Муравьиный лабиринт - Дмитрий Емец

«Мне нужны прыгун и золотая пчела!!!»

Когда появилась эта надпись? Сейчас, когда он смотрел, или во время замаха?

Макар лихорадочно шарил вокруг глазами. Как можно убежать от того, от кого убежать нельзя? Запереться в сейфе? Переплыть море? Взлететь?

Неожиданно его взгляд зацепил забор – длинный, тянущийся на целый квартал. Высоченные бетонные блоки, установленные глухо, плотно и без зазора снизу, завершались Г-образными металлическими уголками с двумя рядами новенькой колючей проволоки, похожей на узорчато вырезанную фольгу. Самая коварная дрянь. Не просто уколет, а пропорет до мяса.

Теперь главное было разобраться, проходит ли по колючке ток. Да нет, едва ли. Тогда бы между Г-образными дугами не было бы зазора. У Макара мелькнула надежда, пока призрачная.

– Перелезешь? – шепнул он Юле, убедившись, что цепочка следов отодвинулась от них метров на десять и смотрит носками в другую сторону.

Она небрежно скользнула глазами по забору.

– Как нечего делать.

– А мне как? – спросил Макар, страдая от того, что просит помощи у девушки.

Размышляя, Юля качнула елкой.

– Инвалидная дорожка там!

– Какая дорожка?

– Для таких, как ты… Арматурина из бетонки торчит, видишь? Наступишь на нее ногой.

Макар разглядел арматурину. Это был штырь сантиметров в десять, торчащий из забора выше его роста. Ничего себе наступить ногой! А как там нога окажется?

– Наступил и что? Там еще колючка!

– Эта, что ли? Она от своих!

– Как «от своих»? – не понял Макар.

– Смотрит на ту сторону – чтобы оттуда не перли, а не отсюда не лезли, – снисходительно пояснила Юля.

– Но как?..

– Куртку скатал, на правую руку шапку и вперед… Да только что толку? Разве этот парень не?..

Следы остановились, и снова мелькнул приподнявшийся на цыпочки Денис, на бледном лице которого алел только носик. Как же ему хотелось замедлиться!

– Думаю, нет… Но надо быстро, пока он не разобрался, сможет или нет… А то вообще не даст перелезть.

Макар рванул к забору. Куртку сдергивал на бегу. Подпрыгнул, повис на штыре и понял, что ухватиться может только одной рукой, да и то не всеми пальцами. Уцепившись левой рукой поверх правой, Макар сильно, как заяц, заработал ногами. Ботинки бестолково скребли по стене, почти не имевшей выступов. Куртка, зажатая в зубах, ужасно мешала, особенно рукав, на который он постоянно наступал, сдергивая самого себя вниз.

Внезапно нога Макара от чего-то оттолкнулась. Не понимая, от кого принимает помощь, сумел совершить рывок и, уже повиснув на краю забора, благодарно понял, что Юля подставила ему плечо. Дальше было проще. Он ногой уперся в штырь и, швырнув на колючку куртку, перебросил себя на другую сторону, на темнеющие внизу кучи грязного снега.

Мир перевернулся, и Макар понял, что лежит на нем. Спиной. Над ним небо. Забор где-то над головой, причем совсем не там, где ожидалось. Сознание качнулось, перестраиваясь под новую картинку. Куртка так и болталась на колючке. Он даже не сразу понял, что это она, просто тряпка какая-то. Макар тупо смотрел на куртку, которая, шевеля рукавом, точно тянулась к нему, и понимал, с какой высоты пришлось падать.

– Ау! Ты что тут, спать улегся? Вставай!

Макар снова увидел Юлю. Каким-то чудом она ухитрилась не измазаться в месиве грязного снега. С противоположной стороны забора донесся смазанный, мало на что похожий звук. Вопль? Потом на их сторону, запущенный с чудовищной силой, перелетел и разлетелся об асфальт тот самый, забытый Макаром на противоположной стороне кирпич.

Макар поднял его и еще раз прочитал, что Денису нужны прыгун и пчела. Полезная информация.

– Не может перелезть… Психует! Хорошо, что не догадался нас с забора стащить! – хмыкнула Юля.

– А вокруг обежать? Тут же ворота где-то есть?

– Думаю, он так и сделает… Но до ворот отсюда неблизко. Идем!

Макар огляделся, чтобы наконец понять, куда они попали. Перед ними на огромном асфальтовом поле стояли сотни автобусов и маршруток. Автобусы-гармошки, желтые городские, междугородные «Икарусы», двухэтажные «туристы», приземистые «фордики» и длинные, как таксы, мелкоколесные японцы. Все это выстроилось не просто близко, а вплотную друг к другу. Некоторые не могли стоять прямо и откровенно заваливались на соседей. У многих не было колес и стекол. Стыдливо приподнятые капоты выпотрошенно смотрели пустотой. Все эти калеки стояли шеренгами, между которыми был оставлен узкий проход для проезда. Где-то через ряд или два визгливо работала болгарка. Еще ближе сыпала искрами электросварка.

– Ча это такое? Ну вообще?

– Кладбище автобусов.

Макар озадачился.

– Ча, правда? А разве автобусы…

– Нет, их закапывают в ямы, а потом стоят вокруг и рыдают. Идем!

Он хромал. Отбитая спина ныла в трех местах. Висевшая на заборе куртка грела плохо.

– Ты не лыжник, нет? – раздраженно поинтересовалась Юля, наблюдая, как Макар протискивается между автобусами.

– А ча такое?

– У тебя лицо лыжника, которого долго били лыжной палкой!

Макар порылся в памяти. Лыжная палка оставалась едва ли не единственным предметом, которым его пока что не били.

Озираясь, чтобы их не заметили сварщики, они проскочили два или три ряда. Макар наспех рассказал Юле о Денисе. Она отнеслась к этому спокойно.

– Ты же не знала! – воскликнул он.

– Неа. Откуда?

– А почему не удивилась?

– Да много у них всяких… Деятель на деятеле! – сказала она сквозь зубы. – Кого нам только с Верой на хвост не сажали!

Макар сообразил, что Вера – имя погибшей сестры. Внезапно ветер донес до них неясный металлический отзвук. Он был гораздо тише визга болгарки и состоял из отдельных ударов, точно по крышам автобусов неравномерно ударяли обернутым чем-то молотом.

Макар вскинул голову.

– Слышала? Ча это?

– Это он! Нашел где-то проход и теперь бежит по автобусам! – безошибочно сказала Юля.

Макар испуганно рванулся, но она отдернула его назад.

– Куда? Не высовывайся! Ему сверху все видно! Думаешь, чего он туда залез?

– Что делать?

– Мусор проглотить и бегать!..

– Ча-ча?

– Нича! Помоги отжать двери!

Они прокрались вдоль длинного, скривившего «гармошку» автобуса, немного выступившего из ряда. Макар с усилием отжал переднюю дверь. Они юркнули внутрь, пригнувшись, скользнули по проходу и затаились между сиденьями.

– А если Денис нас видел? – спросил Макар.

Юля усмехнулась.

– Скоро узнаем… А если нет – пусть обшаривает все автобусы. Сколько их тут? Двести? Больше?

– А по следам?

– Карты ему в руки! Я проверила. Тут все истоптано…

Секунду она просидела в задумчивости. Затем нетерпеливо куснула лезущий в рот шарф и протянула к Макару руку.

– Дай!

– Что?

– Карту, которую ты взял!

– Откуда ты?..

Юля нетерпеливо дернула рукой, и Макар увидел, что край карты торчит у него из-под пайты.

– Разворачивай! А этот кусок где? Отгрыз? Чего, нельзя было аккуратно снять?

Он подпрыгнул на месте, от возмущения ударившись копчиком: он ненавидел эти женские штучки. Ничего не делают, а лезут координировать!

– А ты сделай что-нибудь сама, а я тебя поосуждаю! – предложил он.

– Ты и так меня осуждаешь! Все, проехали! Где мы? Ага, вот!

Шерстяной палец Юлиной перчатки заскользил по карте, цепляя многочисленные непонятные знаки маркером.

– Что ты ищешь?

– Дверь для прыгуна. Бошку убери! Уши непрозрачные!

Макар послушно отодвинулся и, приподнявшись, выглянул в окно. На соседнем автобусе холодный ветер лохматил рекламную пленку. Барышня в купальнике упорно продолжала радоваться йогуртам. Вот оно – сибирское здоровье! Бешенство витаминов в крови!

Макар невольно позавидовал пленочной барышне. Он сидел, обняв руками колени, и дрожал. Было мерзко, промозгло. Пайта не грела, а издевалась. Хотелось встать и заорать дурным голосом: «Эй ты! Как там тебя! Я не играю!»

Но кричать было нельзя. Макар это прекрасно понимал. Достал из кармана складной нож – короткий, не длиннее мизинца, завершающий цепочку брелка – и стал резать спинку переднего кресла, делясь с ней мыслями по поводу Дениса в частности и жизни в целом. Потом извлек зажигалку и стал подпаливать края вырезанных букв, добиваясь декоративного эффекта.

– Ты чего делаешь? – спросила Юля.

– Успокаиваюсь!

– А-а! – Юля втянула носом. – Вообще-то запах ничего!

Макар впервые встречал девушку, которой нравилась бы химическая вонь горелых сидений.

– Умели раньше делать автобусы. А на новых ни фига не подпалишь, только плавится и капает, – пожаловался Макар.

Юля поскребла щеку.

– Это смотря чем зажигалка заправлена! Они тоже разные бывают, – рассеянно отозвалась она.

Макар открыл рот. Этой закономерности он не знал.

– Где ты научилась так через заборы скакать?

– Да, в общем, нигде… – не отрываясь от карты, неохотно ответила Юля. – Практика. Весь прошлый год прожила в доме без лестниц.