Исчезнувший - Дмитрий Красько

— Вот ты — человек с определенным положением, а значит, не совсем безмозглый. Неужели не мог сообразить, что забирать у человека документы — жлобство? Человек без ксивы — это все равно, что, извини, курица без яйца в заднице. На работу устроиться невозможно. Первый встречный мент — его. Если уж решили гоп-стопом заняться, могли бы тупо поделиться — себе деньги, ему — документы, и пусть себе валит, куда хочет. С вас за это, возможно, никто бы ничего не спросил. Кроме ответной драки. А вы что подумали? Раз очкарик — значит, можно делать все, что угодно? Так я тебе сообщаю — ни хрена подобного, — тело у моих ног скрипело зубами, причем, все громче и громче, поскольку положение, в котором оказалось, было для него непривычным и вызывало, мягко говоря, протест в прямой кишке. Но, поскольку возразить было нечего, словами ничего не говорило. Да и здоровье, наверное, пока не позволяло. — А вот теперь сам в его положении оказался. У тебя тоже все отмели. Полежи, подумай. Может, поймешь, что ты со своей братвой неправ был. А к восьми утра в третий таксопарк подгребай. Только ксивы моего корешка не забудь. Там и перетрем помельче, если будет желание. И это… Не обижайся на меня. Я, наверное, грубо себя вел, но сам понимаешь — война, инфляция…

В этот момент за моей спиной зашипели. Я подпрыгнул от неожиданности и, быстро обернувшись, сделал пару скачков назад.

Оказалось, очень вовремя. Потому что несанкционированное шипение издал кто-то из троицы, совершающей нежданный рейд по моим тылам. Видимо, полудохлый мороженный курильщик, которого я опрометчиво пожалел по прибытии к «Колизею», приметил, что на подведомственной территории творится неладное, сбегал и настучал, кому нужно. Результатом такого стукачества стало появление у меня в тылу этих троих. Сам парнишка, между прочим, снова торчал перед дверью, теперь уже весьма активно истребляя новую сигарету. Разогрелся, падла, пока бегал.

Троица была в черных похоронных костюмах и белых рубашках. У каждого на груди — бэйджик с именем-фамилией. Даже ослик Иа сразу сообразил бы, что это подручные поверженного мною туловища. Вышыбалы через две буквы «ы», потому что даже про «жи-ши» никогда не слышали. Пришли, получается, спасать командира. Героические ребята. Только какие-то неуклюжие.

— Смотри, что ты наделал! — сказал один из них, видя, что их засекли.

— А нечего было об меня спотыкаться! — возразил второй.

Я мысленно похвалил себя за наблюдательность. И впрямь, очень глупые ребята. Вместо того чтобы броситься на врага и начать пинать ногами, компенсируя потерю внезапности бурей и натиском, устроили промеж собой грызню. И я, ошалевший было от неожиданности, получил возможность собраться и оценить обстановку.

— Заткнитесь, вы, оба! — рявкнул третий из рейдеров. Он, как в сказке, оказался самым умным. И даже где-то сердобольным — подошел к поверженному шефу, склонился над ним, потрогал за плечо и спросил: — Саша, ты в порядке?

— Ни хрена он не в порядке, — меня не спрашивали, но я не мог промолчать. — У него яйца всмятку, шишка на голове, а еще, наверное, легкое сотрясение мозга. Если есть чему трястись. Только я не хотел, честно. Я старался полегоньку.

— Ты тоже заткнись, — посоветовал третий, не поднимая головы. Но, поскольку Саша отвечать не торопился, все-таки решил переключиться на меня. Поднял голову и даже взглядом одарил. Мне этот взгляд не понравился — таким мясник с бараньей тушей общается. Перед началом разделки. — Ну, ты и дятел! Ты вообще соображаешь, чем это тебе грозит?

— Не, — я покачал головой. — Я, пацаны, уже давно ни фига не соображаю. Холодно, ночь. Отморозил соображалку напрочь. Мне бы сейчас домой, в люлю — и баиньки. И чтобы да, так ведь нет — приходится здесь с вами, шлимазлами, разговоры разговаривать.

— Рубашкой деревянной тебе это грозит, — не услышав меня ни разу, закончил свою мысль самый умный. И, не меняя позы, махнул рукой: — Васек, разберись с дядей.

Васек — тот самый парень, о которого споткнулись — сделал шаг вперед, вынимая из-под пиджака дубинку. Видимо, резиновую. Я напрягся. Парни, как-никак, профессионалы. Их, наверное, на тренировках каждый день дрючат, как правильно дубинку и другие предметы по назначению применять. Но отступать было как-то неинтересно. Я еще вполне сносно себя ощущал, в отличие от, скажем, главного клубного вышибалы, который только-только начал демонстрировать некоторые признаки исцеления. Да и боевой пыл троицы настоятельно требовал выхода. Прыгни я сейчас в машину и попытайся скрыться в ночи — и от старушки «Волги» останутся только колеса, и те без резины. Раньше, чем моя нога опустится на педаль газа.

В общем, в воздухе отчетливо пахло дракой. Васек пока был один — его спутники, кажется, решили, что он достаточно подготовлен для карательной миссии. Они просто не знали меня, подлого.

Стоило их соратнику сделать еще шаг вперед и взмахнуть дубинкой, как я оказался на земле, а моя нога — у Васька в паху. Второй омлет за один час. С такими показателями, пожалуй, можно и о карьере повара задуматься.

Ваську мои спортивные достижения, однако, были по фигу. Его в данный момент интересовало только одно — как бы половчее и, по возможности, безболезненно, вытряхнуть свои яйца из своего же желудка. Задача была не так проста, как рисовалась с первого взгляда. Она заставила Васька сперва сложиться пополам, а потом растянуться на земле.

Пока он проделывал все эти телодвижения, пока его дружки недоуменно наблюдали за окончанием так и не начавшегося поединка, я оказался на ногах. И приметил, что такую же позицию пытается принять главный вышибала «Колизея». Мне его намерения совсем не понравились, — дополнительный противник, однако, — я быстро шагнул вперед и погрузил кулак в правую почку охранника. Тот принял исходное положение, а я оказался лицом к лицу с самым умным из трех спасателей. Парень шевельнул было рукой, но я помахал монтировкой перед его носом — мол, не стоит. И он не рискнул. Вместо этого вытянул лицо на совершенно лошадиный манер и промямлил:

— Да ты и правда дурак! Мы же тебя из-под земли достанем!

— Сначала очередь займи, — посоветовал я. — А вообще, из-под земли — это я не против. Когда закопают, отдельно сообщу.

С потерей Васька и, повторно, своего командира парни напрочь утратили боевой задор. Мне бы этим пользоваться на полную катушку, довершив разгром врага на его территории, да времени не было. Пора было сваливать. Потому что я не тщеславный, за безоговорочными капитуляциями не гоняюсь. И еще потому, что краем глаза приметил, что курильщика-стукача опять не было на боевом посту. Видимо, он понял, что беспорядки продолжаются, и снова побежал ябедничать.

На прощанье мы смерили друг друга взглядами. Они — как два голодных удава, я — как не менее голодный кролик. Затем поднял руку с монтировкой в прощальном салюте и, не выпуская противника из поля зрения, на ощупь втиснулся за баранку.

Охранники остались стоять на месте — ну, чистые атланты, у которых внезапным порывом ветра фиговые листки сорвало. Такие же сконфуженные. А я покатил подальше от этого места — ну его на фиг, в самом деле. Приведет сейчас курильщик всю клубную братию, и хрен я от них монтировкой отмахаюсь. Тем более что, ученые горьким опытом, пацаны наверняка припрутся не с дубинками, а, скажем, с пистолетами. Которые у них, вполне вероятно, имеются.

Крутя баранку, я вовсю анализировал ситуацию, в которую вляпался по милости богатого на глаза коллеги. Допускаю, что анализ, в силу невыспанности и изрядной подмороженности мозга, получился не очень, но чем дольше я думал об эту тему, тем больше казалось, что ничего страшного, на самом деле, не произошло. Скорее, недоразумение, чем полноценный хипеш. Подъедут они утром в гараж, привезут документы Четырехглазого, получат взамен свои. Захотят побарагозить — ну что ж, милости просим. У нас там тоже побольше полутора сот рыл в пересменку собирается. Короче, разруливалась ситуация. Не как дважды два, но все же. Вот только при этом самом обмене обязательно нужно присутствовать и мне. Чтобы тактикой-стратегией руководить, пятое-десятое. Да и чисто по-человечески интересно было, чем дело закончится.

И еще подумал, что я все-таки изрядный балбес. В который раз ни с того, ни с сего ввязался в дурацкую историю, и в который раз вышел сухим из воды. С другой стороны — что ж мне было, бросать Четырехглазого в беде? Так непривыкший я. Когда у товарища проблемы, ему надо помогать. Я пошел и помог. Конечно, мне повезло, как без этого? И везение состояло из многих и многих долек. Как мандарин. Самая, конечно, крупная — это то, что и главный вышибала, и его подручные явились на разборки с голыми руками. Еще одна, не менее важная — что троица на самом интересном месте принялась спотыкаться друг о друга, и я узнал об их появлении гораздо раньше, чем они того хотели. Дык, как там у мудрых? Везет достойным, да?