Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Русская современная проза » Авиатор - Евгений Водолазкин

Авиатор - Евгений Водолазкин

Читать онлайн Авиатор - Евгений Водолазкин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 35 36 37 38 39 40 41 42 43 ... 64
Перейти на страницу:

Очень хотелось разбудить его, но не посмела. Пришлось бы объясняться, что вот, дескать, он во сне… Такое объяснение могло бы его травмировать. Гейгер и так всё время предупреждает, чтобы была с ним осторожна. Вот и не будила, всё смотрела на него. Рука на одеяле – ниточки вен, идущих под самой кожей: в этом просвечивании есть что-то детское. Подумать только – рука столетнего человека! Меня ласкающая рука.

В интервью для одного женского журнала меня спросили (в интервью! меня!), высоко ли я оцениваю Иннокентия Петровича как мужчину. Хамский, конечно, вопрос. Я и ответила, что вопрос хамский, но не удержалась, сказала, что мужчина-то Иннокентий Петрович ого-го!

Посидела-посидела, а потом снова забралась под одеяло. Стала думать о всякой всячине. Вчера, например, обратился ко мне очередной рекламный агент, представлял какой-то мебельный концерн. Просил Платошу довести до сведения общественности, что повсюду цены на мебель стремительно растут, а у них, мол, уж три года, как заморожены. Телезритель, по мысли заказчиков, тут же взбодрится и начнет покупать их мебель. За неброское это высказывание Платоше предлагается сумма, в полтора раза превышающая овощи, – есть о чем подумать. Да и мебель всё же пореспектабельнее овощей буде т.

Суббота [Иннокентий]

Маркс – мне, постукивая тростью:

– Линии построения – это фундамент работы. Вы не завершили построение формы, рано переходить к светотеневой моделировке.

А я, видимо, перешел. Зачем, спрашивается?

Суббота [Гейгер]

Через Настю Иннокентию предлагали вести корпоратив. На заводе, между прочим, холодильных установок. Это мне сама Настя рассказала. Спрашивала совета.

Я взял ее за плечи и посоветовал сбавить скорость.

Настя не возражала. По ее словам, потому она и обратилась ко мне, что предложение показалось ей сомнительным.

Ну, замечательно, что показалось. Потому что Настина активность уже стала вызывать мою тревогу. Иннокентий это чувствует.

– Вы, наверное, считаете Настю очень прагматичной… – сказал он мне на днях. – Говоря по-русски – корыстной.

– Нет, не считаю. Думаю, что в ней еще говорит детство. Просто оно говорит на современный лад.

Иннокентий посмотрел на меня долгим взглядом.

– Знаете, я ведь тоже так думаю.

Мы оба засмеялись.

Могу сказать, когда мне было не до смеха. Когда по телевизору увидел рекламу с Иннокентием. Я телевизора не смотрю, только за ужином включаю на короткое время. На вечерних новостях. А тут вдруг после новостей – Иннокентий в бочке. И жидкий азот, и овощи. И этот странный текст…

Хотел было с Настей серьезно поговорить. Потом подумал – а может быть, в чем-то она права? Деньги-то действительно нужны. Деньги. Geld[6].

Понедельник [Иннокентий]

Я вижу, что Гейгера раздражает Настина деятельность. Но в разговоре со мной он сам определил это как детство. Всё правильно: это действительно детство. Такое восприятие дела помогает ведь и мне, примиряет с тем, что в Настином поведении мне неблизко. Но Настина детскость – как бы она ни проявлялась – умиляет меня, порой чуть не до слез. Иногда – пугает своей принадлежностью к другому миру, несоответствием мне, моему опыту.

Я боюсь, что мы никогда не сойдемся, потому что мой опыт – я уже говорил об этом – меня не формировал. Он убивал. Я сейчас много читаю о советском времени и вот, кажется, у Шаламова наткнулся на мысль о том, что, пережив страшные события в лагере, нельзя о них рассказывать: они за пределами человеческого опыта, и после них, может быть, лучше вообще не жить.

Я видел вещи, которые выжигали меня изнутри, они не помещаются в слова. В концлагерь доставляли партии заключенных женщин, которых тут же насиловала охрана. Когда у несчастных появлялись признаки беременности, их отправляли на Заяцкий остров – остров джульетт. Это было место наказания за половую распущенность, которая в лагере строго каралась. На абсолютно голом, вечно продуваемом острове условия были ужасными, многие не выживали. Я пишу это, и по написанному бродят тени, которые когда-то были людьми. Слова рассыпаются в прах: они никак не складываются в людей.

Для того чтобы словам вернулась сила, нужно описать неописуемое. Тонкие лица смолянок под слюнявыми губами гэпэушников. Под их немытыми руками. От этих ублюдков несло по́том и перегаром, они вызывали самых красивых женщин для “мытья полов”, и те не могли их ослушаться.

Вопль женщины, у которой расстреляли мужа, отняли пятерых детей и отправили на Соловки. Там ее изнасиловали и заразили дурной болезнью. О болезни ей сообщил врач. У крыльца лазарета она каталась по мерзлой земле. Ее сначала не били, приказывали подняться. Затем начали бить сапогами – всё сильнее и чаще, входя во вкус и зверея. Она кричала громко и тонко, коротко замолкая после ударов под дых. Самым страшным в ее вопле была не сила, а неженская басовая нота, завершавшая каждый ее тонкий крик.

Я это видел. И с тех пор безуспешно гоню из памяти. Это – то, с чем я живу, что так отличает меня от Насти и делает нас людьми с разных планет. Как же мы сможем вместе жить, бесконечно разные? У нее весенний сад, а у меня такая бездна. Я знаю, как страшна жизнь. А она не знает.

Вторник [Настя]

Сегодня была Платошина пресс-конференция. На ней супруг мой выглядел гораздо увереннее, чем прежде. Это мне пришло в голову во время конференции, в этом я утвердилась, просматривая ее в вечернем повторе. Пересказывать ее нет смысла: она вся опубликована в “Вечерке”.

Вторник [Гейгер]

Смотрел вечером большую пресс-конференцию Иннокентия.

Он сидел на фоне рекламного щита. Это придавало происходящему в высшей степени коммерческий вид.

Иннокентий стал увереннее в себе. Отвечал спокойно.

Пальцы его крутили карандаш. Позже Настя мне сказала, что карандаш (хорошо, не мороженую морковь) принесла овощная пиар-служба. Для создания образа уверенности. Вот Насте, думаю, такой не нужен.

Не обошлось без тех милых экспромтов, которыми богата жизнь. Когда Иннокентий отвечал на вопрос о сумме поддержки его со стороны государства (разочарованный гул в зале), на рекламном щите телекамера выхватила “ООО Родина”.

Патриотическую фирму заметил не только оператор. Репортер одной из газет показал на рекламный щит и спросил у Иннокентия, не кажется ли ему, что Родина в его отношении была и в самом деле ООО. Шутка, однако, подвисла. Иннокентий не знал значения аббревиатуры.

Когда ему всё объяснили, он всё равно не стал смеяться. С полной серьезностью стал рассуждать о том, что в ограниченной ответственности Родины нет ничего плохого. Каждый-де должен отвечать за себя. Только личная ответственность может быть неограниченной.

А потом сказал, что бессмысленно винить в своих бедах государство. И историю – бессмысленно. Винить можно только себя.

Корреспонденты приуныли. Один спросил:

– Разве вы не вините государство в том, что попали в лагерь? Что вас превратили в глыбу льда? Что ваша жизнь стала сущим наказанием – неизвестно за что?

– Наказания неизвестно за что не бывает, – ответил Иннокентий. – Нужно лишь подумать, и ответ обязательно найдется.

Интересная логика. Странным образом совпадает с логикой ГПУ. Там помогали найти ответ.

Вторник [Иннокентий]

Я все спрашиваю себя, похожа ли Настя на Анастасию. Когда мы только познакомились, мне казалось, что похожа. А теперь вроде бы – нет. Я не могу определить тех изменений, которые произошли в Насте. Стала раскованней? Уверенней в себе? Вот говорят, женщину можно узнать только в браке. Пусть это очередная фраза, расхожая фраза, но значит ли это, что она неверна?

Да, пока мы не жили вместе, Настя была немного другой. Но было бы странно сохранять стиль наших прежних отношений, когда обстоятельства нашего общения изменились. Мы, например, видим теперь друг друга голыми, и что – пользоваться нам прежними словами? Просто этого этапа у нас с Анастасией не было, иначе она, я думаю, тоже бы изменилась. И пора уже прекратить сравнивать Настю с Анастасией. Настя – сама по себе, она не овечка Долли и не копия бабушки – совершенно отдельный человек. Почему же я меряю ее чужой мерой?

Среда [Настя]

Ночью я проснулась от тихого как бы скуления. Включив ночник, поняла, что это Платоша. Он плакал во сне, и лицо его было мокрым от слез. Он пытался что-то произнести, но рта при этом не открывал, а голос был почему-то тонким, почти детским. Оттого и казалось, что он скулил. Лицо с закрытыми глазами обычно невыразительно, а тут было столько горя… Не лицо – трагическая маска, отразившая то, что он пережил там, в прошлой жизни. Будить? Не будить? Хотелось сейчас же прервать этот мутный сон, но побоялась, что так будет только хуже. Коснулась Платошиных глаз губами, почувствовала соль. Он открыл глаза, но не проснулся. Снова закрыл их и дальше спал без стонов.

1 ... 35 36 37 38 39 40 41 42 43 ... 64
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Авиатор - Евгений Водолазкин торрент бесплатно.
Комментарии