Убийство в приличном обществе - Энн Грэнджер

— Тушенное в пиве, сэр, — объяснил официант, ставя на стол огромное блюдо.

Я набросился на еду. Кроме меня, в зале сидели еще двое посетителей; на обоих были яркие клетчатые пиджаки. Их речь была для меня совершенно непонятна. В лошадях и скачках я совершенно не разбираюсь. К счастью, те двое пообедали раньше меня и ушли; когда официант принес кофе, я остался один.

— Вы, случайно, не знаете, где мне найти дом полковника Фрея? — спросил я.

Лицо официанта просветлело. Он заговорщически подался вперед. Понизив голос, хотя мы были одни, он прошептал:

— Вы, наверное, и есть тот самый полицейский из Скотленд-Ярда?

Я даже не спросил, как он угадал мою профессию, хотя здесь, за городом, это было удивительнее, чем, например, в Лондоне, где меня моментально опознал Воробей.

Но слова «тот самый полицейский» меня очень удивили, и я не мог не спросить:

— Вы что же, ждали кого-то из Скотленд-Ярда? — Возможно ли? Ведь никто не мог предупредить здешних жителей, что я еду сюда!

— Мы все знаем, что полковник посылал за полицией, — самодовольно объяснил официант.

— В самом деле? — Я понял, что мне придется срочно менять планы. — Значит, это всем известно? — По опыту я знал, что такая реплика — неплохое начало разговора, если хочешь, чтобы у собеседника развязался язык.

— У нас здесь проходят скачки, сэр; так было с тех пор, как нами правил добрый Карл Второй. Когда дело касается лошадей, всем все известно, — сказал официант.

Ну конечно, лошади! Я должен был сам догадаться. Речь, скорее всего, идет не о зверском убийстве чистокровного скакуна, а о попытках отравить или испортить фаворита. Что же касается Карла Второго… похоже, в этом деле он все время попадается мне на пути. Похоже, он только и делал, что гулял в Грин-парке, а оттуда ехал на скачки в Ньюмаркет.

— Скверное дело, — негромко заметил я тем же заговорщическим тоном, что и официант.

— Очень скверное, сэр. Если станет известно, что кто-то крутился возле лошадей… В общем, пока полковник решил усилить охрану конюшен. Два человека с дробовиками дежурят день и ночь! Но кроме того, он обратился и в полицию.

Я сообразил, что действовать придется очень осторожно. Не хотелось очутиться лицом к лицу с моим коллегой, которого пригласил сюда полковник. Тогда пришлось бы объяснять, что я воспользовался его вызовом для прикрытия.

— Правда, мы не рассчитывали, что вы так скоро приедете, — восхищенно продолжал официант. — Надо отдать вам должное, вы примчались сразу. Вас не ждали раньше следующей недели.

Я очень обрадовался. Вот повезло так повезло!

— Полковник уехал на пару дней, — продолжал официант, оказавшийся настоящим кладезем ценной информации.

В Лондоне нам бы очень пригодились такие, как он. Значит, полковника нет дома? Все складывается просто отлично. Неужели нам наконец-то улыбнулась удача?

— Он огорчится, что не застал вас, — продолжал официант.

— Его… м-м-м… хозяйка дома? — осведомился я.

— Миссис Фрей сопровождает полковника. Кажется, они поехали к сыну… Он учится в университете. В Оксфорде, — добавил официант. — Мы-то думали, что молодой джентльмен поступит в Кембридж, но его отец распорядился по-другому.

В небольших общинах трудно держать что-либо в тайне; похоже, у полковника и миссис Фрей не было секретов от местных жителей — по крайней мере, в том, что касалось общего состояния их дел и передвижений.

— Когда полковник вернется, к вам пришлют еще одного инспектора, — на всякий случай сообщил я. — А я бы пока хотел наведаться в его имение и навести кое-какие предварительные справки.

— Полмили по дороге, — сказал официант. — Потом поверните направо. Не пропустите.

Хорошо, что я не собирался красть лошадей! Значит, полковник выставил вооруженную охрану… Наверное, проникнуть в его владения сложнее, чем собирать ценные сведения!

Скоро я убедился, что ни за что не пропустил бы места назначения. Белая вывеска «Конюшня полковника Фрея» была видна издалека. Судя по всему, полковник занимался либо коннозаводством, либо выездкой.

Я пошел по дорожке и вскоре приблизился к внушительному сооружению. Справа от меня находился дом владельца имения, квадратное серое здание с высокими трубами; судя по стилю, его могли построить в правление того самого короля Карла. Слева, по периметру просторного двора, располагались конюшни. Вдали вилась утоптанная дорожка, уходившая за горизонт. Вспомнив то немногое, что мне было известно о лошадях, я решил, что здесь все же занимаются выездкой.

У меня хватило времени лишь в общих чертах разглядеть постройки, когда из-за дерева вышел здоровяк в котелке, надвинутом на приплюснутые уши. В руках он держал устрашающего вида мушкетон. Здоровяк преградил мне дорогу.

— Добрый день, сэр, — прогудел он. — Кого-нибудь ищете?

Слова были вполне дружелюбными, чего нельзя сказать о мушкетоне. Я поспешил представиться:

— Инспектор Росс из Скотленд-Ярда. Вот мое удостоверение.

Мой собеседник внимательно изучил мои документы. Затем кивнул и, к моему облегчению, опустил мушкетон.

— Мы ждали вас, сэр, — сказал он. — Но полковника нет дома.

— Жаль, — безмятежно ответил я. — В таком случае, поскольку я приехал из Лондона, я, пожалуй, осмотрю конюшню и с кем-нибудь поговорю… На следующей неделе, когда полковник вернется домой, сюда приедет мой коллега.

— Вам, наверное, нужен мистер Смизерс, — сказал здоровяк. — Следуйте за мной, сэр.

Мы пришли на большой, чисто выметенный двор, где мальчик водил лошадь по кругу. За ним наблюдал плотный краснолицый субъект в гетрах.

— Кто это, Келли? — спросил субъект, когда мы с моим вооруженным сопровождающим вышли на двор.

— Мистер Смизерс, это инспектор Росс из Скотленд-Ярда. Прибыл по вызову полковника, — ответил Келли.

Конечно, мы, полицейские, должны служить обществу. Стоило полковнику Фрею распорядиться — и вот я здесь.

Краснолицый, чей малиновый нос выдавал любовь своего владельца к крепким напиткам, повернулся к мальчику и отрывисто приказал:

— Поводи его еще, Джим!

Затем он кивком отпустил Келли и обратился ко мне:

— Вам, наверное, нужно все здесь осмотреть.

— Да, в самом деле. Спасибо.

Мне показали имение. Надеюсь, я не выдал своего невежества. По ответам моего сопровождающего я догадался: полицию вызвали потому, что в округе замечены участники печально известной банды лошадников. Они портили лошадей.

— Мы знаем, за кем они охотятся, — пояснил Смизерс. — За Его Преосвященством!

Вначале меня изумило внезапное появление на сцене духовного лица. Но вскоре я услышал фырканье и ржание, топот копыт, и над дверью загона показалась голова гнедого коня, который и оказался Его Преосвященством. Он прядал ушами и вопросительно смотрел на меня. Я обрадовался, что конь не умеет говорить. Выглядел он умнее, чем те, кто за ним ухаживали.

— Разве сезон еще не закончился? — спросил я.

— Закончиться-то закончился, сэр, но… я думал, что полковник вам все объяснил, трудность совсем в другом. — Мне показалось, что Смизерс насторожился.

— Я лично не говорил с полковником Фреем, — быстро ответил я. — Насколько я понял, речь идет об одурманивании лошадей.

— И не только, — мрачно ответил Смизерс. — Его Преосвященство хотят отравить… Убить его грозятся, если полковник им не заплатит. Потеря коня станет страшным ударом. Вы же понимаете, сколько стоит этот жеребец!

— Шантаж! — воскликнул я, поскольку кое-что для меня прояснилось.

— Полковник отвез все полученные письма в Скотленд-Ярд. Но платить им он не намерен!

— Конечно, — решительно ответил я. — Нет-нет, не платить ни в коем случае! Не бойтесь, мы возьмем негодяев.

— Мошенников наняли конкуренты, — уверенно заявил Смизерс.

— Раз ваши лошадники не прячутся, — заметил я, — это неспроста. Шантажист дает понять: если полковник проявит твердость, он ему отомстит.

— Не сомневайтесь, сэр, полковник проявит твердость. Он ведь человек военный.

Дело обещало стать очень интересным. К сожалению, вел его не я. По возвращении в Лондон надо будет выяснить, кто из моих коллег беседовал с полковником Фреем, сообщить о моих находках и о смелости, которую я взял на себя, воспользовавшись его расследованием в своих целях.

— Вижу, вы все неплохо подготовились к нападению, — одобрительно заметил я. — А если, скажем, кто-то из слуг в доме заметит что-нибудь подозрительное, к кому он обратится — к самому полковнику?

— Вначале скажут мистеру Сеймуру, дворецкому. Если мистер Сеймур решит, что дело серьезное, он доложит обо всем полковнику.

— В таком случае я, пожалуй, побеседую с мистером Сеймуром, — объявил я.

Довольно скоро меня проводили в отдельную гостиную экономки. Стены были оклеены обоями в цветочек, в камине горел огонь. Я пил чай и смотрел на неуловимого Сеймура, не веря, что наконец нашел его.