Почти как мы. Вся правда о свиньях - Кристоффер Эндресен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Свинья теперь уже не та, что раньше.
Глава 11
Противоестественное
На двор заезжает фургон, доставивший посылку из города Хамар от Norsvin. В посылке – семя хряков, причем объем приличный: примерно 1,5 л свежей спермы, разбавленной глюкозно-солевым раствором для лучшего прохождения по половым путям. К осеменению готовы 23 свиноматки. Доставить материал нужно было быстро, хранится он совсем недолго. В отличие от коров, лошадей и овец, семя для которых можно замораживать, свиньям требуется свежее. Так потомства получается больше.
Среди всех свиней замечаю уже знакомую мне свиноматку из отсека № 13, топчущуюся в куче навоза у стенки. С прошлых родов едва прошло семь недель, но свиньям, предназначенным для размножения, не дают отдыхать. Две недели назад ее разлучили с поросятами и поместили в загон с прочими свиноматками. За три с небольшим года она принесла шесть пометов. Учитывая, что беременность длится три месяца, три недели и три дня, лучших результатов и быть не могло. Правда, животные не получают медалей за долгую и верную службу. Как только свинья перестанет рожать, ее тут же отправят на убой.
И между самими животными тоже нет никаких сантиментов. Здесь царит матриархат, но моя «Номер 13» к альфа-самкам не относится. Это ясно видно по шрамам, оставшимся от первой драки, в ходе которой и складывается иерархия, как это всегда происходит, когда свиноматки вынуждены жить вместе.
Особенно удобно, что половые циклы свиноматок синхронизированы. Это значит, что у всех 23 особей овуляция происходит практически одновременно. У женщин такая синхронность называется эффектом Мак-Клинток[223] – о нем, должно быть, слышали те, кому в студенческие годы довелось пожить в общежитиях[224]. Этот феномен обнаружила в 1970-е годы американский психолог Марта Мак-Клинток, которая провела исследование среди студенток колледжа Уэллсли в Массачусетсе. За несколько месяцев работы Мак-Клинток заметила, что с менструальным циклом девушек, деливших комнату в общежитии, происходили изменения. Поначалу у каждой он был индивидуален, но постепенно циклы начинали сближаться, и через несколько месяцев они полностью синхронизировались[225]. Мак-Клинток считала, что причиной всему – химические вещества, феромоны, которые выделяют все млекопитающие. Мы не чувствуем их запаха и не осознаем воздействия, но в социальных группах они якобы служат для своего рода обмена информацией о половом статусе. В общежитии Уэллсли процесс имел неслучайный характер: циклы одних девушек менялись и синхронизировались с циклами других, а именно самых общительных и авторитетных из соседок[226]. Это напоминает матриархат в свинарниках.
Синхронизация менструальных циклов отмечается у целого ряда биологических видов, однако до сих пор остается неясным, зачем этот механизм нужен с эволюционной точки зрения. Согласно одной из гипотез, он обусловлен тем, что стадным животным выгодно приносить потомство одновременно, т. к. в этом случае самкам легче позаботиться о тех детенышах, чьи матери погибают. Сама Мак-Клинток полагала, что речь идет лишь об эпифеномене – не имеющем собственного значения побочном явлении, вызванном другими процессами в организме. Наряду с последующими исследованиями, результаты которых не подтверждали выводы Мак-Клинток, это породило сомнения в том, действительно ли подобное существует у людей. Однако значение феромонов для свиней трудно преувеличить, поэтому на случай, когда синхронизация цикла у них не наступает, Лейв держит в чулане баллончик аэрозоля с андростенолом – феромоном, содержащимся в слюне хряков. Всего пшик перед рылом свиньи – и процесс запущен.
Андростенол, кстати, есть в сельдерее и трюфелях. Вот почему именно самки на охоте так хорошо по специфическому запаху находят этот деликатес в лиственных лесах Южной Европы. Также возможно, что именно этот запах, присущий кабанам, превратил трюфели и спаржу в традиционный для людей афродизиак.
– Вон та, видишь?
Мы прошли в помещение, где содержатся молодые свинки. Лейв быстрым взмахом руки указывает на одну из самок. Животные как раз достигли половой зрелости, и через неделю их ожидает первое оплодотворение. Взрослеть приходится быстро – им едва исполнилось восемь месяцев.
– У нее с ногами что-то не то? – пытаюсь понять я.
– Увидишь.
Лейв пробирается через стадо и хватает свинку за бедра. Затем широко расставляет ноги и без труда садится на нее верхом, после чего начинает слегка раскачиваться, как на родео.
– Готова! – с улыбкой констатирует Лейв, похлопывая ее по заду.
Этой чуднóй картиной он показал одну из хитростей эволюции – замирание, или рефлекс неподвижности. В период течки, т. е. когда в результате приближающейся овуляции животное наиболее готово к спариванию, свиньи, коровы и многие другие млекопитающие часто перестают сгибать суставы ног, что придает жесткость всей задней части туловища. Зад немного приподнимается, чтобы сперматозоиды легче проходили по шейке матки и попадали в ее рога, где и происходит оплодотворение. Неподвижность суставов ко всему прочему помогает свиноматке еще и выдерживать вес тяжелого хряка, однако это имеет смысл только в естественных условиях. Окружающим нас здесь свиноматкам предстоит нечто, лишь напоминающее спаривание. Для этого мы с Лейвом и пришли.
Идем в чулан взять все необходимое: флаконы с семенной жидкостью размером с тюбик зубной пасты, гибкие резиновые катетеры толщиной больше коктейльной трубочки, но меньше водяного шланга. На передней части катетера имеется округлое утолщение, имитирующее головку полового члена. На этом сходства заканчиваются, потому как пенис хряка напоминает отвертку. Беру один из флаконов со спермой и подношу к полоске света, идущей от грязного окна. Негустая мутная жидкость напоминает разбавленное молоко.
Основным необходимым условием развития животноводства с его десятитысячелетней историей стало налаживание человеком искусственного осеменения. Будь то свиньи или коровы, собаки или кошки – ни одно из этих животных не существовало бы без неустанной селекции попавших в наши руки видов. Собачки чихуа-хуа были бы большими и серыми и охотились бы стаями, лошади привольно скакали бы по степям, а свиньи продолжали бы жить в глухих лесах, сохранив облик диких кабанов.
Процедура подконтрольного спаривания поначалу была довольно несложной: отбирались
