Петру Гроза - Феодосий Константинович Видрашку

Кто там ходит по лугу

Изможденный, около волов?

Это крепостной страдалец —

Видеть мне его хозяином!..

Кто знает, может быть, еще тогда, когда он слышал эти незатейливые стихи, в которых столько народной горечи и надежды, задумался Петру Гроза: что же все-таки сделать, чтобы увидеть этого стонущего от гнета и горя крепостного действительным хозяином своей земли?

Тетушка Асинефта помогала ему понять и полюбить природу, наблюдать смену ее состояний… Вечно течет любимая речка Стрей, катит все новые и новые воды, обновляется каждой весной сад, зеленеет на косогорах новая трава, на место старых деревьев в саду сажают новые, все меняется, обновляется, молодеет… А почему же ничего не меняется в селе Бэчия? Почему ничего не меняется в Коштее? Почему те же приземистые, обшарпанные хаты у крестьян? Почему у его товарищей нет обуви, самой простой, даже постолов нет, и они из-за этого пе ходят в школу? Почему чуть ли не каждый день звенит барабанная дробь и финансовый инспектор ходит из хаты в хату и забирает у крестьян в уплату налогов последние тряпки? Где то самое равенство, та самая верховная справедливость, о которой так часто и красиво говорил с амвона отец в своих проповедях? Может быть, они действительно на небе, как говорит отец? Но тогда почему же они не спускаются и на землю?

Он спросил однажды об этом свою любимую тетю.

Асинефта посадила его рядом с собой на лавочке в глубине сада, где любила отдыхать в свободные минуты, и ответила ему песней, сложенной, как подумалось Петру, сегодня ночью, потому что она пела ее в первый раз:

Дует ветерок весенний

И зовет меня в открытое поле

Собрать прекрасные подснежники,

Послушать птичьи голоса,

Потому что небо солнечное

И поле все в цветах.

И когда все в зелени

И луг полон жизни.

Ветер, я рад бы был

К твоему призыву прислушаться,

Но кругом такое горе,

Что уже и в приход весны не верится…

Петру неожиданно восстал против смысла этой песни. Как это так — ив приход весны не верится? Да поверь ты или не поверь, а весна все равно придет! Нет, не права песня!

Спросил:

— А почему вы так поете: «и в приход весны не верится»?

— Я не о такой весне, что на улицу приходит, — стала объяснять она немудрено.

— О какой же весне поете вы, тетушка Асинефта?

— О весне, Петруц, которая приходит в душу человека, а потом из души переселяется в его дом, заполняет все. И если на улице холодно, бушует буря или дождь пошел и град, то кажется все равно, что весна кругом. Я о такой весне говорю…

Летом 1894 года, как всегда, отец взял его на каникулы к себе в Коштей. На этот раз в тихом доме священника двери не закрывались. Приходили и уходили люди, спорили, возмущались. Говорили о каком-то меморандуме, будто невиновные люди осуждены за какую-то бумагу. Приходили священники из соседних деревень и до поздней ночи разговаривали, давали друг другу читать газету «Трибуна». Петру, оставшись дома один, заглянул в нее. Прочитал крупный заголовок над фотографией со знакомыми лицами: «Процесс меморандистов в Клуже». Он стал читать, но мало что понял и вечером после Уткина, когда отец готовился к молитве, спросил его:

— Тата, а что такое меморандум?

— Меморандум? Ты откуда знаешь?

— Прочитал в «Трибуне» и не понимаю, что это такое.

«Что поймет он из того, что я ему расскажу? Как сказать попроще? И надо ли ребенку знать об этом?» — раздумывал Адам Гроза. И ответил:

— Эти люди хотят, чтобы тебе было хорошо… Чтобы всем было хорошо.

— А за это судят?

— Христос тоже хотел, чтобы всем было хорошо, и его тоже судили. Борьба за доброе —