Темная сторона Швеции (сборник) - Рольф Бёрлинд

«Как будто у меня без этого мало работы», – думала она.

Жизнь летела ко всем чертям. Она все про…ала, как выразились бы подростки из пригородов.

Все началось в ту ночь.

Йенни почувствовала себя плохо и отпросилась с работы, сославшись на желудочный грипп. Она не хотела, чтобы коллеги узнали о ее беременности. По крайней мере, пока.

Она потянулась за салфетками. Перед глазами снова вспыхнули картинки. Выругавшись, Йенни открыла окно и выбросила салфетку в окно. Ветер тут же занес снег в салон.

Даниэль со шлюхой. Да, она выглядела как шлюха. Пухлая блондинка в кружевном лифчике и черных чулках. Она сидела верхом на Даниэле в постели.

Их с Йенни постели.

Тошноту как рукой сняло. Стоя в дверях спальни, она чувствовала, как недомогание сменяется яростью. И она закричала. Шлюха тут же соскочила с ее мужа и попыталась прикрыться. Даниэль тоже сел на кровати и выставил вперед руку:

– Йенни, это не то, что ты думаешь…

Самое идиотское, что ей доводилось слышать в жизни. Она вытащила служебный пистолет. Было даже смешно смотреть, как полуголые Даниэль со шлюхой под дулом пистолета убегают из дома. Как они топчутся по снегу, натягивая на ходу одежду…

Пробка тем временем начала рассасываться. Йенни достала сигарету, зажгла ее и попыталась вспомнить, остались ли в сумке таблетки от головной боли. Она пила виски до поздней ночи, и голова теперь раскалывалась. Конечно, в ее состоянии не стоило пить. Как и курить, тем более что она давно бросила. Но кому какое дело? Она все равно сделает аборт. С браком покончено. Как и с семейной жизнью в коттедже. И с мечтами о счастье тоже. Она снова поставила не на ту лошадку.

Клара была ее единственной опорой. Она всегда приходила на помощь. Только Клара могла ее утешить и приободрить. К тому же ее взгляды на мужчин и отношения сильно отличались от взглядов Йенни. «Я не верю ни в какую долбаную вечную любовь. Я просто беру, кого хочу, развлекаюсь с ним и иду дальше».

Клара была уникумом.

Йенни стукнула кулаком по рулю, свернула в крайний ряд и прибавила газа. Одной рукой она достала мигалку, кое-как закрепила на крыше и включила синий свет.

Дайте дорогу, черт бы вас побрал!

Шестнадцатью минутами позже она уже стояла у полицейских заграждений и осматривала сцену преступления. Первая мысль, которая ее посетила, – сколько же людей живет в этом доме.

Сорок лет назад политики в их маленькой стране внезапно решили, что им не хватает жилья.

А именно – миллиона квартир.

В течение десяти лет они строили жилье, и теперь результат был у нее перед глазами. Выглядело это ужасно.

Полицейский патруль, первым прибывший на место, огородил территорию в двадцать пять квадратных метров лентой. Тут же стоял серо-синий микроавтобус криминалистов, а у самого дома была натянута палатка – очевидно, над трупом, чтобы помешать прессе делать фотографии. Мужчина в комбинезоне и сапогах прошел к Йенни через снег. Она узнала Бьёркстедта. Настоящая рабочая лошадка, работает криминалистом уже целую вечность; на него можно положиться.

– Привет! Можешь подойти поближе.

– Спасибо, Андерс. – Йенни пролезла под лентой. – Что тут у нас?

– Девочка с балкона. Модель один-а.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего подозрительного. Никаких следов рядом с трупом. Смерть в результате падения. Шея сломана.

– Сломана?

– Я не судебный врач, но готов поставить свою зарплату на то, что это так.

– Что-нибудь еще?

– Девочка была в джинсах и футболке. Из кармана во время падения выпал сотовый. Он разбит. Видимо, она упала прямо на него.

– Я посмотрю?

– Конечно.

Бьёркстедт пошел вперед. Ей пришлось нагнуться, чтобы зайти в палатку. Там в холодном свете ламп лежало то, что еще недавно было живой девочкой-подростком.

Девочка лежала на животе. Голова повернута в сторону. На лице застыл ужас. Одна щека вся в синяках и ссадинах, другая – чистая.

Линд показала на синяки:

– Что это?

Бьёркстедт пожал плечами.

– Она лежит там, куда упала. Видишь, под щекою снег в крови. Так что неизвестно, получены травмы до падения или в результате него.

– Что о ней известно?

Бьёркстедт показал в сторону дома.

– Я спросил коллег. Леня Барзани, семнадцать лет, жила на пятом этаже. С семьей сейчас говорят наши ребята.

Она кивнула:

– Спасибо.

– Не за что.

Йенни вышла из палатки. Ботинки оставляли следы на снегу.

Мой муж изменил мне со шлюхой. В нашей постели.

Семнадцатилетняя девочка упала с балкона. Возможно, убийство. Надо сосредоточиться. Но голова раскалывается.

С тяжелой головой Йенни поднялась на пятый этаж, нащупывая в карманах таблетки. Уже в лифте она услышала шум, который постепенно усиливался.

Двери лифта раскрылись, и разразился хаос. Женщина рыдала и размахивала руками. Возмущенные соседи говорили на непонятном ей языке. Полицейские терпеливо не давали соседям пройти в квартиру. Линд показала удостоверение, протиснулась вперед и в коридоре столкнулась с еще одним полицейским.

– Здравствуйте! Йенни Линд, отдел уголовных преступлений. Что тут у вас?

Коллега сверился с блокнотом.

– Покойную звали Леня Барзани. Семнадцать лет. Национальность – курд. Родом из Северного Ирака. Ее отец Шорш сидит в гостиной. Больше никого дома не было, когда мы приехали. В гостиной и на балконе беспорядок. Криминалисты сейчас все осматривают.

– Хорошо.

Йенни пошла вперед по коридору. Дверь в спальню была открыта, и она заглянула внутрь. Типичная комната девушки-подростка. Постер с Джастином Бибером на стене. Туалетный столик, где ноутбук соседствует с помадами, дезодорантами и духами. Колонки для айфона, мишка, розовые подушки на небрежно заправленной постели. Джинсы, майка, белье на стуле.

Комната Лени?

Она пошла дальше. Двери в другие комнаты закрыты. Коридор вывел ее в гостиную.

Мужчине на диване было лет шестьдесят. Коричневые брюки, бежевая рубашка, коричневая вязаная кофта. Он сидел, закрыв лицо руками, и всхлипывал. Рядом с ним сидела женщина-полицейский. Положив руку ему на плечо, она пыталась его успокоить.

Он босой. Пол под ногами мокрый. Почему?

Йенни кивнула коллеге и прошла в кухню. Там она достала две таблетки «Альведона», сунула в рот и, открыв кран, набрала в ладонь воды и выпила ее. Вкус у таблеток был отвратительный. Она уставилась на свою руку.

Мы были счастливы. Купили дом. Ждали ребенка. У нас могла быть прекрасная жизнь.

Но ты предал меня. Почему? Что во мне было не так?

Йенни снова набрала воды, выпила и зажмурилась. Несколько секунд она стояла в кухне с закрытыми глазами и слушала шум воды и голос женщины-полицейского.

Сосредоточься, Йенни.

Она убрала прядь волос со лба и осмотрелась.

Обычная кухня. Только стены украшены ткаными картинами религиозного содержания с надписями на непонятном языке. Курдский? Она вернулась в гостиную. Женщина-полицейский все еще сидела, положив руку на плечо Шоршу Барзани. В окно видно было, как на балконе работает криминалист. Йенни заглянула туда, и он оторвался от работы.

– Привет!

– Привет! Я Йенни Линд. Как ситуация?

Он провел рукой по лбу.

– Явно следы драки. Горшки с цветами разбиты. Снег растоптан. У стола сломана ножка. Я пока снимаю отпечатки ног и собираю другие улики.

Она собралась было закрыть дверь, но спохватилась и спросила:

– Сколько времени занимает падение с такой высоты?

Криминалист перевел взгляд на небо.

– Пятый этаж… примерно девять секунд.

– Спасибо.

Она закрыла дверь.

Девять секунд.

В голове еще шумело, но боль начала стихать. Йенни села напротив мужчины на диване и поймала на себе взгляд коллеги.

– Он что-нибудь сказал?

Та пожала плечами.

– Что она сама спрыгнула с балкона. Он пытался ее остановить.

– У них была ссора?

– По его словам, нет.

Ну да. Леня просто прошла мимо отца, сидевшего на диване, и с улыбкой сообщила, что собирается сброситься с балкона. Он направился за ней, попытался помешать, но ему не хватило сил остановить семнадцатилетнюю девицу. И он даже не спустился на улицу посмотреть, жива ли она.

– Я хочу задержать его по подозрению в убийстве.

Йенни наклонилась вперед.

– Шорш?

Никакой реакции. Она повторила.