Прах и пепел - Татьяна Николаевна Зубачева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я… я не знаю, – растерялся Эркин. – И… и что это?
– Ты – свободный человек и должен выбирать сам. Специальностей много. Лучше всего тебе попасть в большой город, где у тебя будет выбор. В маленьком городе или деревне ты быстро достигнешь потолка. И остановишься просто потому, что не будешь знать о других вариантах. Начнёшь ты с грузчика или разнорабочего, другого начала у тебя, к сожалению, нет. Но не останавливайся на этом, – и улыбнулся. – Удачи тебе.
– Спасибо, – Эркин сложил и бережно спрятал в карман листок с заключением. – А… а если что, ну, не так пойдёт, я смогу прийти к вам?
– Конечно. Ко мне, к любому из нас. Будем рады помочь.
Эркин благодарно улыбнулся ему и встал.
– До свидания.
– До свидания, зови следующего.
В коридоре Эркин кивнул седому, чтоб заходил и пошёл в справочную. Женя сказала, что будет его там ждать. Что ему написал этот тип, Женя прочитает. И все непонятные слова объяснит. Совет учиться, конечно, хороший, но ему работать нужно, зарабатывать. Нет, если там, где они устроятся, будет школа для взрослых, он пойдёт, грамоте надо выучиться в любом случае, а остальное… ну, там видно будет.
Сюда, в эти комнаты, он пока не заходил, даже не совался. Книги, альбомы, газеты, журналы… Картинки, правда, есть, но все с текстом, а цифры знакомы, но без слов опять же непонятны. Да и сидели здесь, как правило, те, кто уже и врачей, и тесты, и психологов прошёл и теперь место выбирал. Эркин шёл по коридору, быстро заглядывая на ходу в открытые двери комнат, наполненных шелестом страниц и тихим говором беседующих людей. Ага, вот и Женя.
Женя сидела в окружении книг и читала. Алиса, сидя рядом, чинно рассматривала большой альбом. Эркин стоял в дверях, глядя на них и уже ничего больше не замечая.
Первой почувствовала его взгляд Алиса. Она подняла голову и уже раскрыла рот для восторженного визга, но в последний момент вспомнила о своём обещании быть хорошей девочкой, иначе бы мама её сюда не взяла, а так она, как большая, сидит и читает, ну не совсем читает, но всё-таки… И переборов желание завизжать, Алиса энергично дёрнула Женю за рукав.
Женя подняла голову и увидела Эркина. Когда их взгляды встретились, он оттолкнулся от косяка и пошёл к ней. Женя подвинула Алису и подвинулась сама, так что освободилось полстула. Эркин ловко пристроился на этой половинке, положив руку на спинку стула за спиной Жени.
Ни он, ни Женя не заметили, что из угла за ними жадно следит молодая женщина в элегантном костюме серо-стального цвета, эффектно оттеняющем её волосы и глаза. Он улыбался не ей, даже – она это понимала – не видел её, но она не смогла не улыбнуться ему. И не могла отвести от него глаз. До чего, ну, до чего же красив этот… этот спальник. Он не молод – для спальника, конечно, – где-то ближе к двадцати пяти, и шрам на щеке, и всё равно… хотя… да, тот спальник был тоже… двадцать пять без двух недель, да, девятнадцатого декабря, шикарный подарок к Рождеству, да, он был занят, не мог прийти и широким жестом прислал ей спальника. Но выбрал того, что подешевле, уже предназначенного к утилизации. И в этом весь он. Шикарен и расчетлив, показная щедрость, а по сути – скупость. А спальник… с тем же успехом можно заниматься любовью с машиной, с заводной куклой. Чёрный всё делал и говорил, как положено, физиология в норме, она раз за разом кончала и… и никакого удовольствия. Спальник был… мёртв, изнутри мёртв, да, теперь, глядя на этого индейца, она понимает. В чёрном не было того внутреннего огня, который и делает мужчину… желанным. У того была мёртвая душа в живом теле. А у этого… у этого огня в избытке, обжигает даже на расстоянии. Чем его держит эта…? Ни властности, ни силы в ней нет…
Эркин сидел, касаясь щекой волос и виска Жени.
– Всё в порядке?
– Да, – он достал и отдал ей листок.
Женя быстро пробежала его глазами и улыбнулась.
– Здесь о тебе столько хорошего написано. И самое главное – никаких ограничений.
– Понял, – Эркин кивнул, проехавшись своей щекой по щеке Жени. – Это хорошо?
– Это очень хорошо. И у меня нет ограничений, и у Алисы. Мы поедем, куда захотим.
– Ага, – немедленно согласился Эркин, повторив манёвр с кивком. – И куда ты хочешь?
Женя вздохнула.
– Столько всего, что глаза разбегаются. Вот, смотрю, читаю, и голова кругом. Может, поближе к Равнине, как ты думаешь?
– А что там?
– На Равнине? Это земля Союза Племён, индейцев, туда из резерваций уезжали.
– Нет, – Эркин сказал это тихо, но с той твёрдой убеждённостью, которую Женя уже знала.
– Ну, почему? Ты можешь мне сказать?
– Ага, – Эркин снова потёрся щекой о её щёку. – Мне эти игры с перьями… Да ну их, Женя.
Женя чувствовала, что он не договаривает, но также и то, что сейчас он ей ничего не скажет. Ну, ладно, потом. Когда они будут вдвоём, она всё узнает. Женя накрыла своей ладонью его лежащую на столе руку, и он непостижимо быстрым ловким движением переплёл свои пальцы с её.
– От них лучше подальше, Женя, хорошо?
– Хорошо, – кивнула Женя.
Алисе уже надоело рассматривать фотографии, она стала ёрзать и глазеть по сторонам. Женя вздохнула.
– Ладно, мы ещё придём и посмотрим. Пошли.
Эркин встал, освобождая ей выход. Женя собрала книги в стопку и понесла в угол, где за длинным высоким столом сидела некрасивая светловолосая девушка в очках. Женя отдала ей книги и о чём-то тихо заговорила. Эркин, держа Алису за руку, остановился у двери и скучающе-любопытным взглядом окинул комнату. И опять увидел ту… шлюху расфуфыренную. Снова пялится? Его лицо отвердело, и она первая отвела глаза. Эркин удовлетворённо улыбнулся подошедшей к нему Жене, и они вышли.
– Это справочная библиотека, – рассказывала Женя, пока они шли по коридору. – Я посмотрела, конечно, что могла, но… Понимаешь, Эркин, я совсем не знаю ничего, географии в колледже не было, а школьная… я уже при Империи училась, там так про Россию врали…
– География – это что? – помедлив, спросил Эркин.
Женя удивлённо посмотрела на него и тут же взяла под руку, утешающее погладила по плечу, словно обидела чем-то.
– Это наука такая, Эркин. Там Земля описана, разные страны.
– Понял, – кивнул Эркин. – Женя, я посоветуюсь,
