След - Патрисия Корнуэлл

– Да. Мне позвонили и сказали прийти за ними к девяти. Раньше я просто не могла. Физически. – Миссис Полссон поочередно смотрит на женщин все теми же испуганными глазами. – А насчет совещания мне никто ничего не говорил.

– Что ж, раз уж вы здесь, – сдержанно улыбается агент Вебер, – позвольте задать пару вопросов. Помните, мы разговаривали с вами на днях и вы сказали, что ваш муж, бывший муж, летчик? Это так?

– Нет, он не летчик. Я и говорила, что он не летчик.

– Да? Ладно. Просто я не смогла найти в архивах запись о выдаче ему пилотской лицензии. – Агент Вебер улыбается. – Вот и решила уточнить.

– Его многие за летчика принимают, – объясняет миссис Полссон.

– Понятно.

– Он с ними часто общается. С летчиками. Особенно с военными. А больше всего ему нравятся женщины-пилоты. Я это давно поняла, – безразличным голосом продолжает миссис Полссон. – Надо быть слепым, глухим и тупым, чтобы не видеть, что у него на уме.

– Можно поподробнее?

– Ну, он же их осматривает. Представляете? За это и денежки получает. Приходит к нему женщина в летной форме… Понимаете?

– Вам известно что-либо о его сексуальных домогательствах в отношении женщин-пилотов? – уже без улыбки спрашивает агент Вебер.

– Он всегда все отрицает, и ему это сходит с рук. Знаете, у него сестра в авиации. Я всегда думала, уж не с нее ли началось. Она намного старше.

В этот самый момент в зал входит доктор Маркус. На нем белая хлопчатобумажная рубашка, под которой видны майка, темный и узкий галстук. Скользнув взглядом по Скарпетте, он смотрит на миссис Полссон.

– Мы, кажется, не встречались. – Голосу него властный и в то же время сердечный.

– Миссис Полссон, – вступает Скарпетта, – это главный судмедэксперт, доктор Маркус.

– Кто-нибудь из вас приглашал миссис Полссон? – Он смотрит сначала на Кей, потом на Вебер. – Боюсь, я не совсем понимаю…

Миссис Полссон встает из-за стола медленно и неловко, как будто все ее члены движутся вразнобой, не получая сигналов из единого центра.

– Я ничего не знаю. Мне сказали прийти за документами и украшениями. Две золотые сережки… такие, сердечком… и браслет.

– Боюсь, это я виновата. – Скарпетта тоже поднимается. – Увидела миссис Полссон в приемной и… Извините.

– Все в порядке, – обращается доктор Маркус к миссис Полссон. – Мне говорили, что вы, возможно, будете здесь. Позвольте выразить глубокие соболезнования. – К словам прибавляется покровительственная улыбка. – Мы все здесь занимаемся вашей дочерью.

– Я вас провожу. – Скарпетта открывает перед миссис Полссон дверь. – Мне действительно очень жаль, что так получилось. – Они проходят по серо-голубому ковру, минуют кофейный автомат и выходят в главный коридор. – Надеюсь, я не очень вас огорчила.

– Скажите, где Джилли. – Миссис Полссон останавливается посреди коридора. – Я хочу знать, где именно она лежит.

Такие просьбы вовсе не исключительны, но ответ всегда дается нелегко.

– Джилли там, за теми дверьми. – Скарпетта поворачивается и указывает на двери в противоположном конце коридора. За ними еще одни двери, потом морге холодильниками и морозильниками.

– Она ведь в гробу, да? Я слышала, у них там такие сосновые ящики… – Глаза ее снова наполняются слезами.

– Нет, ваша дочь не в гробу. Никаких сосновых ящиков там нет. Ее тело в холодильнике.

– Бедняжка… ей, должно быть, холодно…

– Джилли не чувствует холода, миссис Полссон. Она не чувствует ни боли, ни какого-либо дискомфорта. Уверяю вас.

– Вы видели ее?

– Да, видела. Я ее осматривала.

– Скажите, что она не страдала. Пожалуйста, скажите, что ей не было больно.

Сказать этого Скарпетта не может. Сказать так было бы ложью.

– Мы провели еще не все анализы, – отвечает она. – На это требуется некоторое время. Мы все здесь работаем, чтобы точно установить, что именно случилось с Джилли.

Они идут дальше. Миссис Полссон плачет. В административном отделе Скарпетта просит выдать ей документы и вернуть личные вещи Джилли Полссон, пару золотых сережек и кожаный браслет. Пижама, постельное белье и все остальное, что полиция забрала излома, считается вещественными доказательствами и возврату пока не подлежит. Скарпетта уже собирается вернуться в зал для совещаний, когда в приемной появляется Марино. Опустив голову, он быстро идет по коридору.

– Видно, утро не совсем доброе, – говорит Скарпетта, когда он догоняет ее. – По крайней мере для тебя. Не могла дозвониться все утро. Надеюсь, ты получил мое сообщение?

– Что она здесь делает? – Он кивает в сторону миссис Полссон. Лицо у Марино красное и недовольное.

– Приходила за бумагами и вещами Джилли.

– А это можно? Тело ведь еще не вернули.

– Она ближайшая родственница. Что написали в отчете, не знаю. Я вообще не понимаю, что тут происходит. На совещание пришла женщина из ФБР. Кто еще будет, мне не сказали. Последние новости – Фрэнк Полссон будто бы приставал к женщинам-пилотам.

– Ха! – Марино не сбавляет шаг. Он ведет себя несколько странно и выглядит так, словно вырвался из преисподней. К тому же от него несет перегаром.

– Ты в порядке? – спрашивает Скарпетта. – Да что я говорю. Конечно, не в порядке.

– Не важно, – говорит он.

Глава 26

Марино ложками засыпает в кофе сахар. Такое количество рафинированного белого сахара явно указывает, что он не в форме, потому как он на диете и сахар ему сейчас абсолютно противопоказан.

– Что ты делаешь? – спрашивает Скарпетта. – Тебе себя не жаль?

– Какого черта она тут делает? – Он добавляет еще ложку. – Я прихожу в морг, а эта мамаша здесь расхаживает. Только не говори, что она приходила посмотреть на дочку, я ведь знаю, что показывать нельзя. Так что ей понадобилось?

На Марино те же черные рабочие штаны, штормовка и бейсболка. Он небрит, глаза у него красные и дикие. Наверное, после бара отправился навестить одну из своих давних подруг. Таких подруг находят в залах для боулинга, с ними пьют и спят.

– Если не в настроении, то, может, тебе лучше не идти со мной на совещание. В конце концов, тебя никто не приглашал. Дела и без того плохи, а усугублять положение, появляясь с тобой, когда ты не в духе, мне бы не хотелось. Сам знаешь, каким ты становишься, когда перебираешь с сахаром.

– Ха! – Он смотрит на закрытую дверь зала для совещаний. – Да уж, покажу этим придуркам, что значит быть не в духе.

– Что случилось?

– Слухи тут ходят, – сердито говорит он, понижая голос. – Насчет тебя.

– Где именно они ходят? – Обычно она не обращает внимания на разговоры, которые считает пустой болтовней.

– Насчет того, зачем ты сюда приехала. – Он смотрит на нее так, словно собирается предъявить обвинение, и отхлебывает свой сладкий яд. – Ты что-то от меня скрываешь, а?

– У меня нет ни малейшего желания возвращаться, если ты это имеешь в виду, и меня удивляет, что ты еще слушаешь такую чепуху.

– Я возвращаться точно не собираюсь, – говорит Марино, как будто речь идет о нем, а не о ней. – Ни в коем разе. Даже не думай.

– Я и не думаю. Так что давай не думать вместе. – Она открывает тяжелую деревянную дверь.

Пусть, если ему так хочется, идет с ней или, если не хочется, остается здесь, возле автомата, и хоть весь день травит себя сахаром. Ни обхаживать его, ни упрашивать Кей не собирается. Потом, конечно, надо будет выяснить, что его так завело, но это потом. Сейчас ей предстоит встреча с доктором Маркусом, ФБР и Джеком Филдингом, который так подвел ее накануне и который выглядит сейчас еще хуже, чем вчера. Пока Скарпетта ищет стул, все молчат. Никто не заговаривает ни с ней, ни с Марино, который все-таки входит следом и садится рядом. Попахивает инквизицией, думает Кей.

– Давайте начнем, – предлагает доктор Маркус. – Насколько понял, – обращается он к Скарпетте, – вы уже успели познакомиться со специальным агентом профайлингового отдела ФБР, Карен Вебер. – С отделом доктор Маркус ошибся, но его никто не поправляет. – Мало было у нас проблем, так вчера еще одна свалилась. – Лицо у него сердитое, маленькие глазки холодно поблескивают за стеклами очков. – Доктор Скарпетта, вы проводили повторное вскрытие Джилли Полссон. Но вы осматривали также мистера Уитби, тракториста, не так ли?

Филдинг смотрит на лежащую перед ним папку и молчит.

– Я бы не сказала, что осматривала его. – Кей бросает взгляд на своего бывшего заместителя. – И не понимаю, о чем вообще идет речь.

– Вы к нему прикасались? – спрашивает специальный агент Карен Вебер.

– Извините, но разве ФБР занимается также и расследованием смерти тракториста?

– Возможно. Надеемся, что не придется, но исключать пока ничего нельзя. – Агенту Вебер, похоже, доставляет удовольствие допрашивать бывшего главного судмедэксперта.