Ледяная Цитадель - Павел Корнев

— Ну-ка, ну-ка покажите глаза, — присел радом со мной бородач и посветил в лицо миниатюрным фонариком.

— Елки! — мотнув головой, зажмурился я. — Предупреждать же надо!

— Так, молодой человек, какие препараты принимали?

— «Какие», «какие»… — Я вытащил из кармана коробочку с пилюлями и сунул ее химику: — Вот какие!

— Ух ты, мы вышли из бухты! — удивился Бородулин и перевел взгляд на обступивших нас людей. — Все, расходитесь — не цирк, чай. Алекс, ты установку уже починил, что ли?

— У меня перекур, — пожал плечами парнишка в линялой фуфайке и высоких зимних ботинках.

— Время не тяни! — повысил голос Виктор Петрович. — Два часа осталось!

— Алекс, давай займись уже, — поддержал химика высокий светловолосый мужчина, который, без всякого сомнения, как и встретивший нас Слава Линев, был колдуном. Их брата сразу видно, не перепутаешь. Вот и склонившаяся над генератором защитного поля девушка точно выпускница Гимназии.

Стоп! А не много ли колдунов для обычной бригады ликвидаторов СЭС? Что-то здесь концы с концами не сходятся. Надо бы Веру по этому поводу расспросить…

— Да нечего там ремонтировать, Антон! Нечего! — сорвался на крик паренек. — Все внутренности в крошево!

— А ты попробуй! — рявкнул в ответ колдун. — Шевели поршнями!

— Господин Василенко, — поморщился Виктор Петрович, — не могли бы вы не орать мне в ухо?

— Учту на будущее, — буркнул Антон и обернулся к сидевшей рядом с генератором девушке: — Оксана Григорьевна, как у нас дела?

— Внешнее воздействие постоянно увеличивается. Времени в запасе остается все меньше, — глянув на показания какого-то прибора, отозвалась та.

— Алекс, выручай…

— Давай, давай арбайтен, — подошел к пареньку тип в камуфляжном полушубке и собачьих унтах, тот самый, который не хотел нас сюда пропускать. — Не раскисай только…

— Да ладно, — обреченно махнул рукой Алекс и направился к выставленному на пластиковый пакет ноутбуку, рядом с которым валялись какие-то непонятные обломки и усеянные микросхемами электронные платы.

— Сколько приняли? — дождавшись, когда мы останемся наедине, спросил вернувший мне таблетки Виктор Петрович.

— Одну утром и одну минут пятнадцать назад.

— К откату подгадали?

— Ну да. К нему самому.

— А обычная дозировка какая?

— Раз в три дня. Для профилактики — раз в день.

— И помогает?

— Виктор Петрович, — я заглянул в глаза бородачу и понизил голос, — вы же знаете, что помогает…

— Хм… — смутился тот.

— Вы зачем «озверин» варить начали? — перешел я в наступление.

— Это не я, — быстро ответил Бородулин.

— Да перестаньте, вычислили вас. По этим вот самым пилюлям и вычислили.

— Я просто формулу продал.

— А какая теперь разница?

— Вы не понимаете, я не занимаюсь наркотиками. Это просто побочный эффект!

— Какой интересный побочный эффект, однако, — не удалось удержаться мне от усмешки. — Нагляделся за последние дни…

— Ладно, попробую объяснить. — Виктор Петрович потеребил бороду, потом достал пачку «Беломорканала» и закурил. — Как, по-вашему, действуют пилюли? Да, те самые, которые вы регулярно принимаете.

— Гасят мой дар? — предположил я.

— Пальцем в небо! Совершенно иной принцип! — Бородулин глубоко затянулся, выдохнул вонючий дым и соизволил пояснить свои слова: — Нельзя таким образом воздействовать на дар уника. Точнее, можно, да только ничего хорошего из этого не выйдет. Сейчас об этом не любят вспоминать, но лет десять назад проводились эксперименты на людях… Так вот, если заглушить дар, человек умрет.

— Дану?

— Энергетика уника перестраивается таким образом, что становится невозможным абсолютно никакое точечное воздействие.

— А как же тогда…

— Вы ведь ясновидящий?

— Ну… да.

— В этом нет никакой мистики. — Виктор Петрович за-бычковал папиросу о стену и тяжело вздохнул. — Просто вы на подсознательном уровне ощущаете колебания энергетического поля.

— Я в курсе.

— А в курсе, почему случаются откаты?

— Из-за моего воздействия на это самое поле?

— Пытаясь достичь нужного развития событий, уник действительно влияет на информационно-магическое поле. Соответственно происходит энергетический всплеск…

— Мне говорили, ясновидение служит своеобразным шлюзом…

— Именно. Всему виной повышенная чувствительность к энергетическим колебаниям, возникающая в момент использования ясновидения, — подтвердил Бородулин. — Поэтому таблетки воздействуют не столько на сам дар, сколько на восприимчивость отдельного индивида к энергетическим колебаниям.

— И что с того? — совсем запутался я.

— А то, что многие готовы платить большие деньги за обратный эффект. За усиление своей интегрированности в магическое пространство.

— «Магистр»?

— Одна из первых разработок. Стимулятор и интегратор в одном флаконе.

— А «озверин»?

— Более узкоспециализированный препарат. Позволяет получать энергию непосредственно из силовых потоков.

— Грубо говоря, рядовые цеховики, отдав свои жизненные силы верхушке, взамен получают подпитку из разлитой в пространстве магической энергии? — уточнил я.

— Именно, — кивнул Виктор Петрович. — Вот только Директорат не озаботился провести обследования на предмет индивидуальной непереносимости отдельных веществ, и мы получили то, что получили.

— Вспышки агрессии и повышенная живучесть.

— К тому же часть «озверина» уходит на сторону, — тяжело вздохнул химик. — А не подготовленный к притоку энергии человек не всегда способен контролировать свои новые возможности.

— Да, теперь понятно, зачем вы всем понадобились, — кивнул я и покачал головой. — О-хо-хо…

— Всем? Вы ведь из Дружины? — насторожился Виктор Петрович. — Или…

— Или. Но не совсем.

— Как так?! — От удивления брови у бородача взлетели вверх.

— Вон видите девушку? — указал я на Крылову. — Все вопросы к ней. А я отдохну пока…

Бородулин тяжело вздохнул, поднялся с пола и направился к Вере, занятой разговором со Славой Линевым. Пристально наблюдавший за подругой пиромант сразу успокоился, отошел от костерка и, присев рядом со мной, принялся разглядывать свои припухшие ладони.

— По ходу дела мы крепко встряли, — заявил он наконец.

— Думаешь? А какие проблемы? Берем Бородулина и, как полог снимут, валим отсюда.

— Да? Ты вообще видел, что там, — пиромант ткнул себе за спину, — творится? Сама Стужа пожаловала!

— В смысле?

— Чего непонятного-то? Магическая буря, туман, снежные лорды. Нас только генератор и спасает. А сам ведь слышал — у него энергии на два часа оставалось.

— Не прорвемся, думаешь?

— Без вариантов.

— Вот ведь! И что делать будем?

— Тот паренек какую-то шарманку починить должен, — пожал плечами Напалм. — Вроде есть шансы отсюда свалить.

— Слушай, а что за фрукт этот Славик? — пользуясь случаем, решил я хоть немного прояснить ситуацию. — Он ведь точно не из этой бригады.

— Нет, не из бригады. Гимназист. И Оксана оттуда.

— А вы его откуда знаете?

— Одно время на его брата работали, — поморщился пиромант и вдруг оживился: — А ведь это ты точно подметил! Какого рожна им тут понадобилось?

— Вопрос.

Я поднялся с пола и, стараясь избегать резких движений, направился к копавшемуся во внутренностях какого-то разломанного на куски электронного прибора Алексу. Стоявший неподалеку Антон Василенко нервно сжимал и разжимал правую ладонь, затянутую в черную кожаную перчатку. На левой руке у него перчатки почему-то не было.

Эстет, однако.

— Дядя, дай папироску, у тебя штаны в полоску, — подошел к бригадиру ликвидаторов Напалм.

Антон полез в карман, но его опередил оторвавшийся от ноутбука Алекс.

— Угощайся, — достал он из полупустой пачки мятую сигаретку.

Меня вдруг кольнуло острое чувство какой-то неправильности происходящего, и я выдернул сигарету у собиравшегося раскурить ее пироманта.

— Петарда как, в довесок идет?

Ясновидение не обмануло, сигарета и в самом деле оказалась с сюрпризом.

— Петарда? — удивился пиромант и без какой-либо заминки выдал: — «Динамит заложен в папирос, в котором ганджубас. Он не для анти-нас и анти-вас».

— Опять все испортили, блин. — Алекс забрал у меня сигарету и сунул ее обратно в пачку.

— А давай Линева угостим? — предложил Напалм.

— Да все знают уже, — отмахнулся паренек и вновь вернулся к разложенным у ноутбука микросхемам.

— Вы чего здесь, мужики, химичите? — пригляделся я к инструментам Алекса, который снял очки с замотанной изолентой дужкой и принялся через лупу разглядывать надломленную микросхему.