Приключения стиральной машинки - Ира Брилёва

Так прошел еще год. И когда в очередной раз Артему предложили участие в экспедиции, его сердце затрепетало от волнения. Как же ему снова пережить такую долгую разлуку? Он приехал домой в довольно мрачном настроении, и на расспросы Белочки только нежно гладил ее руку и с грустью смотрел в окно.

— Понимаешь, милая, — наконец, сказал он, — я не хочу снова быть вдали от тебя. Эта разлука невыносима, я страдаю от нее, как ни от чего еще не страдал в своей жизни.

Белочка задумалась. Ведь не бывает так, чтобы совсем не было выхода. Она знала это по собственному опыту. И выход был найден.

На следующий день она предложила Артему взять ее с собой в путешествие.

— Я ведь прекрасно рисую. А если немного подучиться, я смогу составлять карты. Ведь картографа в вашей экспедиции пока нет? — Артем был в восторге от своей жены. Красота и ум редко ходят рука об руку, но ему повезло. Он, ни минуты не медля, бросился реализовывать Белочкин проект.

Но, увы! В серьезных научных организациях не принято было пользоваться услугами женщин. Даже очень умных. Потратив целый месяц на обивание порогов и уговаривание чиновников, Артем совсем пал духом. Никто и ни за какие коврижки не хотел связываться с дамой в столь опасном и длительном путешествии.

— Помилуйте, сударь, — отвечали ему чиновники всех рангов и мастей, — да у нас картографов-мужчин пруд пруди! И потом, это же абсолютно секретная профессия. Вы, наверное, смеетесь, милостивый государь. — Даже обижались иные из этих чиновников. — Да и учиться этому ремеслу надо не один год. Где же мы возьмем столько времени, даже если на миг отвлечься от всех остальных резонов? И вообще, дама, в столь непредсказуемом путешествии? Очень сомнительно.

Артем теперь безвылазно сидел дома в своем кабинете и часами смотрел в окно. За окном пейзаж почти не менялся, но Артему было все равно. «Ну и пусть, — думал он, — пусть я останусь здесь навсегда. Чем плохо дома, с семьей», — и он через силу пытался улыбнуться, представив себе забавного Кузьму, который часто теперь обследовал дверь его кабинета и, найдя в ней очередную щелочку или трещинку, тут же пытался расширить ее всеми имеющимися в его распоряжении средствами. А средства были очень простыми. Крошечные пальчики-отверточки могли раскрутить и раскурочить все, что угодно, стоило только дать им волю. Поэтому нянюшка и старый лакей тщательно следили, чтобы барин, Кузьма Артемьевич, никогда не оставался без надзора.

Так прошел еще месяц, и однажды дверь в кабинет Артема распахнулась и на пороге показалась фигура, которой Артем никак не ожидал увидеть.

— Здрав будь, дорогой зятек, — архангельский говорок невозможно было перепутать ни с одним другим наречием в мире. Артем удивленно вскинул брови и выскочил из кресла навстречу дорогому гостю.

— Бог мой, Алексей Митрофанович, вы-то какими судьбами здесь? — Артем радостно тряс руку Белочкиному деду.

— Вот, приехал вас проведать, внучка письмо прислала. Да и на правнука я давненько не любовался. А я не один приехал. Анна Матвеевна сейчас с Катериной Егоровной в покоях челомкаются. Пусть их, они женщины, у них свои разговоры, а у нас свои. Потом с ними повидаемся. А сейчас, Артем, у меня к тебе интересное предложение есть. — И Алексей Митрофанович загадочно прищурился. — Может, присядем, так ведь намного удобней будет.

Артем покраснел и засуетился вокруг гостя.

— Господи, Алексей Митрофанович, само собой, присаживайтесь. Вот кресло поудобней, прошу вас, — Артем с удовольствием суетился вокруг Белочкиного деда — за короткое время их знакомства дед стал для Артема по-настоящему близким человеком. Узнав из первых уст историю его жизни, Артем проникся к этому человеку огромным уважением и симпатией. История их жизни и любви с Анной Матвеевной казалась чьей-то нереальной выдумкой, если бы Артем сам не был участником многих событий, которых и для более зрелого человека с лихвой бы хватило на большой кусок жизни.

Артем кликнул прислугу и вскоре на столе в кабинете уже стоял большой фарфоровый чайник с заваренными в нем ароматными травами, и пряный дух летнего сена и цветов медленно заполнял все пространство комнаты — Алексей Митрофанович не признавал ни чая, ни кофе. Неторопливо разлив по чашкам травяной настой, — Алексей Митрофанович все и всегда делал неторопливо: «Кто не торопится, тот и не опаздывает, да и опаздывать нам некуда», — любил говорить он, — дед уютно устроился в кресле, и теперь явно был готов к долгому обстоятельному разговору. Артем понял, что в такую даль, да еще со всем семейством дед вряд ли бы приехал без веской причины. Поэтому и разговор сейчас предполагался не пустячный.

— Белочка рассказала мне в письме о твоих трудностях, — начал Алексей Митрофанович. — И помощи просила. — Дед во время разговора продолжал вдыхать аромат, исходивший из чашки, и при этом довольно щурился, словно кот на солнышке. — Грех любимой внучке отказать. Да и выгода здесь большая может быть. А если эти два дела вместе сложить? Вот и подумал я — чего это ты, дед, на одном месте сидишь. Так и совсем закиснуть можно. И вот я здесь. Я думаю, что моему флоту негоже просто так по морям по старинке гонять. Времена нынче новые идут, я их приближение завсегда своим носом чую. Оттого и в делах всегда успешен был. Так что, Артемий Кузьмич, принимай командование. А мне, пожалуй, и на покой пора. Вот и жена моя того же мнения. — И он шумно отхлебнул из чашки душистый отвар. — Ты не тушуйся, я никуда не деваюся. Я рядом буду, если что надо — подскажу. Ну, а ты в дело входи. Тебе тоже на этом стуле не век отдыхать. Надо семью кормить. Хоть ты человек и не бедный, но денежки, они приход любят. Ну как, согласен? — И дед в упор взглянул на Артема, в глазах его при этом читалась изрядная доля любопытства.

Артем от неожиданности потерял дар речи и сидел сейчас, хватая ртом воздух, словно рыба, случайно выброшенная на берег. Он смотрел на названного тестя и даже не мог сообразить, что же ему сейчас отвечать. Алексей Митрофанович терпеливо ждал.

— Да, я согласен, — только и смог вымолвить Артем, и в глазах тестя заиграли искорки молодого задора. Так и должно всегда начинаться новое дело — весело, с легкостью и задором. Тогда ему обеспечен успех.

— Вот и ладненько. Ответ твой смелый и необдуманный. Но другого у тебя сейчас и быть не может. Жизнь того требует. А смелость, она, как известно, города берет. Вот и нам с тобой предстоит не один город взять. Не бойся, я рядом буду.

И закрутилось-завертелось вокруг Артема новое дело. Они с Белочкой переехали в Архангельск, и Кузьма Иосифович с Катериной Егоровной благословили сына — а что же еще им оставалось. Сын вырос и, как ни удобно было ему сидеть в родительском гнезде, все же правильней было становиться на свои собственные ноги.

Артем от природы был сметлив и разумен. Алексей Митрофанович терпеливо объяснял ему все тонкости новой науки: как судно снарядить, как команду подобрать, как договор заключить, как товар выбрать. Великое множество мелочей и премудростей нового дела сначала казались Артему совершенно непостижимыми.

Но время шло, и меньше чем через год он уже самостоятельно и лихо управлялся с объемистыми гроссбухами, по-хозяйски ощупывал холст и парусину, выбирал пеньку и мед. Но самое главное, теперь Белочка была все время рядом. Она тоже входила в курс дела и была до того толковой и сообразительной, что иногда даже быстрее мужа понимала суть различных вопросов и училась виртуозности в их решении.

А вскоре Артем понял, что по части договоров лучше, чем Белочка никто не управится. Так уж ласково умела она купцов привадить, такой им почет и уважение оказывала, что любили ее все, с кем только сталкивала ее жизнь. А купцы, хоть народ и прижимистый, а на ласку и доброе слово падки. А особенно когда это слово из самой души идет. И такие скидки они Белочке делали, что у конкурентов только скулы от зависти сводило.

Так и пошло дело. Белочка не только купеческому делу обучилась, а вслед за мужем и мореходное дело потихоньку освоила. Так, для себя, чтобы понятие обо всем иметь. И теперь команды на свои кораблики Артем тоже набирал, только посоветовавшись с женой. А также каждый матрос считал за честь с хозяйкой побеседовать. И если вдруг кто для их кораблей в команду не годился, то Белочка и здесь умела человеку такие слова сказать, что уходил он без обиды, а с пониманием и не держал в душе зла.

И еще в одном деле Белочка добилась своего. Наперекор всем чиновникам и злопыхателям она обучилась рисованию карт. И вот как это случилось. Однажды, готовясь к одной из своих очередных экспедиций, Артем поехал в Питер по неизбежным и важным делам, связанным с этим путешествием. И совершенно неожиданно в одном из длинных коридоров питерских присутственных мест ему встретился горный инженер Желобов — один из тех горных инженеров, которые когда-то так нелюбезно обошлись с юным Артемом в его первом путешествии на корвете «Одеон». Желобов и сейчас узнал Артема и, холодно поздоровавшись, уже было норовил прошмыгнуть мимо. Но Артему как раз нужен был для путешествия человек с такой, как у Желобова, специальностью. Артем давно уже помимо торговых дел во время многочисленных своих путешествий предавался своей истинной страсти — географии. А она, эта наука, столь всеобъемлюща, что включает в себя множество разных аспектов и тонкостей. В путешествии надо и описанием земель заниматься, и минералы искать, и, опять-таки, все аккуратно в отчеты заносить. И многие-многие мелочи в разных краях уметь подсмотреть, запомнить, классифицировать и снова в отчете бумажном отразить. И про животных, птиц и непохожих на нас людей тоже забывать нельзя. А для этого одних глаз и рук не хватит. Для этого разные специалисты нужны.