Мои ночные рефлексии - Ирина Гербертовна Безотосова-Курбатова

Со временем мы стали их друг другу дарить, причем он всегда дарил не тривиальные книги, а особенные (где он их находил?) Так, он как-то в начале 90-х подарил мне «Серьезные забавы» блестящего английского филолога Джона Уайтхеда, а как-то — «Комедию книги» — тоже о забавных приключениях книг — венгерского исследователя и писателя Иштвана Рат-Вега. Выбор книг — неслучаен. Семен Семенович обладал мощнейшей интеллектуальной иронией и подписывал книги в том же ключе — забавно — ироничном. Он, как мало кто, умел шутить и иронизировать (но при этом — как-то очень тепло, по-доброму). Например, французский семиолог Ролан Барт в своем замечательном эссе «Удовольствие от текста» сетовал о том, что половина французов абсолютно ничего не читает (обозначил это явление как национальное бедствие), т. е. французы сами себя лишают удовольствия от чтения книг. Семен Семенович свое сожаление по этому же поводу выражал иначе: «Ну, ребята (обращался он к тем, кто не читает книг), ну, так же нельзя! Что же вообще скоро будет?». Мы с горечью обсуждали с ним стремительное исчезновение наших любимых книжных магазинов в Волгограде после 90-х: «Современника», «Технической книги», двух букинистов, «9-го на Академической». Но эти разговоры мы вели уже в 10-е годы. А тогда в 80-е годы 20 века он в своей прекрасной газете почти в каждом номере делал небольшую колонку обзора недавно вышедших книг — для студентов и преподавателей. И, когда он пригласил меня (почти сразу) стать нештатным корреспондентом своей газеты, я с радостью согласилась. В течение многих лет я писала заметки из области психологии и, конечно, — о книгах. Семен Семенович щедро иногда отдавал под мою статью почти целую страницу (не первую, конечно, а вторую — в те годы их было только две — но каких!!!) Однажды в 1986 году произошел беспрецедентный случай — мою большую статью полностью слово в слово (ничего не добавив и с тем же названием!) перепечатала газета Политехнического института, но с пикантным добавлением — авторов статьи вдруг оказалось двое — причем моя фамилия стояла второй. Семен Семенович показал мне этот номер газеты со смехом: «Можете подать на них в суд — имеете право по закону!». У меня такого желания не было. Но спросила, что его так развеселило. «Ну, как же — наша газета такая популярная и интересная, что у кого-то возникло желание похитить наш материал».

Семен Семенович в первую очередь был журналистом и редактором. Но и очень интересным преподавателем (на кафедре философии). Скучные и формализованные знания он погружал в свой любимый контекст человеческих отношений (особенно взаимоотношений между мужчиной и женщиной). Он считал, что эти проблемы должны обсуждаться на занятиях. Делал он это с большим чувством такта и — юмора. Студентам нравились его занятия. Именно такое знание социальной психологии привело его невольно и к психотерапии. Дело в том, что к нему в его редакцию приходили многие (преподаватели, студенты) — «излить душу». Он гордился тем, часто это повторял, что он никогда эти «тайны» никому не разглашал. Его безупречную честность в отношениях люди чувствовали. Вообще, он умел дружить. Был надежен, добр, умен, был интересным собеседником. Он умел создавать теплую атмосферу. Так, благодаря космической орбите Семена Семеновича, в его кабинете бывал чуть ли не весь институт!

Прошли годы. В 2010 году я ушла из института. В моей жизни произошли перемены. Но в 2014 году я неожиданно вдруг ощутила острую необходимость снова пообщаться с Семеном Семеновичем, спросить его, как он себя чувствует, как воспринимает другое время бытия, что из книг читает, от чего получает удовольствие, что его огорчает. Набирая телефон, я волновалась: все-таки на тот момент ему уже было немало лет, и — вообще — жив ли? Но мне быстро ответил знакомый голос, полный энергии и радости. Все так же много читающий и много размышляющий Семен Семенович! Мы проболтали больше часа. Начался новый отсчет времени, начался новый этап нашей интеллектуальной дружбы.

Это были еще несколько лет, когда Семен Семенович мог выбираться в центр и посещать свои любимые книжные магазины. В ноябре 2014 года мы договорились встретиться в «Меркурии» у Астраханского моста (я там должна была выкупить книги из интернет-магазина «Лабиринт»). Встреча была очень теплой — обменялись подарками: он мне подарил только-только изданного своего любимого Оскара Уайльда (портрет которого всегда на видном месте висел в его редакции) «Музыка будет по-немецки. Вы все равно не поймете» (в книге собрано более 1300 фраз и афоризмов (впервые изданы «Максимы для наставления чересчур образованных»), а я — «Философию с шуткой» и «Онтологический детектив». Пять лет спустя мы вместе будем «охотиться» за недавно переведенным у нас сборником самых остроумных англичан (среди которых, в первую очередь, конечно, Оскар Уайльд) «Джентльмены шутят. Фунтик английского юмора» — оба — в разных местах, но нам удалось достать эту книгу!

Но в тот ноябрьский очень холодный вечер мы проехали на маршрутке до Аллеи Героев и пешком прошли до «Диалога», который все еще оставался прекрасным местом книг. Много шутили и вспоминали своих коллег по институту. А потом — началась «телефонная эра». Благоразумно сохранив стационарные телефоны, мы с Семеном Семеновичем могли почти каждые три дня за вечер больше часа все так же интересно интеллектуально общаться — в основном, наши разговоры были о книгах, причем не только о недавно вышедших (правда, всегда в начале разговора Семен Семенович, как истинный интеллектуал, задавал мне два вопроса «Что купили из книг?» и «Что сейчас читаете?». Мы очень много за те шесть лет вспоминали нашу русскую классику, в частности, А.Чехова, которого он обожал и ставил выше всех. Очень любил его фельетоны (чудный юмор — «как прелестно!», часто говорил Семен Семенович). Но я ему возражала и говорила, что поздний Чехов мне намного больше нравится (например, «Черный монах»), там уже грустная рефлексия, но какая глубина!). Он специально уехал на дачу (библиотека с собраниями сочинений находилась в загородном доме), перечитал, потом позвонил мне, и сказал, что давно не читал «такой прелести».

Вообще, в литературных предпочтения у нас с Семеном Семеновичем почти не было разногласий (когда разговор строится на приятии и согласии в отношении любимых авторов и тем — эмоциональный фон может быть бесконечно приятный, потому что испытываешь радость от взаимопонимания). Но когда наши точки зрения не совпадали, и появлялся (как это обозначил еще Поль Рикёр) конфликт интерпретаций, мы могли и поспорить, но мягко. Однако это было очень редко.

У нас с Семеном Семеновичем было