Почти как мы. Вся правда о свиньях - Кристоффер Эндресен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В конце концов об экспериментах И. И. Иванова узнал весь мир, что обрушило на него поток критики. Государственное финансирование было отозвано, Иванова арестовали и сослали в Казахстан, где он окончил свои дни в 1932 г.[231] И все же «Красный Франкенштейн», как называли впоследствии Иванова, оставил после себя революционную работу, он стал пионером селекции и искусственного осеменения – областей, которые дальше развивали и совершенствовали уже его ученики. Они во многом заложили основы того, что сегодня мы называем промышленным животноводством. Сегодня речь идет уже не только о разведении животных, но и о помощи человеку. Можно сказать, что в каком-то смысле результаты исследований Иванова нашли отражение в репродуктивной медицине[232].
По словам активистки и феминистки Кейт Миллет, то, что разведением животных исторически занимались преимущественно мужчины, тоже имело определенные последствия. Она указывает, что женщины, да и сами животные, занимали намного более высокое положение в среде охотников и собирателей по сравнению с обществом того времени, когда люди взяли размножение животных под контроль[233].
В верхнем палеолите расцвела культура палеолитических Венер – так называют статуэтки, изображающие обнаженных пышнотелых богинь. Женщины олицетворяли плодородие и созидание. Женское начало воплощало жизненный цикл в целом, становление и увядание, рождение и смерть. Мужчины же оставались в стороне, регулярно принося к очагу с трудом добытую пищу, чтобы компенсировать собственную малозначимость. Как сказал антрополог Генри Шарп, изучавший коренное население Канады, «быть женщиной – значит представлять собой силу, быть мужчиной – значит бороться за силу»[234]. Кейт Миллет считает, что по мере одомашнивания скота такое распределение ролей между полами стало меняться. Мужчины теперь сами могли контролировать размножение скота, и женская роль в создании жизни становилась все менее сакральной. Более того, посредством содержания домашнего скота плодородие и созидание, которые раньше считались женской прерогативой, стали подвластны и мужчинам[235]. Значимость женщины в глазах большинства уменьшалась, а мужчины – росла. Так первобытные земледельческие общества и выработали иерархическую модель, перенятую потом цивилизациями, где правитель властвовал над народом, как «добрый пастырь»[236] властвует над стадом и семьей. Закрепился патриархат[237].
А в Ярене Лейв начинает подготовку. Насыпает в ведро комбикорм, а оттуда – в кормушку. Свиноматки сгрудились вокруг, повернувшись к нам задом.
– Ну вот, пора начинать, – говорит Лейв, заходя в загон.
Он присаживается позади животных с такой уверенностью и привычностью, какие наживаются только от долгой работы в свинарнике. Приходится отбросить все неприятные ассоциации и в целом подавить чувство брезгливости. Оказывается, осеменение свиней – вполне понятный и четкий процесс.
На розовую набухшую половую петлю, выдающуюся под хвостом, налипли опилки и выделения, их следует протереть небольшой тряпочкой. Основные действия Лейв берет на себя. Умелым движением он вводит свинье катетер с закругленной головкой до ограничителя. Теперь мой черед: надо отломить кончик флакона и подсоединить его к трубке. Все, остается только сжать флакон.
Для повышения эффективности процесса можно было еще последовать советам ряда исследователей и сымитировать присутствие хряка. Свинья была бы в большей готовности, а число удачных оплодотворений бы выросло. Специалисты рекомендуют для этого похлопать свинью по бокам, погладить по паху и надавить прямо под половой петлей[238]. Так что, может, и хорошо, что мы обошлись без этого. Для Лейва осеменение – рутинная работа, а для меня нет. Пока я стою с флаконами в каждой руке, способствуя оплодотворению двух свиней сразу, в хлеву, кажется, становится жарковато. Футболка под комбинезоном прилипает к спине. Спрашиваю себя, во что же я ввязался. Синапсы мозга посылают сигнал спине и конечностям, трезвонящий о необходимости провести границу, что касается контакта человека и животного. Бросаю взгляд на Лейва. Заметил он что-нибудь?
Когда человек (довольно неподготовленный, надо сказать) впервые имеет дело с животным таким образом, невольно задумываешься об одном из незыблемых табу западной культуры: соприкосновении человеческой и животной сексуальности. Наверное, ничего удивительного, что мне это кажется отталкивающим, потому как в Европе столетиями целенаправленно искореняли излишнюю близость людей к животным. Ярким примером того, насколько серьезно относились к этой задаче, можно считать Англию, где смертная казнь за скотоложество полагалась с 1536 г., а запрет на все формы инцеста ввели лишь в XX в.[239] Светским властям и церкви пришлось бороться с практикой насилия над животными жестко и непримиримо, потому что она имеет глубокие корни. Наиболее древними подтверждениями служат наскальные рисунки, возраст которых насчитывает несколько тысяч лет. К тому же это явление было распространено среди вавилонян, египтян, греков и римлян. В некоторых племенах и культурах, не затронутых христианством, подобная практика даже считалась социально приемлемой[240]. Описывалась она и в древнескандинавских сагах. В кровавой саге о Ньяле мечи впервые обнажаются, когда Скарпхедин намекает Торкеллю на случай с лошадью: «Выковыряй-ка лучше у себя из зубов кусок кобыльей задницы, которую ты сожрал перед тем, как ехать на тинг, – еще твой пастух увидел это и удивился, как это ты можешь делать такие гнусности»[241][242].
В Средние века и эпоху Возрождения борьба с этой формой блуда стала для церкви делом принципиальным. Для ранних христианских мыслителей грань между человеком и животным была основой, на которой зиждилась вера. Если граница окажется размыта, а животное и человеческое смешаются, вся структура церкви будет под угрозой падения. Таким образом, стремление разграничить мир животных и людей и подавить то, что Платон называл «диким зверем в нас», быстро превратилось в одну из главных целей Отцов церкви. А поскольку для античных философов это разграничение такой важности не представляло, ранним теологам пришлось основательно постараться, чтобы внушить верующим, что допустимо, а что нет.
Св. Августин (354–430) был среди тех богословов, кто прилагал к этому усилия. Один из споров, который велся в то время, касался того, подразумевается ли в Бытии сношение между Евой и змеем в райском саду. Многие толковали искушение именно так, подразумевая, что змей открыл ей плотскую любовь в момент
