Журнал Наш Современник №4 (2004) - Журнал Наш Современник

Да, русский человек осознает свой путь как проходящий через мир общечеловеческих ценностей, но для русского патриота, в отличие от русского интеллигента, он лежит не через Европу, Израиль и Америку, а через нашу собственную национальную самобытность. О которой православный архиерей, без сомнения, имеет больше представления, чем наукообразный “служка” с дипломом от “нового мышления” и во имя “нового порядка”. И как здесь не вспомнить слова Писания о проповедуемой премудрости Божией, сокровен­ной, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей, которую никто из властей века сего не познал.

Повторю: нельзя бороться с сектантами нехристианскими методами, как делают это некоторые миссионеры. Такие миссионеры отодвигают в сторону Библию и берут в руки Гражданский или Уголовный кодекс. Они занимаются только сбором компромата на руководителей сект и на рядовых сектантов. Что можно сказать об этом? Их изыскания, с религиозной точки зрения, заведомо бесполезны, их деятельность на руку противникам Православия.

Такие “миссионеры” напрочь отказываются от любых встреч и контактов с сектантами и занимаются только кабинетными баталиями. Они забывают, что еретиков отвращаться можно “после первого и второго вразумления” (Тит. 3, 10). А если и соглашаются на встречу с сектантами, то делают это с единственной целью — пополнить свой компромат на них. Они глухи к еван­гельскому призыву: “идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари” (Мк. 16, 15). А возможно, что они и не могут благовествовать, ведь Писание учит нас: “Ибо от избытка сердца говорят уста” (Мф.12, 34). Но не могучи благовествовать сами, они мешают другим и, похоже, делают сие по злобе, соединенной с завистью. Такая их позиция называется св. Иоанном Златоустом сатанинской, дьявольской и бесчеловечной. Сторонники этой позиции забывают о том, что 90% сектантов в России — это бывшие православные, русские люди, которые по неведению оставили святую веру наших отцов. И наша задача — вернуть их во что бы то ни стало. Нельзя же, как слепые кроты в норах, кроме своих новомодных концепций, гипотез и галлюцинаций, не видеть ничего! Не свойствен русскому характеру такой “сумрачный гений”. Так и просятся на язык слова великого Гёте:

Еще ль в тюрьме останусь я?

Нора проклятая моя!

Здесь солнца луч в цветном окне

Едва-едва мелькает мне;

На полках книги по стенам

До сводов комнаты моей, —

Они лежат и здесь и там,

Добыча пыли, снедь червей*.

Мрачное впечатление производят эти книжные богословы, создавшие каждый свое собственное “православие” с надписью на сердце “посторонним вход запрещен”. Неофиты, вчера еще пришедшие в Церковь, уже стремятся Ее спасать, забывая главное — в Церкви надо спасаться; не Ее учить, а в Ней учиться. Каждый такой “младостарец” мнит себя “Великим Инквизитором”, и не дай Бог попасть в сферу его неприязни.

Ап. Павел писал: “Для меня очень мало значит, как судите обо мне вы или как судят другие люди; я и сам не сужу о себе” (1 Кор. 4, 3). А и действи­тельно, зачем обращать внимание на то, что неизбежно должно произойти в жизни каждого верующего человека, человека, стремящегося к благочестию. Поясню последнюю фразу: “…стремящегося к благочестию”. Благочестивым себя не считаю, да и назови я себя таковым, то оказался бы и лжецом. Сказано: “Если говорим, что не имеем греха, — обманываем самих себя, и истины нет в нас” (1 Ин.1, 8). Но гонениям и преследованиям подвергаются не только благочестивые, но даже и те, которые вознамерились стать таковыми. Сказано: “Да и все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы. Злые же люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуж­дение и заблуждаясь” (2 Тим. 3, 12—13). Оказывается, что злые обманщики будут выступать даже против намерения хотя бы приблизиться к благочестию веры. А те, которые прорвутся и подлинно станут благочестивыми во Христе, могут быть и убиты!

Хитрые бестии, одни из них загоняют нашу молодежь в секты, а другие всё делают для того, чтобы не вывести их оттуда, кричат: “Не трогайте их, они и так уже погибшие, как бы остальных с пути не сбили”.

Молодой человек Кирилл Ш. Попал через свою бабушку в двенадцать лет в секту харизматиков. Родители ребенка не на шутку всполошились. Они стали водить его к разным священникам. Чего только не наслушался Кирилл. Одни говорили ему, что он “продался американцам”, другие обзывали Иудой. Подросток требовал, чтобы ему наконец-то из Библии показали, в чем он не прав. Так продолжалось до тех пор, пока он не был приведен матерью в Центр реабилитации на Ордынке. Здесь с ним беседовали по Писанию. И после трех-четырех бесед он согласился больше не ходить в секту и перейти в Православие.

Несколько лет назад мне удалось организовать поездку семидесяти кришнаитов в Московскую духовную академию. В актовом зале для них провел беседу проф. Осипов А. И. После беседы кришнаиты буквально засыпали профессора вопросами. Вскоре некоторые из них оставили секту и перешли в Православие.

Здесь мне хочется привести отрывок из письма, полученного на мой адрес от рабы Божией Т.: “…Вспоминали мы с Ильей (Илья – сын Татьяны) его чудесное возвращение из тьмы египетской в землю обетованную, а он мне и говорит: “А интересно, где бы ты сама сейчас была, если б не отец Даниил Сысоев, который когда-то пришел в кинотеатр “Байкал” на собрание Московской церкви Христа увещевать еретиков?”. И действительно, я тогда ничего не понимала, как ежик в тумане ходила. Запросто могла бы в их секту загреметь. А тогда смотрю: средь толпы молодых энергичных людей в галстуках, как одинокий тополь в лопухах, стоит молоденький длинноволосый священник (это я думала, что священник, а он тогда еще дьяконом был) напе­ревес с тяжеленной Библией в плюшевом чехольчике (у сектантов-то книжечки все же, по большей части, меньшего формата). Очень сильное впечатление он на меня произвел. Не словами — он ответил на мой вопрос очень коротко и как-то просто, примерно как Филипп Нафанаилу: “Пойди и посмотри”. Меня поразило то, как он был уверен и спокоен, несмотря на то, что их было море, а он один. Он совершенно не боялся их вопросов, так пари­ровал их выпады, что они разили самих нападающих. Молодые и энергичные волнами откатывались от него, о. Даниил стоял как скала! Вот уж воистину — он говорил с ними как власть имеющий. Это было так наглядно: с кем правда. Думаю, что не одна я после этой встречи пошла в православный храм.

Самое интересное, что примерно через год я его встретила на Крутицком подворье, где он по благословению владыки Арсения читал лекции по Священному Писанию реабилитируемым сектантам, а Вы туда как раз направили моего Илью — под крыло игумена Иоанна”.

Хорошее воздействие на сектантов оказывают ранние работы проф. Дворкина, книги Андрея Кураева, иереев Даниила Сысоева и Игоря Ефимова. Последняя книга Дворкина по церковной истории — удачный апологетический труд, раскрывающий проблемы разных религиозных течений в историческом разрезе. Богат и интересен информационный материал Понкина И. В., собранный и обобщенный в разных книгах, компакт-дисках и дискетах, Но при этом катастрофически мало отечественных авторов, пишущих на тему иностранной сектантской и инославной агрессии.

Каждая встреча с неправославными, которую удается организовать и которая заканчивается беседой о Православии, не остается, как правило, без результатов.

Видно, кому-то подобная активность не по душе.

Так кому же?

Уже двести лет российская интеллигенция является авангардом идей масонства в нашей стране. В. Ф. Иванов писал в эмиграции: “Нас намеренно разделяют, мы находимся в чужих руках, мы находимся под чужим влиянием! Все несчастия России в том, что свыше двух последних столетий она делала чужое дело !”*. Теперь, когда новый виток демократических (читай: масонских) реформ тяжелой петлей сжимается вокруг наших национальных интересов, как никогда актуальными становятся следующие слова Федора Достоевского: “Русский народ не из одного только утилитаризма принял Петровскую реформу… Ведь мы разом устремились тогда к самому жизненному воссоеди­нению, к единению всечеловеческому. Мы не враждебно, а дружественно приняли в душу нашу гений чужих наций, всех вместе, не делая преимущест­венных племенных различий, умея инстинктом, с первого шага различать, снимать противоречия, извинять и примирять различия, и тем уже высказали готовность и наклонность нашу, нам самим только что объявившуюся и сказав­шуюся, ко всеобщему человеческому воссоединению со всеми племенами великого Арийского рода. Да, назначение русского человека есть бесспорно всеевропейское и всемирное”**. Наша великая духовная, национальная и историческая миссия — привести ко Христу не только народы Востока, но и Запада. Сама наша географическая сочлененность между Азией и Европой обозначила диапазон нашего свидетельства об истинах Православия. Отказ от подобной цели и задачи граничил бы с национальным самоотречением. И имя подобному самоотречению было бы одно — отступничество (апостасия).