Последняя ночь у Извилистой реки - Джон Уинслоу Ирвинг

— Эйнджел утонул, — коротко ответил Дэнни, обращаясь ко всем.

— Это был несчастный случай, — пояснил Доминик.

— Анджелу не был рыбаком! — скорбно произнес метрдотель.

— Несчастье случилось с ним на лесосплаве, — продолжил объяснения Доминик. — Бревна были скользкими. Мальчик не устоял на ногах, упал в воду и оказался под бревнами.

Девушки и парнишка, что на вид был одного возраста с Эйнджелом, куда-то исчезли. Дэнни даже не заметил, когда они покинули зал. (Потом он догадался: они сбежали всего-навсего на кухню.)

— Анджелу работал у нас. Приходил после школы, — продолжал старик, обращаясь к Дэнни. — Кармелла, его мать, и сейчас у нас работает.

Повар, которого Доминик посчитал здесь главным, подошел и протянул ему руку.

— Антонио Молинари, — серьезным тоном представился он, пожимая руку Доминика.

— Доминик Бачагалупо. Я работал поваром в поселке. А это мой сын Дэниел.

— Джузе Полкари, — представился старик, глядя на Дэнни. — Здесь никто не зовет меня Джузеппе. Мне нравится, когда меня называют просто Джо.

Он указал на изготовителя пиццы.

— А это мой сын Пол.

Тони Молинари вышел на улицу. Он всматривался в прохожих, что шли мимо по Ганновер-стрит.

— А вот и она! — крикнул он в зал ресторана. — Кармелла идет!

Оба повара скрылись на кухне, оставив двоих ошеломленных Бачагалупо в обществе старого Полкари.

— Вы лучше сами ей скажите. Я не-е смогу, — растягивая слова, попросил Джузе (или просто Джо). — Я вас ей представлю, — пообещал старик, подталкивая Доминика к входной двери.

Дэнни не выпускал отцовской руки.

— Муж у нее тоже утонул. А как они любили друг друга! — продолжал Полкари-старший. — Но он был рыбаком. Их много тонет.

Все трое заметили идущую Кармеллу — полную женщину с приятным лицом и совершенно черными волосами. На вид ей не было сорока, возможно, ровесница Кетчума или чуть старше. Большая грудь, широкие бедра, широкая улыбка. Дэнни сразу отметил, что улыбка у этой женщины шире, чем у покойной Индианки Джейн.

— У Кармеллы есть еще дети? — спросил Доминик.

— Анджелу был ее первым и единственным ребенком, — вздохнул Джузе.

Дэнни выпустил отцовскую руку, поскольку старик протянул ему бумажник Эйнджела, все еще мокрый и холодный. Оттуда кривым зубом торчал уголок проездного билета. Дэнни открыл бумажник и запихнул билет внутрь. В это время к двери ресторана подошла Кармелла дель Пополо.

— Привет, Джо. Я не опоздала? — весело спросила она у старика.

— Кто-кто, а ты, Кармелла, никогда не опаздываешь. Ты всегда приходишь вовремя.

Быть может, именно эти минуты и определили желание Дэниела Бачагалупо стать писателем. То была его первая, еще весьма неуклюжая попытка предвидения будущего. Мальчик вдруг заглянул в свое будущее, а также увидел будущее отца (пусть не так ясно, как собственное). Да, Кармелла была старше отца и полнее, чем на фото из бумажника Эйнджела, однако она явно не утратила привлекательности. В свои двенадцать Дэнни был еще слишком мал, чтобы обращать внимание на девушек (да и девушки были чересчур юны, чтобы привлечь его внимание). Зато в нем уже пробудился интерес к женщинам. (Индианка Джейн его очень интересовала, да и Пам Норма Шесть — не меньше.)

Юный Дэнни сразу же уловил пронзительное сходство Кармеллы дель Пополо с Джейн. Ее оливково-коричневая кожа была почти того же оттенка, что и красновато-коричневая кожа убитой индианки. Такой же слегка приплюснутый нос, такие же широкие скулы. Даже цвет глаз совпадал. У Кармеллы, как и у Джейн, глаза были почти одного цвета с волосами. Сейчас итальянка улыбалась. Но не поселится ли вскоре и в ее душе печаль, какую носила в себе Джейн? Джейн потеряла сына, а Кармелла — еще и любимого мужа. И эта утрата роднила ее с Домиником Бачагалупо.

И дело вовсе не в том, что Дэнни заметил проблеск взаимной симпатии между Кармеллой и своим отцом. Мальчишка знал это наверняка: Кармелла станет новой возлюбленной отца, и их совместная жизнь будет продолжаться до тех пор, пока Норд-Энд уберегает обоих Бачагалупо от констебля Карла.

— Кармелла, ты присядь, — начал старый Полкари, двигаясь в сторону кухни, куда скрылся весь персонал ресторана. — Эти люди — повар и его сын — приехали с севера. Они друзья Анджелу.

Яркая улыбка Кармеллы стала еще лучезарнее.

— Так вы Доминик? — воскликнула она, протягивая руки и сжимая повару виски.

Она быстро повернулась к Дэнни. Джузе Полкари успел исчезнуть из зала и присоединиться к остальным трусам.

— А ты, должно быть, Дэнни! — с явным удовольствием проговорила Кармелла.

Она обняла мальчика, не так сильно, как иногда обнимала его Джейн, но достаточно крепко, чтобы заставить Дэнни вновь подумать об индианке.

Доминик только сейчас догадался, почему в бумажнике Эйнджела было так мало денег и почему их не оказалось среди его скудных пожитков. Заработанные деньги он посылал матери. Когда Джейн ездила на почту, парень упрашивал взять его с собой. Придумывал разные причины вроде сложностей с отправкой писем в Канаду, а на самом деле посылал почтовые переводы в Бостон. И регулярно писал матери, раз она знала, как ее сын дружен с поваром и его мальчиком.

— А мистер Кетчум тоже с вами приехал? — спросила Кармелла, ласково гладя Дэнни по лицу своими теплыми руками.

(Возможно, этот момент немоты помог Дэниелу Бачагалупо стать писателем. Во всех подобных случаях ты знаешь: нужно что-то говорить, но никак не можешь придумать, что именно. Но как писатель, ты не особо сосредоточиваешься на таких моментах.)

Похоже, Кармелла заметила, что в зале ресторана, кроме нее и гостей с севера, никого нет. Не увидев никого и в раздаточном окошке, несчастная женщина решила, будто ей приготовили сюрприз. Вдруг ее Анджелу решил приехать сюда экспромтом, ничего не сообщив заранее? Уж не спрятали ли ее дорогого сыночка в кухне, раз там так подозрительно тихо?

— Анджелу! — громко крикнула Кармелла. — Ты там один или с мистером Кетчумом?

Уже потом, привыкнув к своему ремеслу писателя, Дэниел Бачагалупо понял: поведение людей в кухне было вполне естественным. Мальчишкой он ошибся, посчитав их трусами. Просто они любили Кармеллу дель Пополо и не могли видеть ее в момент, когда она узнает о трагедии. Однако тогда юный Дэнни был шокирован. Все началось с Пола Полкари, изготовителя пиццы.

— Анджелу-у-у! — запричитал повар.

— Нет! Нет! Нет! — подхватил его отец.

— Анджелу, Анджелу, — тише и мягче повторял Тони Молинари.

Девушки и парень примерно одного возраста с Эйнджелом вплели свои голоса в этот скорбный хор. Кармелла ожидала услышать вовсе не это. Из кухни доносились такие отчаянные вопли и стоны, что несчастная женщина взглянула на Доминика, ожидая его объяснений. Но