О чем мечтает герцог - Дженна Питерсен

В коридоре девушка позволила себе медленно вздохнуть. Теперь, когда она была одна, обвинения Габби показались ей ещё более тревожащими. Неужели подруга была права? Нет, Лилиан отказывалась признавать, что у неё могли появиться чувства к этому мужчине. Саймон был лишь средством достижения цели, и она не должна об этом забывать.

Никогда.

Придя к такому заключению и расправив плечи, девушка начала поиски по тихим коридорам дома, заглядывая в каждую комнату и прислушиваясь у каждой двери в надежде где-нибудь обнаружить Саймона. Она понятия не имела, что будет делать, когда найдет его, но мудро решила оставить всё на волю случая.

Лилиан была готова сдаться, видя, что поиски не увенчались успехом, когда, наконец, достигла последней комнаты на этом этаже. Она толкнула дверь и заглянула внутрь. Оказалось, что это бильярдная, которую Саймон показал ей в день приезда. Девушка подумала, что в комнате никого нет, но едва собралась уходить, то увидела, что над креслом, стоящим к двери высокой спинкой, вьется дымок.

Сердце её подпрыгнуло, и Лилиан едва не убежала, но вынудила себя остаться и ступить за порог.

— С-Саймон?

Последовала небольшая пауза прежде, чем из кресла раздался низкий, чувственный смешок. Звук этот прокатился по её позвоночнику, заставив напрячься каждый нерв, и сладкое томление разлилось по её телу.

— Надо же, именно ты и нашла меня, — пробормотал Саймон, вставая на ноги и поворачиваясь к ней.

У Лилиан перехватило дыхание. Каждый раз, когда она встречала Саймона, он был одет безупречно. И выглядел при этом очень собрано. Но не сегодня. Потому что сейчас на нём не было шейного платка, а рубашка была распахнута у ворота, являя взору открытый треугольник его гладкой кожи. Очевидно, он не брился с самого утра, поскольку от щетины у него потемнели щёки и подбородок. И вообще, он выглядел так, будто только что вылез из постели.

Он выглядел восхитительно.

— Что ты здесь делаешь, Лилиан? — коротко спросил он, но, несмотря на резкость вопроса, в его голосе не слышалось злости.

Прежде чем ответить, она огляделась вокруг. Взгляд скользнул по маленькому столику возле его кресла. Там, в пепельнице, тлели остатки сигары и недалеко стояли пустая бутылка из-под виски и бокал, до половины заполненный тем же напитком.

Взгляд девушки снова переместился на Саймона. Его глаза были тусклыми, настолько грустными и заполнены таким сокрушительным разочарованием, что она чуть не сжалась от той боли, которую он и не пытался скрыть.

— Вы пьяны? — прошептала она, наконец.

Он повёл плечом и сделав большой шаг, направляясь в её сторону.

— Недостаточно.

Её голос дрогнул, когда она снова поинтересовалась.

— А сколько в вашем понимании надо выпить, чтобы было достаточно?

Хриплый смех сорвался с его губ.

— Ещё не знаю. Спроси меня снова через пару часов.

— Саймон…

Он протянул руку и поймал между пальцами локон её волос. Когда он вытянул его из её затейливой прически, слова застряли у Лилиан в горле.

— Ты так и не ответила на мой вопрос, — нежно напомнил Саймон.

Девушке с трудом удалось сглотнуть. Он придвинулся к ней ещё ближе, и всё, что она могла видеть и чувствовать, был только Саймон. Вся остальная комната померкла для неё.

— Какой вопрос? — спросила Лилиан.

Он мягко улыбнулся.

— Думаю, ты знаешь, какой вопрос. Что ты здесь делаешь?

— Вы… ты исчез, — пролепетала она, зная, что должна уйти, но почему-то не могла. И совершенно определенно не хотела этого делать.

— И тебя выбрали, чтоб найти меня? — весело спросил он. — Ты прихватила собак, чтобы идти по моему следу?

— Саймон…

Он на мгновение прикрыл глаза.

— Я так люблю, когда ты произносишь моё имя.

Он стал наклоняться к ней. У девушки перехватило дыхание от его близости. Однако она нашла в себе силы отступить назад, хотя сердце в груди продолжило трепетать подобно крыльям бабочки.

— Я совершенно точно знаю, что тебя что-то мучает. Пожалуйста, скажи мне, что случилось.

— Зачем? — грубо поинтересовался Саймон, повернулся и, взяв бокал со столика, осушил его содержимое.

— Возможно, я могла бы помочь, — прошептала Лилиан, ненавидя себя за то, что использовала его. И одновременно презирала себя за то, что действительно хотела его поддержать.

Он поставил пустой бокал обратно на столешницу.

— Как ты можешь мне помочь?

Она несколько раз открыла и закрыла рот. По правде говоря, у неё не было на этот счёт никакого представления. Лилиан думала только о том, чтобы найти Саймона, дальше этих действий она не загадывала. Лилиан никогда бы не подумала, что найдёт его именно в таком состоянии. Полностью потерявшего контроль над собой. В равной степени несчастного и безумно соблазнительного.

— Я не знаю, — признала она.

Саймон снова двинулся к ней и остановился только тогда, когда между ними почти не осталось расстояния. Тепло его тела проникло сквозь её платье, обжигая и воспламеняя, причиняя ей сладкие мучения. И заставляя желать его.

— Думаю, ты отлично знаешь, как это сделать, — пробормотал он. — И думаю, глядя на меня, ты прекрасно понимаешь, в чём я нуждаюсь. Так скажи мне, Лилиан, чем ты поможешь мне?

Девушку охватила дрожь, едва его дыхание коснулось её щеки. Он был прав. В самой глубине души она знала, как заставить его боль уйти хотя бы на время. Она знала, как избавить его от страданий. Заставить их обоих забыть на время обо всём на свете.

Именно в этой слабости обвинила её Габби. Именно этого она и хотела. Но только на своих собственных условиях. Это мгновение принадлежало только ей, и никому больше. А свой долг она может исполнить и позже.

У неё дрожали руки, когда Лилиан подняла их и запустила пальцы в прохладные тёмные волосы Саймона. Он не возражал против её прикосновения, только издал прерывистый вздох, как будто целую вечность ждал именно этого момента, и теперь был полностью готов поддаться ему. Лилиан трепетала, мягко притягивая к себе его голову и нежно прижала его губы к своим.

А потом она поцеловала его.

Глава 13

И едва губы Саймона соприкоснулись с её губами, Лилиан поняла, что эта встреча не закончится, пока они полностью не предадутся любви. Но, несмотря на её невинность, несмотря на отказ от его предложения накануне, несмотря на все те обязательства, которые привели её в этот дом, она не чувствовала страха. И она не чувствовала, что поступает неправильно.

Нет, единственное чувство, которое пронзило её в момент слияния их губ и танца двух языков, было острое возбуждение. Это был её выбор, и никакие сомнения не помешали ей сделать этот выбор.