Темная сторона Швеции (сборник) - Рольф Бёрлинд

Сеньор Банегас пил вино, поглядывая по сторонам. Они с Адамом были единственными посетителями бара в отеле «Райзен», поскольку дело происходило накануне Рождества.

– Неплохой план, не так ли?

Адам молчал, не зная, что сказать. На самом деле, это была самая идиотская идея из всех, что ему доводилось слышать. Банегас хитро улыбнулся:

– Конечно, она предполагает некоторые неудобства, а также значительные траты с моей стороны. Но любовь, мой дорогой друг, требует жертв.

Сеньор Банегас был государственным советником Гондураса по вопросам инфраструктуры и министром транспорта страны. К нему часто обращались с просьбами об услуге в обмен на ответную. В город он прибыл со своей делегацией неделю назад, нарочно подгадав визит к Рождеству, чтобы делегаты смогли взять с собой жен и устроить им праздничный шопинг. Банегас покрутил ус.

– Адам, я говорю серьезно. Никогда не знаешь, когда встретишь большую любовь.

Он не желал раскрывать личность объекта своего романтического интереса.

Советник словно прочитал его мысли.

– Мы с тобой оба джентльмены. Так что нет нужды называть имя этой юной леди. Как я тебе сказал, проблема заключается в моей жене. – Он вздохнул. – Она безумна, и я нисколько не преувеличиваю.

Адам готов был согласиться. Во время визитов в Гондурас он имел возможность встречать сеньору Банегас на приемах. Эта женщина следила за каждым шагом мужа.

– Когда я сказал ей, что мы задержимся на неделю – только мы вдвоем, – чтобы отметить Рождество в Стокгольме, она сперва обрадовалась. Но потом начала подозревать, что что-то не так. С чего я принял такое решение? Ради кого хотел задержаться в Стокгольме? Я же говорю – она обезумела от ревности.

– Ну, видимо, у нее есть на то причины. Но какое я имею ко всему этому отношение?

Банегас взмахнул руками.

– А вот какое. Я объяснил жене, что не могу все время проводить с нею, потому что мой хороший друг Адам Дильнер устроил мне деловые встречи, и я не мог отказаться. Конечно, какие встречи в период Рождества, но моя жена ведь этого не знает…

Банегас вытащил из внутреннего кармана бумагу и положил на стол.

– Я позволил себе набросать расписание, которое ты якобы составил для меня, на бланке твоей компании.

«Где он его взял»?

– Расписание довольно плотное.

Банегас приложил руку к сердцу:

– Мой друг, я влюблен, – и с чувством добавил: – Я вынужден просить тебя о помощи. Скажи семье, что у тебя встречи с важным клиентом, и не появляйся дома, когда по расписанию мы с тобою торчим на этих встречах. Как я тебе говорил, моя жена не в себе. Ей может прийти в голову проверить, дома ты или нет. Так что это разумные меры предосторожности.

Адам посмотрел на расписание. Он не видел ничего разумного в том, чтобы провести бо́льшую часть времени в праздники на улице, лишь бы избежать подозрений сеньоры Банегас. Пусть неверный муж сам с ней разбирается. Можно строить хорошие деловые отношения со странами Центральной Америки, не опускаясь до подобного рода услуг. Но Адам чувствовал, что безумная жена Банегаса на данный момент может ему весьма пригодиться.

– Дедушка! Деда!

Макс с Адой носились по дому – из гостиной по коридору в кухню и обратно. Адам протиснулся к кухонной стойке, чтобы налить себе вина. Каттис многозначительно на него посмотрела:

– Адам, нас ждет приятный вечер.

В кухне появилась с пустым бокалом в руках теща. Споткнувшись о ковер, она выругалась себе под нос, подошла к картонной коробке с вином и сморщила нос:

– А испанского у вас нет? «Риохи», например?

Она всего несколько часов назад прилетела из Малаги.

Каттис доставала имбирное печенье из духовки.

– Адам, посмотришь?

Но теща уже забыла про «Риоху» и наполнила бокал из картонки.

– Я, наверное, сделаю вечером ирисок. У бедных детей нет сладостей на Рождество.

– Мы пытаемся сократить потребление сахара.

– Адам, милый, не стоит слепо следовать моде.

– Но это…

Каттис закончила возиться с противнем.

– Это прекрасная идея, мама.

Бабушка крикнула в гостиную:

– А вы что скажете, дети? Хотите ирисок?

Те хором заорали: «Да!» Безнадежно. Эти дети душу готовы продать за сладости.

– Вот видите! – с триумфом заявила бабушка.

Он повернулся к Каттис.

– Адам! – предостерегла его жена.

В гостиной дедушка играл во что-то с Максом и Адой, а бабушка читала старые шведские журналы, которые Каттис достала специально для нее. Дедушка налил им виски и вернулся на диван.

– Катарина рассказала нам о твоем мексиканце, Адам.

– Гондурасце.

Тесть отмахнулся:

– А я что сказал? Чего я не понимаю, так это того, как муж может покинуть жену в рождественские праздники ради того, чтобы показывать город какому-то колумбийцу.

– Гонду…

– Когда у него дома двое маленьких детей и родители жены приехали их навестить…

– Папа, всё в порядке. Мы с Адамом уже все обсудили. Работа есть работа.

– Все только и говорят о равноправии, а на деле вон что творится… Что такого особого в этом… гондурасце?

Адам помедлил с ответом:

– Мы пытаемся выиграть тендер на новый проект. Шоссе между Гондурасом и Никарагуа. И Банегас…

Отец покачал головой.

– Адам, Адам… Это же прошлый век. Почему бы не построить скоростную железную дорогу?

Бабушка отложила журнал и повернулась к Каттис.

– Дедушка председательствует в клубе охраны окружающей среды Торремолинос. Мы теперь активисты.

– Это здорово, мама.

Адам без особого энтузиазма начал рассказывать о транспортной инфраструктуре Гондураса, но тесть снова его перебил:

– Им не нужно шоссе в Никарагуа, Адам. Им нужно шоссе, ведущее прочь от экологической катастрофы.

– Как ты эффектно выразился, Йоран! – воскликнула теща. – Запиши это выражение, Адам. Пригодится.

Тот медленно встал:

– Пойду накрывать на стол.

По дороге в кухню Адам услышал слова тещи: «Он никогда нас не слушает».

Завтра канун Рождества, но, согласно Банегасу, они должны два часа обсуждать транспортные развязки. Адам ждал этого с нетерпением. Благодаря плану Банегаса он сможет несколько часов провести в кафе на Нюбругатан. Он захватил книгу, которую сам себе подарил на Рождество, но читать было лень, так что Адам просто пил кофе и смотрел в окно на людей, спешащих сделать покупки. Ему самому ничего не требовалось покупать. Все, что нужно было делать, это создавать алиби гулящему министру транспорта. В Рождество Банегас не осмелился назначать свидание, и Адам провел весь день с семьей и родителями жены. Это было ужасно. В семье Каттис было столько традиций, что Рождество напоминало спектакль, точнее, церковную службу, в которой нельзя было поменять ни одной детали. А сколько у них было игр! Даже спустя десять лет Адам все еще не видел в них никакого смысла. Они играли в «Спрячь поросенка», «Миндальную гонку» и даже в игру, которая заключалась в том, что все старались ударить друг друга по голове мешочками с песком, которые теща специально привезла из Испании. Адам хотел отказаться, но по опыту знал, что в этом случае все будет еще хуже. Он был единственным, кто не мог выучить правила игры и всегда проигрывал – к нескрываемому удовольствию тестя. В отличие от Адама, дети обожали эти игры. Вечер закончился викториной, состоящей из вопросов о родственниках. Несмотря на то что ему всегда доставались так называемые легкие вопросы, он все равно ни на один не сумел ответить правильно.

– Но, Адам, – воскликнула теща, – ведь тебе в прошлом году достался тот же самый вопрос про ржавую «Ауди» тети Лотты.

Завтра наступал второй день Рождества. В этот день они обычно завтракали вафлями перед телевизором. За завтраком следовали прогулка, новая викторина, ланч с сестрой Каттис из Австралии по «Скайпу» и семейная игра под названием «Где крокослон?». Но, слава богу, в этот день у Банегаса было плотное расписание.

Адам решил устроиться с книгой в кафе при музее Средиземноморья. В расписании значилось, что они с Банегасом посещают завод по производству биогаза, а вечером заняты чем-то не менее глупым. Он уже и забыл чем. Да это было и неважно. Адам читал, когда позвонил телефон. Это оказался Банегас.

– Адам, у нас проблема. Нам нужно срочно встретиться.

Адам попытался было возразить, но министр не поддавался.

– Это важно. Я жду тебя в баре отеля «Райзен».

Адам неохотно пошел через Старый город. Во что он влез?

Банегас мирно сидел в кресле с бокалом горячего тодди – явно не первым. Он сразу перешел к делу.