Вся Одесса очень велика - Евгений Деменок

И действительно – работы Израиля Мексина, находящиеся сейчас к коллекции Фонда украинского авангардного искусства, подчёркнуто театральны и декоративны.

После окончательного установления зимой 1920 года советской власти в Одессе Мексин продолжил сотрудничать с театральными журналами, некоторое время вместе с братом был руководителем художественного отдела антикварного магазина Н. Лурье, а затем уехал в Москву, где продолжил работать в столь любимом им направлении театральных зарисовок. В последний раз его работы были показаны на выставке «Театры Москвы за двадцать лет (1917–1937)». Дальнейшая судьба Израиля Мексина, дата и место его смерти, увы, неизвестны…

Исаак Ефет-Костини родился в 1892 году в Бахчисарае в семье караимов. Интересно, что первая часть его фамилии является производной от имени Ефет, вторая же говорит о том, что предки его были родом из Стамбула.

Сведений о художнике крайне мало. Из хранящегося в Государственном архиве Одесской области его дела (в фонде Одесского художественного училища) мы знаем, что в 1910 году он поступил, а в 1915 году окончил ОХУ, получив диплом учителя рисования и чистописания в средних учебных заведениях.

В 1918 году Ефет-Костини занимался в «Свободной мастерской» Амшея Нюренберга. Нюренберг был настолько харизматичной личностью, что заражал учеников не только своими творческим взглядами, но и политическими убеждениями. В первом легко убедиться, сравнив стилистику работ учеников Нюренберга Наума Соболя, Полины Мамичевой (у кого же ещё могла учиться жена, как не у собственного мужа) и Исаака Ефет-Костини, находящихся сейчас в коллекции Фонда украинского авангарда. Все их работы того периода выполнены в кубистической, даже кубофутуристической манере. Во втором тоже легко убедиться – позанимавшийся у Амшея Марковича всего несколько месяцев Ефет-Костини в мае 1919 года уже принимает участие в конкурсе на лучший агитплакат, одним из членов жюри которого был Нюренберг.

Исаак Ефет-Костини принял участие в Осенней выставке ОНХ 1918 года, представив на ней десять работ – три пейзажа, четыре натюрморта и три рисунка. Вероятнее всего, именно с этой выставки и приобрёл его работы в свою коллекцию Яков Перемен. О работах Ефета упоминают критики, а в краткой рецензии, автор которой назвал себя Samuel Klio (вероятно, это был В. Бабаджан), есть такие строки: «Впервые в Одессе мы видим плоды работы содружества художников, плоды исканий, предпринятых не отдельными одинокими художниками, а целой мастерской. <…> работы гг. Ефета, Соболя, Фикса, Мамичевой, Брудерзона, Константиновского и их руководителя Нюренберга говорят о сплочённости и о твёрдости общих принципов».

Дальнейшая судьба художника, время и место его смерти до настоящего времени не известны.

Нет, этим Париж не удивить. Ну, кричит себе из окна винного павильона какой-то парень:

– Я гений! Гениально! Ура!

Кричит по-русски, и этим здесь не удивишь, казалось, все художники из России перебрались в «Улей», но этот был всегда щегольски одет, ходил в офицерских брюках-галифе, заправленных в сапоги, а на голове носил ковбойскую шляпу.

Самуил Грановский

Его и называли – в глаза: Сэм а за глаза – Ковбой. Хоть в Екатеринославе, где он родился в 1882 году, а затем в Одессе, где в 1901 году он был принят во второй класс художественного училища, его звали Хаим, а неофициально – Самуил Соломонович.

По вехам его жизни можно писать авантюрный роман, правда, с трагическим концом.

Призван на русско-японскую войну (вот откуда галифе), уехал в Америку (вот откуда ковбойская шляпа), вернулся в Европу, естественно, в Мюнхен, а затем в Париж… Был настолько красив и хорошо сложен, что работал модельером и снимался в немом кино. Но это всё гарнир, приправа, а суть жизни – живопись. Его парижские уличные сценки, его ню, его портреты выставлялись и в Салоне независимых, и в Осеннем салоне.

И всё же в конце Первой мировой войны он вернулся в Одессу. Как всегда, не очень надолго. Но на выставке Общества независимых художников 1918 года были выставлены пять его работ. Именно тогда Яков Перемен покупает четыре его работы, как видно, не с выставки, а непосредственно из мастерской. Среди них и «Батальная сцена», и «Сидящая девочка», и пастель «На смертном одре», и «Портрет», возможно, автопортрет, судя по шляпе. На «Портрете», помимо подписи, указано – «Одесса. 1918 год».

Три из четырех работ Самуила Грановского сейчас находятся в Фонде украинского авангардного искусства.

Приближение большевиков заставляет Грановского вновь уехать в Париж, где его ждали друзья-дадаисты. Вместе с Соней Делоне и Виктором Бартом он оформляет постановку пьесы лидера дадаистов Тристана Тцара «Воздушное сердце». Для лидера русских дадаистов Ильязда (псевдоним Ильи Зданевича) он создает обложку книги «Лидантю Фарам».

Теперь уже не он выкрикивал: «Я гений!», а французская критика прочила ему место гения.

Но мирная жизнь кончилась и в Европе. На смену Первой мировой пришла Вторая мировая война. Париж оккупирован немцами. На евреев устраивают облавы. Непоседа Сэм не соглашается прятаться, и в июле 1942 года он был выдан полиции, арестован, отправлен в лагерь Дранси и уже через пять дней – в Аушвиц (Освенцим). Дата его гибели не установлена.

Самуил Грановский. Автопортрет

А цены на его работы год от года растут на аукционах, картины его участвуют в выставках, а с портрета из коллекции Якова Перемена, купленном Фондом украинского авангардного искусства, на нас смотрит Сэм-ковбой.

Одесса начала 1919 год под властью французов, которая в апреле сменилась советской властью, а в конце августа город заняла Добровольческая армия Деникина, которая удерживала город до 8 февраля 1920 года. На фоне этих событий и происходила в городе культурная жизнь – настолько, насколько это было возможно. Целый ряд членов Общества независимых художников приняли участие в праздничном оформлении города к Первомаю: А. Нюренберг и его жена Полина Мамичева, В. Мидлер, И. Малик, С. Фазини, С. Олесевич, М. Гершенфельд, Т. Фраерман, А. Беркович, Н. Соколини, жившая в то время в Одессе Александра Экстер и другие. Работа над плакатами и транспарантами велась в шести мастерских, каждую из которых курировал кто-то из перечисленных выше художников. А в июне по инициативе А. Нюренберга, который был к тому времени назначен председателем Комитета по охране памятников искусства и старины, открылась 1-я народная выставка картин, плакатов, вывесок и детского творчества. Автором вступительной статьи к каталогу опять же стал Нюренберг. Состав участников был удивительным – на ней были представлены и лучшие представители южнорусских, и лучшие от независимых, было представлено большое количество плакатов и детских рисунков, а также 37 работ из конфискованной большевиками коллекции А. П. Руссова.

Пароход «Руслан». 1919. (Из фондов Музея истории евреев Одессы)

Эта выставка была последней, на которой мог приобрести работы независимых Яков Перемен. Пароход «Руслан», на котором вместе с ним в Эрец-Исраэль отправился и Иосиф Константиновский, ушёл из Одессы в начале ноября. А через месяц после этого, 7 декабря 1919 года, в Городском музее изящных искусств открылась выставка картин Общества независимых художников, ставшая последней. Кроме Константиновского, не участвовал в ней и Амшей Нюренберг, уехавший из города, спасаясь от преследования деникинцев, а также уехавший к тому времени из Одессы В. Мидлер. В составе участников были Г. Бострём, М. Гершенфельд, Д. Лебедев, И. Малик, В. Мюллер, С. Олесевич, Н. Соболь, И. Мексин, С. Кишинёвский. В каталоге было анонсировано участие Т. Фраермана и С. Фазини, однако их работы на выставке так и не были представлены. На выставке экспонировались также работы из коллекции Е. И. Богдан, хранимые А. К. Драгоевым и предназначенные для так и не созданного художественного и художественно-промышленного музея в Кишинёве; среди них были произведения А. Бенуа, Н. Рериха, Е. Лансере, Н. Гончаровой, И. Машкова, П. Кончаловского, З. Серебряковой и других.

1919 год стал последним выставочным годом и для ТЮРХ, и для ОНХ. Правда, ряд работ независимых вместе с работами южнорусских экспонировались весной 1920 года на Народной выставке картин памяти Т. Г. Шевченко, заведовал которой И. Малик, но это были уже отзвуки былого. С окончательным установлением советской власти прервалась история одесских независимых. Кто-то уехал в эмиграцию, кто-то погиб, кто-то остался в стране, но вынужден был приспосабливаться, подстраивать своё творчество под доминанту соцреализма.

Александр Беркович родился в Херсоне в 1891 году. Учился живописи в Мюнхене, а затем в Одессе. Пять его работ были представлены на Весенней выставке объединённых в 1913 году. С 1914 года Беркович работал декоратором в одесских театрах. Интересный эпизод связан с А. Берковичем в воспоминаниях Нюренберга – когда того назначили председателем Комитета по охране памятников искусства и старины, комиссар просвещения Щепкин поручил ему принять меры для защиты художественных ценностей в квартирах, брошенных спешно уехавшими из Одессы зажиточными семьями. После того, как ряд работ был привезен для экспертизы во дворец графа Толстого, выяснилось, что более половины работ Айвазовского, Левитана, Репина и Серова – подделки. Как пишет Нюренберг, «экспертная комиссия (Олесевич, Фазини, Фраерман и Мидлер) хорошо знала авторов фальшивых картин. Ими были ученики художественного училища – Зусер и Беркович». После встречи и разговора Нюренберг предложил молодым художникам участвовать в работе оформительской мастерской. И действительно – мастерская Малика и Берковича, расположенная в районе Алексеевской площади, принимала активное участие в праздничном оформлении города к Первомаю 1919 года. Летом того же года работы А. Берковича экспонировались на 1-й народной выставке картин, плакатов, вывесок и детского творчества. Возможно, именно с этой выставки и приобрёл его работы Яков Перемен.