Оборотни Его Величества - Алина Илларионова

Прохладно распрощавшись с Флоксом, который, в свой черёд, рассыпался в горячайших заверениях, что сию же секунду достанет для аватара парной телятины и собственноручно приготовит её по деликатесному рецепту, Алесса со спутниками вышли в по-зимнему тёмное утро. Мимо, насвистывая нечто разудалое, прошёл дворник. Перед ним сама по себе катилась тележка, равномерно рассеивая на скользкую дорогу нечто вроде муки. Одарив замкапитана недружелюбным взглядом, маг обратился к Алессе:

— Завтра будьте готовы забрать своего друга.

— Почему не сейчас?

— Эк какая вы шустрая!

— Я — деловитая, — брякнула Алесса, не подумав.

— Хе-хе… Завтра! — ухнул «сыч».

Притихшая мышка помахала на прощание лапкой. Храпящие кони с места рванули так, точно застоялись неделю; оказавшийся на пути дворник предусмотрительно запрыгнул в телегу и, откатив к обочине, погрозил карете кулаком.

— Кто это был? — глядя вслед карете, поинтересовалась Алесса.

— Архимаг Ревенгар Стайн собственной персоной. Опасный человек. Забавно, что он так отнёсся к Винтерфеллу.

— Почему?

— Потому что на Совете он меня не поддержал, — дохнув в сложенные ладони, Шантэль зябко повёл плечами. — Езжайте во дворец, Алесса. Я подышу свежим воздухом.

— С вашей-то ногой! В чём дело?

Л’лэрд посмотрел на звёзды. Ответил он не сразу и нехотя:

— Я не успел взять кошелёк.

— Как же вы добирались?

— С вами, на запятках кареты.

Глупо было спрашивать, почему не заметила эльфа. Ночное приключение если не сблизило, то хотя бы перекинуло мостик через разделяющую их пропасть, и Алесса, рассмеявшись, довольно-таки бесцеремонно похлопала замкапитана по плечу.

— Бросьте, Шантэль! Поехали, потом отдадите.

— С процентами, л’лэарди.

Арвиэль всё-таки поел. Вернее, пожевал, глядя в стену. Тот человек был абсолютно прав в том, что не стоит надумывать лишней чепухи. Там облачко сомнений, здесь… Они собираются в грозовую тучу, а голова должна оставаться предельно ясной.

Поев, вымыл посуду и сложил аккуратной стопкой на стол, умылся, переплёл косу, застирал посеревшие манжеты с воротничком. Жар, идущий от обогревающих комнату камней, высушил всё за пять минут. Вот так. Когда к тебе могут нагрянуть в любой момент, нужно держать себя в форме постоянно. К тому же, изолированность — не повод, чтобы распускаться. А если начнёшь — пиши пропало… Раз, другой, десятый… затем привыкнешь. Сейчас твоей небрежности не увидят, а потом начнёшь думать, что никто не замечает этого и на улице.

Без браслетов стало легче переносить неволю, да и мозги заработали. Осенённый внезапной догадкой, Вилль сунул голову в камин.

— Вот мерзавцы…

Если не приглядываться, латунь действительно похожа на мёртвое золото.

Всерьёз аватар не разозлился: в конце концов, СОКовцы выполняют своё задание, а он — своё.

Этим днём вызвали один раз, но надолго. Пока молоденькая ассистентка с мерилом обхаживала Вилля, солидная матрона в летах осведомлялась о трансформации, регенерации и прочих аватарьих особенностях. Затем велели раздеться до пояса и отрастить крылья; сменить ипостась и повыть, порычать, повторить скороговорку с чередованием «эль» и «эр», зачитать стихотворение… Волк даже поржал им на радость над вопросом, как он относится к кошкам. Напоследок ассистентка слушала сердце и лёгкие, с увлечением ощупывая при этом область брюшины. Когда довольная сотрудничеством тётка удалилась, юная барышня, задержавшаяся собрать бумаги, вдруг подошла, рдея аки маков цвет, и вручила аватару записную книжицу в лиловом переплёте с тиснёными золотом сердечками. Пришлось пожелать удачи замечательному подмастерью Сорине и под оным расписаться на память.

— Девушки — это не только полтора аршина наивной романтики, но и три-четыре пуда проблем, н-да… — проворчал гвардеец, вечером устраиваясь на боковую. Если кто из милых барышень рискнёт подойти при Алессе, то памятной росписью придётся осчастливить фарш с косичками.

Бродяжка действительно пришла из камина, беспрепятственно миновав латунную решётку. Мёртвая, маленькая и совершенно одинокая здесь, в мире живых.

— Поиграешь со мной?

Сев на диване, Вилль заглянул в чёрные провалы глазниц.

— Тот дядя забрал твою игрушку? Да, малышка?

…К тому времени как явился Флокс, Вилль уже проснулся, привёл себя в порядок и перекусил остатками ужина, так что ищейку встречал оптимистично настроенный оборотень с жизнерадостным оскалом до ушей. Посмурнев пуще прежнего, маг велел ждать. Собственно, иных перспектив и не рисовалось.

После обеда, которым, к слову, покормить не удосужились, Флокс вернулся.

— Вы всё обдумали?

— Конечно. И до сих пор уверен, что смогу описать пятый ярус лаборатории вплоть до количества светляков в коридоре. Что-нибудь ещё?

Заложив руки за спину, маг прошёлся по комнате туда и обратно. Привычное выражение трогательного соучастия сменила мрачноватая задумчивость.

— Поверьте, Арвиэль, я не желаю вам зла. Вы ещё очень молоды… особенно, по меркам вашего народа. Возвращайтесь к своей девушке, забудьте обо всём и просто живите. Госпожа Залесская приехала, кстати.

— Вы разрешите с ней увидеться?

— Она приехала за вами. Нам вы больше не нужны.

— Вы имели ввиду «пока», — язвительно уточнил аватар.

— Я имел ввиду то, что и сказал. По вашим же показаниям, в плену вы почти всё время находились под влиянием различных веществ, опасных для здоровья и психики. Замкнутые помещения, даже безопасные, как эта комната, вызывают у вас галлюцинации. Сожалею, но Ковен не может рассматривать всерьёз ваше заявление.

В ответ Вилль от души расхохотался, не пряча клыков. Флокс так и шарахнулся, однако мгновенно взял себя в руки.

— Идите домой, Арвиэль.

— А вы — лесом!

Ищейка заверил, что непременно последует совету и вообще займётся здоровьем на досуге, а пока приглашал пройти в кабинет за мундиром. Оружие обещались вернуть на выходе. Отлично! В кабинет и так нужно было попасть, а теперь не пришлось выдумывать предлога. К собственному благоспокойствию, маг не видел, как за спиной ухмыляется бывший потерпевший, а ныне — «агрессивный парень, страдающий расстройством психики». Не то с места рванул бы на лесной променад, не дожидаясь досуга…

Застегнув мундир на все пуговицы, Вилль сразу почувствовал себя при исполнении, а значит, уверенно втройне. Нимало не смущаясь хозяина кабинета, открывшего рот как окунь, обошёл стол и выдвинул верхний ящик из трёх.