Последний Исход - Вера Петрук

Малый Исфахан остался далеко на севере, но Регарди ощущал гряду так отчетливо, словно они шли у ее подножья. Стоило подумать о хаосе резко изрезанных гребней, как ветер сразу приносил сухой, пыльный запах хребтов. Горы маячили за его спиной даже после того, как Аршак заявил ему, что они идут по долине, плоской, как масляная лепешка, посыпанная солью.

Драганы держались старой караванной дороги, которая была хорошо заметна из-за белеющих повсюду останков людей и животных. «Караваны ходят по костям», – частенько говорил Сейфуллах и был прав. Исцарапанные песком черепа, раздробленные и разгрызенные временем кости, целые скелеты провожали их вечным молчанием. Однажды они нашли три тюка, набитых отрезами шелка отличного качества. Судя по количеству грязи и пыли, которые покрывали мешки, их хозяин расстался с ними не меньше месяца назад. Арлинг вспомнил, как Аджухам рассказывал, что если караван терял в пути много верблюдов, и перевозка товара становилась невозможной, купцы оставляли груз на тропе, зная, что его не тронут. Такова была этика кучеярской торговли, воздвигнутая на вековых традициях. Когда купец проходил этой дорогой в следующий раз, он находил товар там, где его оставил. К своей чести драганы, идущие впереди, не тронули мешки, однако хозяину груза уже было все равно. Аршак нашел его тело в двух арах от брошенного товара. Убила ли купцы жажда или солнце не имело значения.

Керхи держались от отряда драганов на расстоянии, поэтому не сразу заметили, что в лагере наемников что-то произошло. Обычно солдаты заканчивали дневной привал, как только солнце начинало клониться к горизонту. Арлинг уже чувствовал, как остывала корка глины под ногами, однако драганы оставались на прежнем месте. Они свернули палатки и разбились на привычные группы для похода, но не покидали стоянку, словно ожидая чего-то.

Не выдержав, Аршак отправил брата, выяснить, что происходит, однако разведка Белого Ящера много не прояснила.

– У них был гонец, – рассказал керх, вернувшись через час. – Он передал им какой-то пакет, и тут же уехал на Запад, в сторону Фардоса. Узнать бы, что в том письме. Драганы точно кого-то ждут. И они недовольны. Еще бы, такое время пропадает. Если они будут ждать до ночи, предлагаю похитить одного из них и допросить. Если ничего интересного, пойдем дальше сами. Но вдруг к ним едет кто-то важный? Вдруг сам Каратель?

К облегчению Арлинга на этот раз Аршак не поддержал брата. После пропажи товарища драганы потратили сутки, чтобы найти похищенного, и кочевникам с Регарди пришлось проявить чудеса изворотливости, чтобы не попасться. Идея о том, что на встречу с отрядом едет лично Каратель, была слишком смелой даже для такого керха, как Белый Ящер.

Они решили подождать до утра. Кочевники всегда были любопытным народом, а Регарди было все равно. Он хотел найти кинжал, но это была не его миссия. Днем раньше, днем позже – время уже ничего не меняло.

Ночь пришла вместе с сильным ветром, который поднял в воздух тучи песка, смешав звуки и запахи мира. Керхи подкрались к драганам совсем близко, но ничего интересного в лагере наемников не происходило. С наступлением темноты воины разожгли костры, но палаток не ставили, оставаясь в полной готовности.

Кочевники постоянно вглядывались в темноту, Арлинг же растянулся на земле, приложив ухо к остывающему такыру. Ему было хорошо слышно, как драганы нервно топчутся вокруг костров, стараясь согреться и убить время.

Когда поверхность земли задрожала, покрывшись мелкой рябью от шагов людей и верблюдов, Регарди понял, что ждать осталось недолго. Со стороны Фардоса приближался караван – вереница людей, окруженная всадниками на верблюдах. Никаких тюков, навьюченных животных или груженых повозок, характерных для купеческих караванов. Люди шли налегке, хотя и с трудом переставляли ноги. Сначала Арлинг решил, что это рабы из северных городов, но потом различил стук сандалий по такыру. Сикелийские рабы всегда ходили босыми. Когда порыв ветра принес запах пыльцы и жженого сахара, Регарди решил, что ему показалось. Змеи-септоры по-прежнему преследовали его повсюду, хотя настоящими не были. Но когда он услышал знакомое гортанное наречие, которое успел позабыть с тех пор, как покинул Балидет, то понял, что к ним приближалось человек двести нарзидов. Тех самых странных людей, которые в Сикелии занимали среднее положение между рабами и чернорабочими. Нарзиды всегда были изгоями, проживая, в основном, в южных городах Сикелии, хотя их было много и на севере. Они были ленивы, грязны и вечно пьяны. Обычно им поручали тяжелые общественные работы, как, например, чистка каналов или городской канализации, за которые платили гроши. Как раз хватало на дешевую водку. Пьянство было проклятием нарзидов, перед которым кучеярские власти были бессильны.

Арлинг перевел внимание на сопровождающих, которые ехали на боевых верблюдах махари. Их было немного. Если пеших нарзидов было человек двести, то всадников было около тридцати. В запахе их пота тоже слышались нотки цветочной пыльцы, но они отличались от пеших путников. Восточные нарзиды, догадался он. Странный народ, который прибыл вместе с Карателем из-за Гургарана. Еще одна тайна, которую принес с собой Маргаджан.

Через полчаса караван заметили в лагере. Когда нарзиды подошли к ним, драганы были уже готовы к встрече. Как только люди остановились, одни без сил опустились на землю, другие стали требовать пить. К удивлению Арлинга, драганы обошлись с ними вежливо и даже заботливо. Он слышал, как кто-то приказал раздать прибывшим «мокрые камни». Сами наемники называли их «каплями», но суть чужеземных минералов от этого не менялась. После чего драганы расставили вокруг нарзидов вооруженных часовых, словно они были ценным товаром, который хотела украсть вся пустыня.

– Откуда они? – наконец, произнес Белый Ящер, задав вопрос, который волновал всех.

– Из южных городов, – ответил Арлинг, подползая ближе к керхам. – Это нарзиды из Балидета, Муссавората и, наверное, Хорасона. Они зачем-то нужны драганам. Теперь понятно, что их ведут в царство Негуса, за Гургаран. Неясно только, к чему все это. Скорее всего, отряд наших драганов будет сопровождать их. Надо бы узнать, о чем они там совещаются. Вы подождите меня, а я попытаюсь подкрасться к палатке, где собрались командиры. Вдруг они скажут что-нибудь о Маргаджане. Мы думаем, что он у Фардоса, но Каратель может быть где угодно.

Белый Ящер, конечно, возражал, но аргументы Арлинга были неоспоримы. Во-первых, он был навьялом, и ему помогала богиня Рарлапут, во-вторых, он был драганом и мог легко замаскироваться под солдата, в-третьих, он был слепым, который ориентировался в темноте, куда лучше зрячих керхов. Другие свои достоинства Регарди решил не называть. Аршаку хватило первого довода, Белому Ящеру – остальных двух.

Совещание могло закончиться в любую минуту, поэтому Арлинг торопился. Подкрасться к наемникам по залитому лунным светом такыру, похитить часового, спрятать его среди камней, переодеться в его одежду, снять повязку с глаз, войти в освещенное светом костра пространство, кивнуть незнакомым людям, словно ты свой… Регарди отсчитывал секунды, тщательно переступая через тела септоров, которые не могли смириться с тем, что он в них не верил. Когда делаешь что-то, делай это уверенно, шептал иман. И Арлинг шел, с каждым шагом убеждая себя, что солдаты его не замечают. Ведь он ничем не отличался от них – драган, наемник, человек войны от макушки до пальцев ног.

Теперь драганы окружали его со всех сторон. Он ожидал, что его охватит привычная ненависть, которую он чувствовал ко всему, связанному с бывшей родиной, но она не приходила. Кто-то из драганов небрежно задел его, проходя мимо, другой окликнул, спросив, не видел ли он какого-то Спорга, третий, очевидно, из офицеров, велел поправить перевязь меча и почистить плащ – солдат Карателя не должен ходить обсыпанным песком, даже в пустыне. Арлинг торопливо пробормотал извинения, вспомнив, что не отряхнул накидку, когда снимал ее с поваленного на землю часового.

Приближаясь к палатке с командирами, Арлинг думал о противоречии, которое однажды вошло в его жизнь и поселилось в ней навсегда. Драганам не было места в этой глубинке такыра, как не было места в ней слепому, который потерялся где-то между миром света и тьмы. Эти люди воевали не потому, что защищали родину или покоряли новый мир ради славы царя. Они шли на войну, потому что им платили за это деньги. И они ничем не отличались от тех людей, среди которых вырос новый Арлинг. Почти все ученики боевых школ Сикелии становились наемниками, продавая жизни за искусство убивать не своих врагов. Регарди не мог их осуждать или ненавидеть. Драганы Карателя покорили много городов, став победителями со славой демонов, но желания у них были человеческие – выспаться, помыться, получить деньги, набить живот, прикупить новые сапоги и снова отправиться на войну. Чем еще заниматься в жизни, они не знали.