Охота на Вульфа - Купер Хупер

«Мне кажется, что ты разобьешь мое сердце», — пробормотал он. Прежде чем она смогла ответить, Куинн отошел назад в туман и скрылся в темноте ночи.

Через несколько долгих минут Морган села в свою машину и уехала прочь от этого разрушенного здания.

Глава 8

К утру понедельника Вульф был просто очарован и одержим Шторм еще больше. Все выходные он провел с ней, всегда находился рядом, даже когда пришлось ехать в свою квартиру и переодеваться в новую одежду. Это закончилось тем, что они в субботу провели несколько часов в кровати и потом снова возвратились туда ночью просто потому, что его квартира располагалась ближе к Кендлестик Парку, чем ее номер в гостинице.

— Мишка наверняка обиделся, — сказала немного виновато Шторм, но так как она оставила в гостинице много еды и питья для своего домашнего питомца, а котик не любил толпу, и поэтому не мог сопровождать ее на игру бейсбола. Но она была уверена, что он спокойно перенесет вынужденное одиночество ночью.

— Я не думаю, что я ему нравлюсь. — Признался Вульф.

— Он просто пока тебя еще не знает. — Ответила Шторм, а потом добавила. — Он не привык к человеческому присутствию.

Вульф предпринимал всяческие усилия очаровать загадочного кота, гладя его шейку и отдавая оставшиеся от обеда кусочки мяса. Все воскресенье он думал о том, что все усилия были напрасными, и он совершенно не добился никакого впечатления.

До самого утра понедельника.

Это произошло тогда, когда он как обычно проснулся утром, прижимаясь к телу Шторм, и увидел, что белый кот свернулся возле его руки, лежащей на груди.

Вульф почувствовал абсурдную радость оттого, что кот устроился спать на нем, а Шторм лежит рядом. Он не хотел тревожить никого из них, но поскольку ни он, ни Шторм не могли позволить себе провести будний день далеко от музея, где должна была состояться выставка Тайн Прошлого, она должна уже начаться в ближайшее время, поэтому выбора у него не было.

Он обнаружил, что Шторм не была жаворонком, она сопротивлялась любой попытке разбудить ее, а он просто наслаждался своими попытками.

Она никогда не была сварливой, только сонной и совершенно нежной. Молодой человек был удивлен, когда увидел, что коту было все равно, когда он снял Мишку со своей груди, золотой котик будто был спокойным, загадочным существом с закрытыми зелеными глазами.

— Проснись, ты, смешной котяра, — засмеялся Вульф, встряхивая повисшую горстку меха.

Шторм сонно пробормотала:

— Он тоже не жаворонок.

— Он должен проснутся. Ты тоже. Я хочу вытащить вас на завтрак перед отъездом в музей.

Девушка приподнялась на локте и посмотрела на него сонными зелеными глазами.

— О, Господи! Сейчас что, уже понедельник?

— Верно.

Он подумал о потраченных восьми-девяти часах в музее, толпах людей, проезжающих и идущих через них, и задавался вопросом, сможет ли уговорить ее потом возвратиться в его квартиру или хотя бы пригласить на ленч.

Шторм громко вздохнула.

— Это будет очень долгий день.

Вульф подумал, а догадывается ли она о его мыслях.

Его рука двинулась в путешествие по ее телу, дотронулась до ее волос и наклонила голову, чтобы поцеловать, рассеяно кладя Мишку обратно на грудь.

Она как обычно немедленно, сладко отозвалась, и он почти застонал, когда подумал о предстоящем долгом дне.

Девушка улыбнулась ему, когда закончился поцелуй, ее мягкие губы были немного припухшими.

Она пробормотала:

— Давай возвратимся сюда на обед.

— Ты придешь. — Вульф надеялся, что она подумает, что его хриплый голос был следствием того, что он недавно проснулся, а не из-за ее сокрушительного действия на него.

Она была наполовину прикрыта своими длинными волосами, его влечение достигло максимального уровня, и тогда Вульф попытался отвлечь себя, прежде чем положит ее на спину и накроет собой.

Он нашел выход в том, что обратил внимание на тихо посапывающего Мишку, который все еще лежал на его груди, свернувшись калачиком и выставив только одно ухо на всеобщее обозрение.

— Он все еще спит?

— Я же тебе сказала, что он не любит рано вставать.

Шторм вытянула руку и, взяв за кончик хвоста, мягко надавила. Голова Мишки вздрогнула, а его сонно моргающие глаза и яркая маленькая мордочка настолько напоминали Шторм, что Вульф рассмеялся.

От небольших толчков, что создавал Вульф своей грудью, кот почти по-человечески застонал: «Аххх» и упал на кровать рядом с Вульфом.

Все еще смеясь, Вульф сказал:

— Я рад, что, по крайней мере, один из вас быстро проснулся.

— Все, что ему необходимо — это еда. — Ответила Шторм. — А все, в чем нуждаюсь я — это душ и кофе.

Они вместе искупались в душе, и, несмотря на хорошие намерения Вульфа, пар в кабинке имел меньшее отношение к горячей воде, чем их общее пребывание там.

Это было второй раз, когда он хотел ее настолько сильно, что был просто не в состоянии ждать, чтобы вытащить ее из душа, и Шторм отвечала так страстно и дико, что их соединение было взрывоопасным, оставляя их истощенными и цепляющимися друг за друга.

— Возможно, я и не нуждаюсь в кофе, — пробормотала девушка и потерлась влажной и розовой щекой о его грудь.

— Если мы будем продолжать это, — с сожалением сказал Вульф, — то, что я собираюсь сделать, будет просто героическим поступком.

— Ты жалуешься?

— Черт, нет!

Он не испытывал желания жаловаться на что-то кроме факта, что они должны уходить на работу.

Они остановились позавтракать в маленьком ресторанчике, и Вульф на удивление Шторм припрятал кусочек бекона из свой тарелки, чтобы накормить кота, ждущего их в машине.

— Я в гостинице его кормила, — напомнила она.

— Я знаю… только он выглядел таким грустным, когда мы его оставили.

Шторм рассмеялась.

— Если ты позволишь ему промывать свои мозги таким патетическим взглядом, то скоро он начнет вовсю пользоваться этим. Кошки — худшие оппортунисты в мире.

Вульф не стал с ней спорить. У него было подозрение, что так оно и было.

Но он все равно взял бекон, даже если так оно и было.

К девяти часам, когда они добрались до музея, у Вульфа было удивительное ощущение от того, что охранники безразлично наблюдали за тем, как он пришел с Шторм. Это удивило его, поскольку те же самые охранники с большим или с меньшим интересом наблюдали за ним в течение нескольких месяцев, когда он приходил с блондинками, ему даже захотелось сказать им, что это совершенно разные вещи. За исключением того, что между ними были не только деловые отношения.