Калила и Димна - Абдаллах аль-Мукаффа

И царица не оставляла тигра до тех пор, пока он не вошел к царю и не засвидетельствовал перед ним, что слышал беседу двух шакалов, во время которой Димна сознался в совершенном им злодействе. Известие о признании тигра разнеслось повсюду, и тогда гепард, что находился в темнице рядом с Димной, и слышал его беседу с Калилой, и запомнил ее слово в слово, послал к царю тюремщика, сообщая, что он также желает выступить свидетелем против шакала. Его вывели из темницы и привели к царю, и он рассказал все, что слышал, подтвердив свидетельство тигра о том, что Димна признал свое злодейство.

И лев, обратившись к обоим свидетелям, спросил их: «Что мешало вам засвидетельствовать вину Димны раньше, ведь вам известно, как заботило нас его дело и какие усилия прилагали мы для того, чтобы раскрыть истину». И оба свидетеля сказали в один голос: «Мы знали, что одного свидетельства будет недостаточно для вынесения приговора, и никто из нас не хотел выступать первым. Мы ожидали или признания Димны, или какого-нибудь неопровержимого доказательства, чтобы Димна не был оправдан. И когда выступил один свидетель, за ним последовал второй».

И лев, приняв их оправдания, приказал казнить Димну в темнице, и тот умер страшной и мучительной смертью».

И всякий, кто читает рассказ о суде над Димной, пусть знает, что если пожелает добиться высокого сана и богатства хитростью и обманом, нанося ущерб своим ближним, то будет наказан так же, как был наказан обманщик Димна.

ГЛАВА О ГОЛУБЕ АТЛАСНОЕ ГОРЛО, ВОРОНЕ, КРЫСЕ, ЧЕРЕПАХЕ И ГАЗЕЛИ

И царь Дабшалим сказал Байдабе-философу: «Я выслушал историю о двух друзьях, разлученных коварным клеветником и обманщиком, и узнал, как был он наказан за это. А теперь расскажи мне, если можешь, о верных друзьях и поведай о том, как началась их дружба и как они помогали друг другу». Философ ответил: «Разумный не променяет своих друзей ни на какие богатства, ибо друзья — источник блага и помощники в день испытания и несчастья. Я могу рассказать тебе притчу о голубе, крысе, газели и вороне». — «Что же это за притча?» — спросил царь, и Байдаба начал:

«Рассказывают, что в землях Сакаванджина близ города Дахара[27] лежала долина, где было много дичи, куда часто наведывались охотники и птицеловы. В том месте росло могучее дерево, среди листвы которого устроил себе гнездо ворон. Однажды, сидя в гнезде, ворон увидал, что к дереву направляется птицелов дикого и свирепого вида, держа на плече большую сеть для ловли птиц, а в руке палку. Ворон, испугавшись, сказал себе: «Этого человека привело сюда желание погубить меня или моих ближних. Останусь-ка я в своем гнезде и посмотрю, что он будет делать». Тем временем птицелов раскинул сеть на дереве, насыпал на ветвях пшеничные зерна и притаился поблизости от дерева. Не прошло и часа, как прилетела стая голубей, которой правил голубь, получивший имя Атласное горло, ибо перья у него на шее переливались, словно драгоценное ожерелье. Не заметив ловушки, голуби уселись на ветвях, принялись клевать пшеничные зерна и все как один запутались в тенетах. Птицелов, выйдя из укрытия, подбежал к ним, радуясь богатой добыче, и голуби стали биться в сетях, надеясь порвать веревки. Но голубь Атласное горло сказал им: «Не бейтесь и не старайтесь понапрасну, пусть каждый из вас помышляет не только о себе, но и обо всей стае. Взлетим все вместе, может быть, нам удастся вырвать сеть из рук птицелова, и тогда каждый из нас спасет и свою жизнь, и своих друзей и товарищей». И голуби все вместе взмахнули крылами и, вырвав сеть, поднялись в небо.

Птицелов, думая, что голуби не пролетят далеко, а запутавшись в веревках, упадут на землю, побежал за ними, рассчитывая вернуть свою сеть и добычу, а ворон сказал себе: «Полечу-ка я за ними и посмотрю, что будет». Голубь Атласное горло, оглянувшись, увидел, что птицелов не перестает их преследовать, и сказал голубям: «Этот человек упорно гонится за нами, и если мы полетим к полю, он легко найдет нас. Повернем к селению, где множество деревьев и строений, тогда он потеряет нас из виду и уйдет, потеряв надежду поймать нас. В одном из селений живет крыса, моя давняя подруга, и если нам посчастливится добраться до нее, она перегрызет эти сети и мы будем свободны».

Голуби, послушав своего вожака, повернули к селению, а птицелов потерял их из вида и ушел восвояси, оставив всякую надежду поймать их. А ворон, не отставая, следовал за стаей, желая узнать, что будет дальше. Долетев до того места, где жила крыса, голубь Атласное горло приказал своей стае опуститься у одного из входов в крысиную нору, которых была ровно сотня. Потом Атласное горло стал звать свою подругу крысу, имя которой было Зирак. Крыса откликнулась из своей норы и спросила: «Кто ты такой и чего тебе надо?» Голубь ответил: «Я твой друг — Атласное горло». Услышав это, крыса выбежала из норы и, увидев голубя в сетях и тенетах, спросила: «Что с тобой? Кто сделал с тобой это страшное дело?» Но голубь возразил: «Разве ты не знаешь, что нет ничего — ни хорошего, ни дурного, — над чем бы не властвовали судьбы? Моя судьба ввергла меня в беду, ведь с ней не в силах бороться и тот, кто намного сильнее и могущественнее меня, и когда судьба велит — затмеваются солнце и луна».

Крыса тотчас же принялась грызть веревки, что спутывали ноги Атласного горла. Он попросил оставить его и начать с других голубей, а затем уж переходить к нему. Но крыса не обратила на его слова никакого внимания и продолжала перегрызать его путы. Голубь несколько раз повторил свою просьбу, и крыса сказала: «Ты затвердил одно и то же, словно тебе не хочется жить и ты не чувствуешь к самому себе никакой жалости!» Голубь ответил: «Мне хочется жить, но я боюсь, что если ты начнешь с меня и перегрызешь все веревки и путы, ты устанешь и у тебя не останется сил на то, чтобы освободить всю стаю. Но если ты начнешь с моих товарищей и я останусь последним, ты преодолеешь свою усталость и не оставишь меня в тенетах». Крыса воскликнула: «Я еще больше люблю тебя за твою доброту и благородство!» Она стала перегрызать одну веревку за другой и вскоре освободила всю стаю, и Атласное горло, поблагодарив свою подругу, улетел вместе с другими голубями.

Увидев все это, ворон тоже захотел подружиться с крысой, думая, что неплохо было бы иметь такую подругу на случай несчастья. Он подошел к норе и стал звать крысу: «Эй, Зирак!» И она, высунув голову из норы, спросила: «Кто ты такой и что тебе нужно?» Ворон промолвил: «Я хочу подружиться с тобой, потому что видел, как ты верна своим друзьям и благородна». — «Между нами не может быть никакой дружбы, — возразила крыса, — разумный не только не домогается того, что невозможно, но даже и не помышляет о подобном. Ведь не станешь по суше передвигаться на лодке, а по морю — на повозке. Как мы можем стать друзьями, если ты поедаешь моих ближних и я — твоя природная пища?» Ворон ответил: «Ты моя природная пища, но если я съем тебя, то не стану ни удачливее, ни богаче и даже не наемся. Гораздо полезнее мне, чтобы ты была жива и стала моей верной подругой. И если уж я пришел к тебе, домогаясь твоей близости, ты не должна отвергать меня, презрев мою дружбу. Ведь я пожелал сделать тебя своей подругой только потому, что узнал о твоем достойном нраве. Но знай, что разумный не скрывает своих достоинств, а если и желает утаить их, то они ведь словно мускус, благоухания которого не скроешь».

Крыса промолвила: «Нет ничего сильнее природной вражды, и бывает она двух видов: первый вид — это вражда равных, как соперничество между львом и слоном: бывает, что слон побеждает льва, а бывает, что лев убивает слона. Второй вид — это вражда между хищниками и теми, кто служит им пищей, как вражда между мною и тобой или между мной и кошкой. В этом случае побежден всегда бывает слабый: тебе не повредит моя ненависть, но я могу пасть жертвой твоей злобы. Вражда эта непримирима, ибо никто не может пойти против своей природы. Если долго нагревать воду и потом залить горячей водой костер, она все же потушит его, хоть и получила часть огненной природы. Тот, кто примиряется с врагом и делает его своим другом, подобен укротителю змей, носящему их за пазухой.

«Я понял твои слова, — ответил ворон, — но ты слишком умна и благородна, чтобы усомниться в искренности моих намерений и поставить меня в трудное положение, повторяя: «Между нами не может быть никакой дружбы!» Мудрые и благородные не ищут воздаяния за добрый поступок, понимая, что лучшая награда — дружба и привязанность, которая быстро возникает между достойными и которую трудно разрушить. Она подобна золотому кувшину, прочному и небьющемуся, который легко исправить, если он согнется. Если же подружатся злодеи, то их дружба — словно сосуд из грубой глины: раскалывается от самого легкого удара и ее не починить вовеки. Благородный бескорыстно тянется к благородному, а низкий никого не любит и желает близости лишь с тем, кого боится или от кого надеется получить пользу. Я желаю, чтобы ты стала мне сестрой и подругой, потому что ты благородна и великодушна. Я буду стоять у твоих дверей, откажусь от питья и пищи, пока мы с тобой не побратаемся и ты не пообещаешь мне свою дружбу».