Орчиха в свадебной фате - Соня Мишина

заявляя свои права на меня перед парой сотен вооруженных до зубов орков, он прекрасно понимал, что делает.

Лэрг ор-Тунтури тоже понимал. В отличие от меня, незнакомой с традициями этого мира вообще, и расы орков — в частности.

— Отчего же ты, трибун, умолчал о своих правах и намерениях? Почему не объявил Барбру своей женой до сих пор? — потребовал ответа вождь.

— Я намеревался сделать это, когда окажусь в доме моего приемного отца, короля Фрайсленда, Джастиса Эквита. Но посчитал, что сначала Барбра должна выполнить поручение своего погибшего командира и освободиться от всех обязательств, которыми была связана ранее. — Магварр продолжал стоять, широко расставив ноги, прижимая меня к себе и стискивая мое тело так, будто кто-то собирался оторвать меня от него.

— Тебе придется выполнить свои намерения раньше, — постановил Лэрг ор-Тунтури. — Каждый воин, который приносит клану весть о гибели одного из наших детей, занимает место погибшего родича и становится челном клана. Так завещал наш отец-Ор. Сегодня Барбра окропит своей кровью наш родовой камень, а завтра станет твоей женой по законам своего народа. Подумай до утра, трибун, уверен ли ты в своем решении.

— Я от своих слов не откажусь! — рявкнул магварр, и с кончиков его пальцев посыпались искры. Из носа повалил дым.

Вот ведь! Вроде и не дракон — а все равно чудище огнедышащее!

Я развернулась в руках магварра, успокаивающе положила одну ладонь на его грудь — туда, где грохотало, как самый большой барабан орков, его сердце. Другой обняла мужчину за шею. Заглянула просительно в черную бездну глаз трибуна:

— Укроти свой гнев, великий магварр, — попросила тихо. — Береги свою силу: она нам с тобой еще понадобится.

Трибун наклонил голову, впился в мое лицо темным пугающим взглядом:

— Назови меня по имени, Барбра, — попросил неожиданно тихо.

— Алаир, — послушно шепнула я. Что-то мне подсказывало, что сейчас не время спорить. — Алаир Виатор. Мой командир.

— Муж. Твой будущий муж, — это было требование. Он хотел услышать эти слова из моих уст.

И я с готовностью повторила их: пока вождь и магварр выясняли отношения между собой, успела смириться с мыслью, что окажусь замужем в любом случае. Никого из орков представить рядом с собой я не могла, как ни старалась. Их зеленые клыкастые лица с грубыми чертами заставляли меня содрогаться при одной только мысли о поцелуе…

— Мой будущий муж, — эхом повторила я.

Убрала руку с шеи магварра, провела прохладными пальцами по его лбу, погладила выступающую костистую скулу, на которой перекатывался желвак. Почувствовала, как потянулся за этой лаской мужчина, как дрогнули, немного расслабляясь, его стальные мышцы.

— Ты не посмеешь отказаться от этих слова, Барбра! — Магварр отпустил мою талию, но только для того чтобы сжать в своих обжигающе-горячих ладонях моё лицо.

— Я не стану отказываться от своих слов, — подтвердила я.

Возможно, и даже наверняка, Алаир Виатор не остановился бы на тесных объятиях и поцеловал бы меня при всем честном народе, но на сильное плечо мужчины легла еще более сильная и тяжелая длань вождя клана.

— Мы услышали твои слова, магварр. И ответ Барбры тоже услышали. — Лэрг ор-Тунтури перевел взгляд на меня. — Ты — вольная наемница, Барбра. Никто не может принудить тебя к замужеству, даже сам трибун! Скажи, дочь Ора, было ли твое решение стать женой Алаира свободным и самостоятельным?

Здрасти-приехали!

Что ж меня раньше-то никто не спросил?!

Сначала порешали все между собой, а тут вдруг вспомнили, что и у меня, оказывается, право голоса есть! Или Лэргу ор-Тунтури не понравилось, что магварр меня «перехватил» в последний момент?

И что мне отвечать? Как не опростоволоситься?! Я ведь про право крови в первый раз слышу!

Пока я обдумывала слова вождя, магварр снова налился яростью, накалился весь, как камень в сауне. Но говорить ничего не стал, только смотрел мне в глаза черными безднами, да губы сжимал так, что их почти не видно стало.

А я все тянула, не зная, что лучше: отвергнуть трибуна сейчас, перед зрителями, которых несколько сотен собралось во дворе крепости, или оставить вдовцом позже, когда Дух Нового года заберет меня из этого мира вместе с осколком своего артефакта.

— Говори же, орисса ор-Тьюндер! — поторопил меня сын центуриона. Молодому орку, похоже, терпение отказало раньше всех.

— Говори! — тут же подхватил слова победителя распорядитель турнира.

— Говори, Барбра! Говори, Барбра! — понеслось по рядам орков.

Похоже, услышать, как я озвучу свое решение, желали все! Еще бы! Такая мелодрама у них на глазах разыгралась!

Я и сама охотно на нее посмотрела бы — со стороны.

— Я обещала. Я стану спутницей жизни великого магварра! — не дожидаясь, когда поощрительные выкрики превратятся в хор, а пальцы Алаира прожгут дыры в моей зеленой шкуре, проговорила я как можно громче и уверенней.

Лэрг ор-Тунтури ничем не показал, понравились ему мои слова или нет. Он еще пару мгновений сверлил меня тяжелым взглядом, потом отвернулся и возвестил, словно моих собственных слов было мало:

— Орисса Барбра ор-Тьюндер, вольная наемница и будущая дочь нашего клана, приняла предложение трибуна, магварра Алаира Виатора, и завтра в полдень станет его женой!

Распорядитель подошел к нам с Алаиром, с легким поклоном указал в сторону, где стояли маг-арты:

— Ступайте к остальным гостям, уважаемые, но не уходите! Барбру ждет церемония вступления в клан.

Трибун коротко кивнул орку, выпустил меня из своих стальных объятий, но тут же перехватил за руку и повел прочь.

Я, наконец, смогла вдохнуть полной грудью.

Впрочем, отдышаться еле-еле успела. Как только мы оказались в ряду зрителей, Алаир тут же снова сгреб меня в охапку, и на все мои попытки освободиться только еще сильнее прижимал к своей груди.

— Ты меня придушить решил, великий магварр? — пискнула я, чувствуя, что снова задыхаюсь.

— И придушу! Если еще хоть раз от меня сбежать попытаешься! — неласково посулил мужчина, но объятия все же ослабил. — Ни на миг с тобой расслабиться нельзя, орисса! То в болото от меня сигаешь, то замуж норовишь выскочить! Или ты знакома с парнем?

— Впервые его вижу! — возмутилась я и осеклась: