Лихо. Медь и мёд - Яна Лехчина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Одеяние его очень напоминало подрясник Лале. И на груди висел башильерский знак.
Ольжана сглотнула.
Мужчина улыбнулся, кивнул в её сторону.
– Сеньо’ра не иофатка? – уточнил он с ощутимым иноземным произношением. «Р» у него был мягкий, мурлычуще-картавый.
Ольжана потерялась и чуть не захохотала от напряжения – называть её сеньорой было даже нелепее, чем госпожой.
– Нет, – ответил Лале. – Ольжана из этих краёв.
– О-о, – протянул башильер весело. – Понимаю! Удивлён и ‘рад видеть тебя с женщиной, б’рат Лаза’р.
Лале принялся рассказывать историю про их родство, но башильер заулыбался пуще прежнего и замахал руками.
– Б’рат Б’риан, – представился он. – Сеньо’ра знает иофатский? Нет? Не ст’рашно. Я буду гово’рить на её языке.
– Мой товарищ из ордена, – объяснил Лале, пытаясь скрыть неловкость. – Мы не встречались лет…
– Посадил всё з’рение за книжками, ха? Так пытался меня ’разглядеть!.. – Бриан чуть наклонился к Ольжане. – Мои глаза видят ясно, потому что любят смот’реть на молодых женщин, а не на ста’рые бумаги.
Это прозвучало не скабрёзно, а насмешливо-мягко, но Ольжана всё равно была в замешательстве.
– Кажется, напугал твою сеньо’ру, Лаза’р. – Бриан покачал головой. – Что же, я такой ст’рашный?.. – Он почесал шею и сделал вид, что задумался. – Ха! Не бойтесь. Я не осуждаю своих б’ратьев за… как сказать…
Ища слова, он погладил гладко выбритый подбородок – и Ольжана заметила, что на его пальцах не было перстня.
– …за в’ремя, кото’рое они п’роводят в компании сеньо’р.
– Она моя двоюродная племянница, – напомнил Лале, но Бриан отмахнулся, подмигнул. Что-то быстро сказал по-иофатски.
Ольжана вздохнула и расправила плечи. Молчать дальше казалось неприличным.
– Вы хорошо говорите на господарском, – похвалила она.
– Сеньо’ра слишком доб’ра. – Когда Бриан улыбался, на его щеках появлялись ямочки: так он напоминал большого ребёнка. – Я давно учу ваш язык, но не скажу, что мне легко. Сейчас я служу здесь… С б’ратом Амо’ри, Лаза’р, он здесь на п’равах…
Рассказать о сане башильера ему оказалось слишком сложно – Бриан, будто извиняясь, развёл руками и объяснил Лале на иофатском.
– А я ему помогаю, – добавил радостно. – Веду дела, ’разбираю… как же… тяжбы?
– Вам тут нравится? – спросила Ольжана.
Бриан гоготнул.
– Нет. Мне н’равится в Иофате. Но это лучше, чем Хал-Аза’р.
– Брат Бриан жил в Хал-Азаре года два, – пояснил Лале.
– Два года и семь месяцев, – изрёк Бриан мрачно. – П’роклятая ст’рана! Там ужасно жа’рко, сеньо’ра, но это ещё не всё. Везде – сплошной песок и хал-аза’рские голово’резы. Они только и думают, как бы ’распороть монашеское б’рюшко.
Лале выразительно приподнял брови, но ничего не сказал.
– А ещё кожа лопается на солнце и сползает лоскутами… Фу! – Бриан переключился точно по щелчку пальцев. – Что ты тут делаешь, Лаза’р? Во имя Иоветы – любимейшей из Пе’рстов, – как мы давно не виделись!
Пока они разговаривали, Ольжана с тоской глянула на речку. Потёрла виски пальцами – от переживания и мурлычущей трескотни Бриана у неё разболелась голова. Бриан жестикулировал, перескакивал с иофатского на господарский и обратно; Лале отвечал ему приветливо, но сдержанно.
– Погоди. – Бриан взял Лале за плечи, развернул. – Что с твоим носом? Ты под’рался?
– Я?
– Ну не я же! Хотя я и не п’рочь, ха! – Бриан отвлёкся, сделал кому-то размашистый жест рукой. – Ф’рате Амо’ри! Монсеньо’р! Он же меня поте’рял… Я должен был ве’рнуться, но увидел тебя, заболтался…
Лале обеспокоенно глянул на Ольжану.
– Брат Амори здесь?
– Ну я же сказал тебе, что мы ’работаем вместе…
– Не зови его.
– Уже позвал. – Бриан простодушно пожал плечами. – Да что ты как мальчишка, он ничего тебе не скажет. – Лёгкий полупоклон в сторону Ольжаны. – Меня же те’рпит несколько месяцев… с тех по’р, как б’рат Гильбе’рт отп’равил меня в маза’рьские земли, чтобы… ’разбирать случаи е’реси и колдовства…
Лале сказал про Бриана: «Он вас не тронет» – но вот про другого башильера разговора не было.
– Пожалуй, я пойду. – Ольжана вытерла взмокшие ладони о юбку. – Дело к ночи, да и мешать вам не хочу. Ты… – Она посмотрела на Лале и поняла, что не знает, как ей правильно называть его при Бриане. Лазар – это его имя при рождении или то, что дали в ордене? – Ну… Найдёшь меня на дворе, в общем.
– Сеньо’ра, – охнул Бриан. – Нет-нет, вам не нужно уходить!
Глаза Ольжаны забегали по людям на мосту, но от страха все прохожие казались ей одинаковыми.
– Мы ми’рные, вас не обидим. – Бриан сделал к ней шаг, и она попятилась. – Куда вы пойдёте? Одна? А если что-то случится?..
И всё же брата Амори Ольжана разглядела ещё до того, как он подошёл, – худой человек в чёрном, лет пятидесяти на вид. Сердце её рухнуло в пятки.
– Монсеньо’р! – позвал Бриан весело, чередуя чужие слова с родными. – Смотрите… я вст’ретил…
Брат Амори выглядел так, как Ольжана всегда представляла себе башильеров. Крючковатый нос, усталые, но внимательные глаза. Тёмные волосы с залысинами надо лбом. Он был безбород, как и Бриан, а на его шее, помимо башильерского меча, висела ещё и тонкая цепь из чёрного железа.
– Брат Лазар. – Амори улыбнулся Лале сухими губами. – Рад встрече.
Его произношение было жёстче и точнее, чем у Бриана. Амори посмотрел на Ольжану, и у той чуть дыхание не перехватило.
– Это?..
– Моя двоюродная племянница, Ольжана, – объяснил Лале. Он был вежлив и спокоен: радостно улыбнулся, слегка поклонился. Но мельком оттянул ворот пальцем, и по этому крохотному движению Ольжане почудилось, что дело плохо. – Я помогаю ей добраться к сестре в Тачерату.
– Не знал, что у тебя тут столько ’родственников, – хохотнул Бриан.
Амори кивнул с мягкой улыбкой.
– Чудно. – И отвел взгляд от Ольжаны. – Как твоя жизнь, Лазар?
Он – очевидно, тоже иофатец – говорил на неродном языке так хорошо, что Ольжана восхитилась бы, если бы не была ни жива ни мертва.
– Хвала Перстам, не жалуюсь, монсеньор. – Теперь казалось, что Лале и вправду приятно удивила встреча с братьями по ордену. «Соберись, – приказала себе Ольжана. – Если он взял себя в руки, почему ты не можешь?» – Лечу людей, помогаю дальним родичам…
Ольжана соединила пальцы в замок и натянула благодушную гримасу. Ей нужно успокоиться. Подумаешь, башильеры! Да, пусть они и разбирают дела мазарьских колдунов, а одного из них его же братья зовут монсеньором – Ольжана не разбиралась в иерархии черноризцев, но звучало как что-то важное.
Амори вновь скользнул по ней взглядом, одновременно равнодушным и цепким.
– Что твоя сестра делает в Тачерате?
После вежливых «сеньор»
