Ларец Зла - Мартин Лэнгфилд

— Трудно судить. Не читал.

— Та девушка нарочно провела пальчиком по своим соскам, чтобы герой испытал… приятные ощущения. Знаешь, я фанатка Гибсона и эту сцену считаю одной из самых эротичных в мировой литературе!

Роберт вдруг едва не сказал ей, что женат. Слова застряли у него в горле. Впрочем, какой смысл говорить — она и так все про него знала. А он… Он вдруг впервые захотел побыть свободным, хотя бы на несколько часов, хотя бы на чуть-чуть…

Поймав себя на этой мысли, Роберт внутренне ужаснулся: «Господи, парень, я тебя не узнаю!»

Он миновал несколько антикварных лавок и магазинчик, торгующий женским бельем. От манекенов, выставленных в витринах в самых причудливых позах, трудно было отвести глаза. Роберт нарочно стал смотреть на противоположную сторону улицы и изо всех сил пытался взять себя в руки. Черт возьми, кто ее просил говорить о сосках! Он вышел на угол Принс-стрит у бара «Фанелли». Телефон вновь поймал сигнал связи и сообщил, что Роберт находится в непосредственной близости от объекта.

— Похоже, я у цели… — пробормотал он.

Часы показывали почти три.

— Прекрасно. Тут тоже раньше размещался бордельчик, а потом бар, в котором торговали виски и самогоном во время «сухого закона». Там внизу есть потайная комната, в которую можно войти через секретную дверку в туалете. Тебе потребуется подсказка.

— Я весь внимание.

— Что она сняла у пятых ворот?

— Пояс с драгоценными камнями. Вот уж не думал, честно сказать, что в те времена у женщин были пояса.

— Так гласит легенда, я не виновата. Итак, я снимаю свой пояс.

— А чем все кончится-то в итоге, Терри?

— Мной. И тобой. Ну, готов получить подсказку?

— Абсолютно.

— Когда я поняла, куда тебе придется идти сегодня, не смогла удержаться и сама написала подсказку. На мой взгляд, она лучше, чем та, которую мне прислал Сторож. Ну, внимай!

В тайной каморе, в келье секретной,Тонкая роза, священный цветок —Вся на виду на скрещенье дорог.Жаждет объятий любови заветной.Кто овладел рожденной луной,Тот и прошел испытанье воды.

Роберт торопливо записал стихотворение в блокнот.

— Я порождение твоих фантазий, Роберт. Найди меня, а я сниму ради тебя свои браслеты.

Со смущенным лицом он двинулся было обратно к «Радости Евы». В подсказке содержался явный эротический намек — стало быть, он еще не закончил с тем секс-шопом, хотя искомый пункт находился далеко от него… Как же это понимать? Может, стоит заглянуть в «Фанелли» и отыскать ту тайную комнату? О ней тоже говорилось в подсказке…

Не успел он сделать и нескольких шагов, как его вдруг озарило: «Вся на виду, на скрещенье дорог». Это ж витрина магазина!

— Теплее, Роберт, теплее.

Витрина магазина дамского белья, мимо которого он тоже только что прошел. Роберт поднял глаза и уставился на манекен девушки, стоявший в левом углу. Длинные темные волосы, черные трусики и такого же цвета перчатки до локтей — и все…

— Еще теплее…

— Ты внутри?

— Горячо, Роберт, по-настоящему горячо! Зайди и спроси свою жену. Но прежде снова приглядись к этому манекену. На мне сейчас то же, что и на ней…

— Терри…

— Иди.

Он зашел в магазин, в оформлении которого преобладали серебристый и розовые тона. Ему навстречу выпорхнула из-за конторки миниатюрная девица в костюме с глубоким вырезом на груди. Две ее коллеги, одетые точно так же, вывешивали на плечиках новые поступления. Разумеется, он был единственным мужчиной в зале.

— Я… м-м… Дело в том, что я ищу свою жену. Меня зовут…

— Роберт? Очень приятно. А я Джемма. Ваша жена заждалась.

Она провела его через весь зал в небольшой эркер с зеркальными стенами и усадила на мягкий оранжевый диванчик. Прямо перед ним за задернутыми шторками угадывались примерочные кабинки.

— Подождите минуту, я скажу ей, что вы пришли.

Она скрылась за одной из серебристых шторок, и Роберт услышал приглушенные голоса и негромкий женский смех. В следующее мгновение Джемма вышла из-за шторки и поманила его.

— Идите сюда, она хочет вам кое-что показать, — игривым полушепотом сообщила она.

Роберт подошел к кабинке. Джемма почти заговорщически похлопала его по плечу и отошла. Роберт заглянул за шторку, ожидая увидеть Кэтрин.

Но там была Терри.

— Привет.

— Привет…

На ней был серебристый шелковый халатик. Короткие черные волосы. Солнцезащитные очки. Миниатюрная. Изящная. Улыбается…

Прежде чем Роберт успел сказать еще хоть слово, халатик соскользнул с узких плеч и упал к ее ногам. На Терри остались лишь черные трусики, черные чулки и длинные перчатки до локтей. Все точь-в-точь как у манекена…

Кровь мгновенно ударила ему в голову.

— Вот мы и встретились, Роберт. Дай мне свою левую руку.

Он покорно протянул ее. Терри поднесла руку Роберта к лицу, заставила его вытянуть указательный палец и легонько коснулась его губами. Вновь улыбнулась…

— Терри…

— Роберт, помолчи… Теперь помолчи…

Губы ее разомкнулись, и выпорхнувший язычок на несколько мгновений прижался к подушечке пальца. Затем она взяла в рот самый кончик его и начала нежно посасывать.

Роберт инстинктивно попытался убрать руку, но она не дала.

— Запретное удовольствие… — промурлыкала Терри. — И потому особенно острое… Молчи, молчи.

И он сдался. Палец его увлажнился от ее слюны, он чувствовал на коже ее дыхание, чувствовал, как к нему прижимается ее язычок… На мгновение вынув его изо рта, она быстро провела кончиком языка по всей его длине…

— Нам с тобой предстоит… длинный… и серьезный разговор, милый…

Затем она полностью взяла его палец в рот, и Роберта будто прошибло током. Он даже покачнулся. Терри положила руки ему на плечи.

— Ты рад, что мы наконец увиделись?

Она начала сосать его палец сильно и ритмично, забирая в рот почти весь.

— Прекрати… — пробормотал Роберт.

Он был сам не свой.

Движения ее головы постепенно замедлились, и наконец она оставила его палец в покое.

— Я не могу… — прошептал Роберт. — Я не смогу…

— Дурачок, тебе вовсе не нужно этому противиться. Давай-ка лучше купим мне корсет.

Она вдруг оттолкнула его и задернула шторку.

— Подожди, я сейчас выйду.

Он вернулся на диван, не чувствуя под собой ног и безуспешно пытаясь справиться с сильной эрекцией. В голове звенело, уши на минуту заложило. Наконец Терри появилась из кабинки все в том же халатике и позвала Джемму.

— Мы хотим примерить пару ваших корсетов. Вы можете посоветовать нам что-нибудь стоящее?

Роберт покорно сидел на диване и не мог отвести от нее глаз. В походке ее была кошачья грация, линии ее тела и голос действовали на него поистине гипнотически…

Джемма удалилась на минутку и вскоре вернулась с двумя плечиками, на которых болтались весьма откровенные предметы дамского туалета. Терри по очереди приложила их к груди.

— Какой тебе нравится больше, милый?

— Розовый…

— Я примерю его, Джемма?

Терри вновь скрылась в кабинке и задернула шторку.

— Он ей очень пойдет, вот увидите, — шепнула ему Джемма. — У нее очень красивая шея и плечи.

Роберт криво улыбнулся. Он был все еще в состоянии шока.

— Она сказала, что у вас сегодня годовщина. Поздравляю! Какая по счету?

— Э… — Он вдруг закашлялся.

— Первая, наверное?

Терри наконец вновь показалась из-за шторки, и Джемма помогла ей затянуть корсет.

— Туже. Еще туже. Он так эротично меня обтягивает…

— Ты… очаровательна… — выдавил Роберт.

— Ты заплатишь? Сделай мне этот подарок, милый.

Они вышли из магазина под руку. На Терри теперь был строгий черный пиджак и юбка до колен. Правда, Роберт знал, что под всем этим на ней еще был тот самый корсет и черные чулки…

— Нам не придется идти далеко.

Они вернулись к бару «Фанелли» и перешли Принс-стрит. Идти далеко и впрямь не пришлось. Почти сразу же Терри остановилась у неприметной темной двери неприметного особнячка из красного кирпича.

Через несколько мгновений они уже вошли в вестибюль. Справа от них всю стену занимал гигантский книжный стеллаж. Слева за низкими столиками сидели какие-то люди — кто-то негромко переговаривался, кто-то работал на ноутбуке. Терри провела Роберта мимо конторки ресепшн в короткий коридорчик, где их уже ждала улыбчивая женщина, пригласившая гостей к лифтам.

Нью-Йорк,

27 августа 2004 года

Когда Хорас вновь превратился в Сторожа и погрузился в состояние глубокой медитации, все тревоги и сомнения оставили его. Внешний мир отодвинулся на задний план, а друзья перестали быть друзьями. Сторож холодно просчитывал все возможные варианты дальнейшего развития событий и был готов предпринять любые необходимые шаги в отношении тех, кого считал своими друзьями. Сторож знал, что, если дойдет до крайности, он не задумываясь принесет в жертву кого-то из них. Правда, он надеялся, что обстоятельства не вынудят его к этому. Он разработал сложный и очень подробный план, который должен был сработать. Другое дело, что каждый этап его реализации был сопряжен с огромным риском.