Место явки - стальная комната - Даль Орлов

И быть может, условность спектакля «Наташа Ростова», обрамленная «безусловными» атрибутами времени, эпохи, войны, — оказалась наиболее плодотворной для рассказа именно об этих людях и их битвах за высокую нравственность. К детскому зрителю лица толстовских героев придвинулись здесь словно крупным планом — лицо в лицо, глаза в глаза, мысли словно переливаются через рампу, органически передаваясь юным зрителям.

Есть ли недостатки в этом спектакле? Да, они есть. При всей привлекательности работы Л.Тоом я бы посоветовала актрисе несколько разнообразить творческие свои приемы, подчас ее Наташа однообразна. Большей душевной глубины, большей открытости внутренней жизни хотелось бы видеть у актера М. Доронина в роли Пьера Безухова. Сейчас актер слишком увлечен внешней неподвижностью Пьера, не всегда умея за нарочитой статуарностью рассказать о врывной, гибкой жизни этой души. Слишком часто звучит в спектакле знаменитый прокофьевский вальс, прекрасный сам по себе, но не могущий взять всю эмоциональную отвественность за целостную жизнь спектакля. Не во всем верен Толстому автор пьесы, кое-где он обрывает толстовскую речь на полуслове, на полуфразе, не договаривая что-то, быть может, не главное, но существенное для характеристики героев.

Но недостатки эти я бы назвала болезнью роста, ведь театр обратился к задаче сложнейшей и благороднейшей. Здесь возможны издержки, без них и не сотавилась бы трепетная драматическая картина, называющаяся «Наташа Ростова».

Главное состоит в том, что на нашей сцене появился спектакль, активно воспитывающий молодое поколение, что в гости к московским юным зрителям пришла толстовская Наташа Ростова, сумевшая закалить свою душу, стать лучше и чище, сумевшая воспитать себя так, как должен быть воспитан подлинно нравственный человек, живущий и своей личной жизнью и жизнью своего времени, своего общества.

III. ЮБИЛЕЙНЫЙ СЕАНС. ОТ ПАРИЖА ДО ТУЛЫ

В сентябре 1978 года в разделе «С телетайпной ленты» главная советская газета «Правда» опубликовала короткое сообщение: «Дни Толстого открылись в Париже в штаб-квартире ЮНЕСКО по случаю 150-летия со дня рождения великого русского писателя». Информация точно соответствовала факту: дни Толстого в Париже действительно открылись, но все-таки ее можно дополнить, пусть и с некоторым опозданием. Дополнить тем, что именно ваш покорный слуга был послан тогда в Париж на десять дней, чтобы каждый вечер возникать в одном из залов штаб-квартиры ЮНЕСКО перед экраном и говорить вступительные слова перед демонстрацией снятых в СССР фильмов по произведениям Толстого.

Вечерами была короткая работа, а целыми днями я был предоставлен самому себе. Ну, еще Парижу… А рядом ни переводчика, ни сопровождающего, ни хотя бы какой-нибудь советской кинозвездочки-красотки для настроения — никого! Денег нет тоже. Есть мелочь, называвшаяся «тридцать процентов суточных». В первый или во второй день, не зная порядков, сдуру присел за столик, вынесенный на тротуар, чтобы освежиться запотевшим бокалом пива. При расчете с официантом потемнело в глазах — хоть уезжай. Оказывается, если бы не присел, пиво обошлось бы раза в три дешевле. К беде неопытность ведет.

В Париж я попал впервые, и можно понять мое состояние. Слава Богу, что по улицам там ходят бесплатно. Этим удобством я воспользовался в полной мере — до дрожи в коленках. За посидеть на лавочке тоже денег не берут. И в отличие от Москвы лавочек там много. Как, кстати, и туалетов. Словом, полный комфорт даже при минимальных ресурсах. День в Лувре, день в музее Родена, Латинский квартал, Большие бульвары, набережные Сены, — все было. Только на Эйфелеву башню не полез — слишком, казалось, было бы банально, даже пошло. А так — спросят в Москве: «На Эйфелевой башне был?» «Не был.» «Ух, ты!» Вот ради такого «Ух, ты» только походил вокруг нее, под ее четырьмя ногами.

Конечно, обо всех тех впечатлениях хочется рассказать подробно, но держу себя за руку. Не с нашими скромными литресурсами вступать в состязание с могучими перьями, многажды заостренными на описаниях Парижа. Важнее сообщить, и это частично объясняет мое участие в Толстовских днях, что в заключение тех показов советских экранизаций Толстого в штаб-квартире ЮНЕСКО был продемонстрирован полнометражный художественно-публицистический фильм «Лев Толстой — наш современник», снятый на киностудии «Центрнаучфильм» по моему сценарию. Об этом, собственно, и речь.

Сегодня в Союзе кинематографистов издают газету «СК-Новости». В основном она действительно рассказывает о текущих новостях в нашей киношной жизни. Но не только. Бесконечной «колбасой», из номера в номер, полосами, в ней публикуются клочковатые по композиции и развязные по тону заметки о прошлом советском кино — вроде бы хроника. Но документы и факты отобраны и прокомментированы таким образом, что может сложиться впечатление, что кроме мрака, маразма и глупостей в нашем отечественном кино ничего и не было. Что тут поделаешь — так редакции кажется.

А мне кажется, что кое-какие просветы все же были. О некоторых можно вспомнить добрым словом. Например, о том, как в кино по-государственному, ответственно и с подлинным уважением к национальному гению готовились отметить 150-летие Льва Толстого. (В порядке сноски: интересно, как в новой России отметят приближающееся 180-летие со дня рождения и 100-летие со дня смерти?..) Для иллюстрации публикую документ, который никогда не публиковался и который вряд ли включит в свои хроники газета «МК-Новости». За его сухими словами — поручение выполнить огромную полезную работу по всей тогда еще существовавшей гигантской стране.

Коллегии Государственного Комитета Совета Министров СССР по кинематографии

СЛУШАЛИ: О подготовке к празднованию 150-летия со дня рождения Л.Н.Толстого.

ПОСТАНОВИЛИ: I. Сообщение Главного управления кинофикации и кинопроката о мероприятиях по подготовке к 150-летию со дня рождения Л.Н.Толстого принять к сведению.

2. Председателям Госкино союзных республик, Главному управлению кинофикации и кинопроката Госкино СССР обеспечить широкий показ фильмов, поставленных по произведениям Л.Н.Толстого, используя все имеющиеся в фонде фильмокопии, а также документальные и научно-популярные ленты, посвященные его жизни и творчеству;

3. Главку кинопроизводства (тов. Шолохов Г.Е.) и Управлению по производству документальных, научно-популярных и учебных фильмов (тов. Проценко А.И.) обеспечить своевременное окончание производства и сдачу исходных материалов художественного фильма «Отец Сергий» (киностудия «Мосфильм») и научно-популярного «Мир смотрит на него» (киностудия «Центрнаучфильм»).

Сделайте усилие, преодолейте неприятие бюрократического стиля и все-таки перечитайте документ пункт за пунктом. Неужели не производит впечатления и сам факт постановки такого вопроса на коллегии Государственного комитета, и намеченная программа действий?

«Обеспечить широкий показ фильмов…» Широкий — это означает, что во всех пятнадцати союзных республиках. «Использовать все фильмокопии» — а этих копий многие сотни и тысячи, ведь в стране 130 тысяч киноустановок, и все должны получить толстовские ленты. И — «Обеспечить своевременное окончание производства» двух новых фильмов. Не знаю, кому как, а мне кажется, подобный опыт не плохо было бы перенять сегодня. Что, понимаю, нереально.

Дата на документе — февраль 1978 года. О чем это говорит? Прежде всего о том, конечно, что о юбилее вообще не забыли. А во-вторых, вспомнили за целых полгода до него, чтобы все задания люди успели выполнить.

Упомянутый в документе фильм «Мир смотрит на него», который требовалось выпустить к сроку, — тот самый, что снимался по моему сценарию. Только название потом стало другим — «Лев Толстой — наш современник». Именно его и показывали в Париже по программе Года Толстого, объявленного ЮНЕСКО, как было сказано, при участии автора. Добавлю: кроме того, фильм направили в 125 наших посольства, чтобы показывали в своих странах в дни юбилея.

Нынче то и дело слышны сетования продюсеров и прокатчиков, что зарубежные фильмы, особенно американские, собирают у нас гораздо больше зрителей, чем отечественные. Едва-едва поднимутся над общим уровнем «Дозоры» или «9 рота» — так ликование, будто на Луну высадились.

Даже и неудобно теперь вспоминать прокатные данные толстовских фильмов тридцатилетней давности, но сравним все-таки, без комментариев. За первый год демонстрации и только в кинотеатрах все четыре серии «Войны и мира» посмотрели 189,1 миллиона зрителей! А две серии фильма «Воскресение» — 52,1 млн., две серии «Анны Карениной» — 81,4 млн., «Живой труп» — 38,6 млн. Сколько у этих лент набралось зрителей в последующие годы, включая телевизионные аудитории, никто, наверное, так никогда и не узнает: тьма!