Последний Исход - Вера Петрук

Воины из школы «Черные Кобры» отлично знали свое дело. Когда Арлинг спрыгнул с камня, земля уже успела превратиться в болото из крови. Несмотря на то что начало операции было провалено, у Ларана все было под контролем. Сражающиеся разделились на две группы. Люди Даррена отчаянно отбивались на востоке, где-то в полсотни салей от второй кучи сражавшихся, на которой сосредоточились основные силы. Там был Даррен с горсткой телохранителей, которые успели к нему пробиться. Регарди слышал свист его меча, но не мог посчитать, сколько человек билось на его стороне.

«Зачем ты это делаешь, Лин?» – прошептал Нехебкай голосом учителя. Змеи-септоры ловко скользили по земле, оставляя рельефные следы в тесте, замешанном из песка и крови. Когда Арлинг наступал на них, они извивались, словно настоящие. Не верить в происходящее становилось труднее.

Он замер на краю поляны, где происходило побоище, все еще оставаясь невидимым для дерущихся. «Ты не держал меча, с тех пор как освободился из гроба, – ехидно прошептал Индиговый. – Ты слаб, не решителен и не собран. Кобры убьют тебя, а твой учитель узнает, что его васс`хан оказался предателем».

Регарди атаковал сзади, выбрав в жертвы кучеяра, который находился к нему ближе других. Подкравшись в темноте, он схватил его за руку с мечом и нанес удар ногой по животу и коленям. В солукрае это называлось ударом скорпиона – подобно тому, как скорпион хватает жертву клешнями, а затем наносит смертельный удар хвостом. Теперь у него было два клинка. Перешагнув через тело, он обрушился на группу наемников, теснивших Даррена к камням. Арлинг двигался по кругу, сочетая стремительные вращения меча с быстрым перемещением ног, но момент неожиданности был потерян. «Кобры» приняли его появление, как должное, перегруппировавшись в тот же миг и нисколько не замедлив темп атаки на Маргаджана.

Регарди почувствовал себя рукой, которую обмакнули в мед и опустили в муравейник. Наемники облепили его со всех сторон, умело избегая укусов его клинков и заставляя его прилагать все силы, чтобы избежать их жалящих сабель. Теперь Арлинг понял, почему их называли «кобрами». Они были быстрыми настолько, что он едва успевал ловить их движения и отбивать атаки. Первые порезы не заставили себя долго ждать. Рубашка прилипла к спине от пота и крови, и Арлинг пожалел, что не оставил ее на камнях. Ткань натягивалась и стесняла движения, мешая и замедляя скорость. Он потерял один клинок, так же быстро как приобрел, и теперь яростно защищался саблей, подаренной ему Аршаком. Ему нужно было пробиться к Даррену, но «кобры» не позволяли ему перейти к атаке и теснили к камням на другой стороне поляны.

Этот бой отличался от других. Арлинг был готов к ранениям, но он не был готов к тому, что иман, который всегда говорил с ним во время битв, будет молчать. Вместо учителя с ним разговаривал Нехебкай, и его слова были ядом, капающим на открытые раны.

– Предатель! – шипел змей, путаясь между ног.

Услышав свист, Регарди увернулся от лезвия сабли, но пропустил камень, который летел на него одновременно с клинком. Удар пришелся по пальцам правой руки, которые едва не отсек наемник, подскочивший справа. Сомневаясь, что пальцы остались на прежнем месте, Арлинг нырнул на землю, сделав врагу подсечку. По локтю струилась свежая кровь, но, решив, что если бы ему отрубили пальцы, крови было бы куда больше, Регарди поднял с земли саблю левой рукой и сосредоточился на новом противнике.

«Ты предал учителя, и умрешь за это», – снова пробился сквозь хаос голос Индигового бога, но Арлинг не дал ему закончить. Даже у змеи, оставшейся без глаз, имеются два ядовитых клыка. Его час еще не пробил. Отбив удар меча, он высоко подпрыгнул и, оттолкнувшись от запястья опешившего врага, выполнил двойной кувырок в воздухе, перелетев через группу кучеяров, теснивших Даррена. Теперь Маргаджан был рядом, но, думая о том, как пробиться к бывшему другу, Регарди упустил главное – Даррен его не узнал.

В следующий миг Каратель атаковал его со всей мощью, на которой был способен Монтеро. Арлинг не винил его, потому что сам не смог бы узнать себя в том измазанном кровью и грязью человеке, который пытался встать на ноги и отбить атаки бывшего друга, а также наемника, выскочившего из камней слева. Арлинг метнул в солдата последний нож и нырнул под меч Даррена, который просвистел над его головой.

– Я на твоей стороне! – крикнул он, решив, что его собственное имя не может быть достаточной гарантией того, что Каратель не отрубит ему голову полуторным клинком. Даже в стране сабель Даррен оставался верным мечу.

Однако положение Маргаджана не оставляло ему роскоши выбора. Со стороны, где сражались его люди, уже слышался только ветер, играющий с песком. Едва Арлинг подумал об этом, как кучеяры обрушились на них с новой силой. Теперь их стало больше, потому что к ним присоединились те, кто разделался с телохранителями.

Не говоря ни слова, Арлинг и Даррен придвинулись ближе. Чувствуя спину бывшего друга, Регарди с трудом избавился от мощной волны воспоминаний. Сколько раз они стояли так, защищая один другого – в ученическом зале, на шутливых потасовках с друзьями, в пьяных драках в согдианских кварталах. Прошлое сейчас было не нужно никому.

Арлинг не знал, догадался ли Даррен, кто прикрывал его спину, но прилив сил был неожиданным подарком судьбы. Ему словно разрезали веревки, стягивающие запястья рук. В бездне одиночества, в которую он упал после ухода имана и Сейфуллаха, появление Даррена было подобно капле пресной воды посреди соленого моря. Регарди защищал не завоевателя, уничтожившего его второй дом. Он сражался за друга, который был такой же галлюцинацией, как и змеи-септоры, преследующие Арлинга после Испытания. Пусть будет так. Пусть он умрет здесь вместе с Дарреном, и этот конец пути будет не хуже любого другого. Арлинг был готов.

Ему стоило подумать о смерти с самого начала. Мысль о кончине пробудила в нем то, что дремало где-то глубоко, спрятавшись под толщей страхов, тревог и слабостей. Если это был последний бой, то он заберет с собой всех врагов. Не уйдет никто.

– Нападать нужно внезапно, словно поток воды, летящий в пропасть с высоты в тысячу салей, – прошептал Арлинг и расслабился, чувствуя, как проходит онемение в пальцах правой кисти. Теперь у него снова было две руки, готовые убивать. Сабля стала легче, а его движения – быстрее. Никаких сложных приемов. Никаких сомнений. Никакой пощады. Он плыл по течению, нанизывая врагов, как бусины на одну нить. Сабля – лишь продолжение руки, а между его телом и телом врагов – ни промежутка.

Арлинг не помнил, как завладел вторым клинком. Восприняв его появление как должное, он пустился в кровавый пляс, отсекая конечности и рубя головы. Теперь он был по-настоящему быстрым. Как ветер, гонящий по небу грозовые тучи, как самум, накрывающий мирный город.

«Кобры» кричали. Он чувствовал их страх, но никто не мог им помочь.

– Венкар, справа! – крикнул кто-то, но Арлинга там уже не было. Венкар упал на песок с разрубленной грудью.

– Стреляй, Халиб!

Халиб не мог стрелять, потому что Арлинг отсек ему кисти рук и добил ударом ноги в висок.

Мир остановился, отсчитывая секунды каплями крови, которыми наполнился воздух.

Еще одна голова упала на мокрый песок, покатившись с глухим стуком, словно переспелый арбуз. Регарди смахнул с клинка кровь и повернулся к следующему врагу. Однако новой атаки не последовало. «Кобры» медлили, и Арлинг понял, что у них с Дарреном появился шанс. Сейчас или никогда.

– Вставай, надо бежать! – крикнул он Даррену, который стоял на коленях, разглядывая собственный живот. Бывший друг сделал странный жест и не двинулся с места. Арлинг разозлился. У него не было времени разгадывать тайные знаки Карателя. Подскочив к нему, Регарди перекинул его руку себе через плечо и, с усилием подняв сопротивляющегося Даррена, заковылял к валуну, откуда слышалось всхрапывание лошадей. Никто из телохранителей Маргаджана не ушел живым, но кони все еще стояли у мертвых тел всадников.

Не понимая, почему «кобры» до сих пор не напали, Арлинг взвалил Даррена на одну из лошадей и, освободив из стремян запутавшуюся ногу убитого драгана, взлетел в седло сам. Конь протестующее заржал, но Регарди стеганул его по крупу и пустил в галоп.

Он мчался так, словно за ними гнались все полчища ада. Солнце уже оторвалось от горизонта, накаляя воздух и землю. Не лучшее время для скачек по пустыням, но выбора не было ни у Арлинга, ни у лошади, которая тяжело всхрапывала под тяжестью двух всадников. Регарди никак не мог разобрать, сколько кучеяров отправилось за ними в погоню. Вокруг его головы свистел навязчивый ветер.

– Куда ты так гонишь? – прохрипел кто-то снизу, и Арлинг понял, что с ним говорил Даррен, болтающийся впереди поперек седла.