Мышление через кино. Занимаясь философией, смотреть фильмы - Damian Cox
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Далее Ливингстон показательно модифицирует эти "скромные и жизнеспособные" утверждения. Он продолжает (2008: 12): "...если только не забывать, что введение сложных различий и аргументов потребует вербальной артикуляции, которая не обеспечивается кинематографическим показом сама по себе. Описания сюжета, какими бы тонкими они ни были, не заменят его".
Ливингстон считает, что если мы хотим заниматься настоящей философией, то есть той, которая требует изощренных различий и аргументов, то нам придется взять себя в руки и эксплицитно - то есть вербально - сформулировать аргумент. Несомненно, некоторые виды философской аргументации требуют этого. Мы знаем, что фильм не может заменить некоторые полезные способы философской работы. Почему кто-то утверждает, что это так? Почему они хотят, чтобы это было так? Но утверждение Ливингстона носит более дефляционный характер. Он подразумевает, что кино в некотором смысле является подручным философии. Кино - это (в отдельных случаях) стимул к философствованию, но не способ философствования. В противовес смелому тезису назовем это предположение нулевым тезисом. Согласно нулевому тезису, кино вообще не играет никакой роли в философствовании как таковом. Его единственная роль заключается в том, чтобы дать импульс или материал для философской работы, которая осуществляется исключительно лингвистически в письменных и устных текстах. Сами по себе фильмы не несут философских смыслов (за исключением тех случаев, когда герои высказывают философские мысли в устной форме). Для того чтобы фильм стал философским, он должен быть пересказан, интерпретирован, а затем включен в философский спор, который ведется как обычно. Это и есть нулевой тезис. Нулевой тезис - довольно неавантюрный и неутешительный вывод. Есть ли более амбициозные варианты для тех, кто опасается смелого тезиса?
Стивен Малхолл - один из видных деятелей, отвергающих то, что мы назвали нулевым тезисом. Малхолл (2002: 2) говорит
Я не смотрю на эти фильмы как на удобные или популярные иллюстрации взглядов и аргументов, правильно развиваемых философами; я вижу в них скорее размышления и оценку этих взглядов и аргументов, серьезное и систематическое их осмысление точно так же, как это делают философы. Такие фильмы не являются сырьем для философии, не служат источником для ее украшений; это философские упражнения, философия в действии - кино как философствование.
На первый взгляд, этот отрывок вызывает некоторое недоумение. Что Малхолл имеет в виду под "теми же способами"? Фильмы могут быть философией в действии и быть столь же философскими, как и тексты (иногда даже более), не будучи таковыми "точно так же". Если воспринимать это слишком буквально, то настаивание Малхолла на эквивалентности будет означать, что с методологической точки зрения вообще не существует отдельной категории философии в кино. Просто в одном средстве массовой информации философия делается так же, как и в другом. Из этого, как ни парадоксально, следовало бы, что никакой особой ценности в том, что фильм "делает" философию, нет. Конечно, Малхолла можно интерпретировать и более милосердно. Основное утверждение в этом отрывке состоит в том, что и устная философия, и кинематографическая философия - это способы серьезного и систематического осмысления взглядов и аргументов. Назовем это скромным тезисом. Если смелый тезис утверждает, что кинематографическое исполнение философии уникально и несводимо к другим формам исполнения философии, а нулевой тезис утверждает, что, строго говоря, кинематографического исполнения философии не существует, то скромный тезис утверждает, что кинематографическое исполнение философии существует, и это действительно исполнение философии. Однако скромный тезис отрицает уникальность кинофилософии. Кинематографическое исполнение философии не является непереводимым в вербальные философские формы, философия может быть перевыражена вербально без потерь, по крайней мере, в принципе. Философия в кинематографе не обязательно должна быть выполнена так же, как философия в устной форме (обычно это не так); но из этого не следует, что философия в кинематографе открывает нам доступ к философским истинам и открытиям, недоступным философам, работающим не в кинематографе. (Это последнее условие является способом переформулировать смелый тезис). Скромный тезис находится где-то между смелым и нулевым тезисами.
Смелый тезис может оказаться ложным, не делая вопрос о связи кино и философии утомительным или неинтересным. А для многих смелый тезис - слишком смелый. Скромный тезис, напротив, кажется слишком скромным. Он может оказаться верным, если не сказать ничего особенно интересного о соотношении кино и философии. Есть ли что-то особенно философски ценное в философии, выполненной кинематографически? Ирвинг Зингер предполагает, что это связано с художественными качествами фильмов как таковых. Он пишет (2007: 3): "Если не считать неудачных попыток дублировать то, что делают квалифицированные философы, фильмы, которые мы считаем великими, философские в той мере, в какой воплощаемый в них смысл и техника, передающая этот смысл, используют на значительно более глубоком уровне визуальные, литературные и звуковые измерения этой формы искусства". Прав ли Зингер во всем этом? Почему фильм не может считаться "великим", воплощать смысл, использовать приемы для передачи этого смысла, "использовать на значительно более глубоком уровне визуальные, литературные и звуковые измерения этого вида искусства" и при этом не быть особенно философским? (Вспомним такие великие мюзиклы, как "Meet Me in St Louis" (1944) и "42nd Street" (1933)). Более того, что, по мнению Сингера, делают "подготовленные философы"? Среди того, чем занимаются философы, - изучение многих этических, политических, социальных и личных проблем, которые иногда рассматриваются в кино. Они собирают напоминания об устойчивых и постоянно упускаемых из виду особенностях человеческого опыта; они размышляют о феноменологии человеческого опыта, а также о последовательности и доказательности философских теорий. И есть фильмы, которые, несомненно, делают по крайней мере часть этой работы гораздо лучше (т.е. проницательно, точно, интеллектуально убедительно), чем многие философы.
Возможно, в таком случае следует принять умеренный тезис: некоторые философские вещи лучше делать в кино, чем в письменных текстах. Возможно, фильмы иногда углубляют философскую перспективу так, как это не удается сделать в письменных текстах. Для этого не нужно, чтобы кино обладало уникальным доступом к собственному способу философствования или к собственной ветви философских инсайтов. Это не потребует от фильма способности осуществлять философскую деятельность, которая вообще невозможна в письменных или устных философских представлениях. Таким образом, это не смелый тезис. С другой стороны, умеренный тезис предполагает, что фильмы иногда могут делать некоторые вещи лучше, чем письменные тексты. Так, они не
