Хозяин бабочек (ЛП) - Олейник Тата

Решив, что увидел достаточно, я пополз задом обратно к стволу. Все это, конечно, очень интересно, но я на этом дереве уже полчаса торчу, внизу уже, наверное, заждались…

— Я, как эти слонищи пуляться огнем начали, чуть не упал. Это вообще что за колдовство такое?

— Не знаю, — сказала Ева, — какая-то оборонительная машинерия.

— Не, Ним, ты видел, как они прямо из стен поперли, а? Я бы там, на поле, тут же и уделался, наверное. Это же какие они там громадные должны быть! А кто там вообще воюет, Ев?

— А я откуда знаю? Тут все воюют со всеми.

— Непохоже, чтобы они город за сегодня взяли а? Хотя, может, и возьмут. Там народ грамотный. Ты видел, Ним, как они сразу щитами огонь-то блокирнули? Выстроились рядами щитоносцев и не допустили пламя до башен.

— Я знаю только одно, — сказала Ева, — что сейчас, пока еще светло, мы никуда не пойдем. Устраиваем привал, передвигаться будем ночью.

— Не представляю, как по этому лесу еще и ночью идти. — сказал я, — И днем-то ничего не видно и все непонятно. Жаль, что все фонари были у Гуса в инвентаре, как бы они сейчас не помешали!

— А, может, Евик будет нам своими молниями путь освещать, — предложил Акимыч.

— Точно, — фыркнула Ева, — а еще бить в барабан и орать: «эй, мы тут! идите сюда! а то мы тут что-то еще непростительно живые бегаем!». Думаю, нам нужно выбраться обратно на берег и идти вдоль него, так не заплутаем.

— Только сперва мы попадем на позиции осаждающей армии, — сказал я, — и на осмотр караулам пиратов, а если каким-то чудом все же проползем незамеченными, то упремся прямиком в стены. Их нам что — обплывать?

— Плохо, что мы не туланцы, — сказал Акимыч. — отрастили бы себе жабр, плюхнулись в воду… Ев, а нет никакого зелья, которое можно сейчас сварить, чтобы под водой дышать?

— Во-первых, — сказала Ева, — у меня таких рецептов нет, а во-вторых, в походной лаборатории ничего подобного не сварганишь.

— Может, — сказал я, — тростинки какие-нибудь обломаем и поплывем, дыша через них?

— Может, отставим нести бред, — сказала Ева, — и посмотрим у кого в инвентаре осталось что из съедобного? И хорошо бы чаю выпить.

— Чайник вместе с «Вонючкой» сгорел, — вздохнул Акимыч, — ну, или утонул. Чайники вообще горят? Он так-то железный был.

— У меня вот что есть, — сказал я, доставая из инвентаря чакалы. — Двадцать одна штука.

— Оставь пять, — сказала Ева, — остальные убери. Кто знает, когда нам удастся еще какую-нибудь еду раздобыть.

— Ха! — сказал Гус, — Да ночью вся здешняя еда сама заявится нас есть. Я на дереве следы таких когтей видел…

— Я не думаю, — сказала Ева, задумчиво жуя чакал, — что ночью нам будет так уж опасно путешествовать. Воюют в основном игроки, ночью они пойдут спать и никаких боевых действий вести не будут. Наша задача не напороться на патрули, да и то, думаю, тут не особенно следят — кто по кустам шарится.

— Почему ты думаешь, что это в основном игроки? Может, это местные армии? Которые к делу серьезно относятся.

— Я же вам десять раз рассказывала о политической ситуации в Таосань.

— Ну, да, — виновато сказал Акимыч, — рассказывала. И очень интересно рассказывала, Евик, просто обычно уже очень спать хотелось.

— Ладно, — сказала Ева, — давай второй чакал, надеюсь, у них никаких побочных эффектов нет. Дебаффов вроде не повисло… Значит, смотрите. Как и в остальном мире Альтраума у Таосань есть истории — изначальная и реальная. В реальной истории здесь еще несколько лет назад было жесточайшее самодержавие. Император Ли Буй правил единолично, советников держал исключительно для красоты. Вся империя была безупречно работающим механизмом — чиновники, чиновники и еще раз чиновники, плюс немножко высокородных князей и местечковых царей, которые тоже чиновники. Одинаковые правила на всем континенте. Единое управление из столицы. Считалось, что игрокам из Азии, которые в основном здесь играют, такая структура будет привычной, а если и непривычной, то традиционной, словом, пусть сами посмотрят на практике, что бывает, когда вся власть в руках Сына Неба. Это не мне так кажется, это многие журналисты писали. И какое-то время все работало прекрасно. Но мы помним, что кроме реальной истории есть еще и история изначальная, то есть, придуманная старательными сценаристами, которые ужасно хотели запихать сюда тысячи томов, повествующих о великих и ужасных делах дней минувших. Согласно этой истории в Таосань последние тысячи лет правили, скажем так, ну, очень яркие личности. Любящие варить своих противников в змеином молоке и так далее. Больше драмы, больше ужасов, чтобы, значит, древние легенды иногда показывали игрокам свои гнусные хари и давали богатый материал для инстансов и квестов. Лукась, не надо сидеть с таким лицом, я уже сто раз объясняла, что у нас просто такой взгляд на мир, смирись. Бери пример с Гуса.

— Гус спит, — сказал я.

— И правильно делает! Ну, так вот, к сожалению, дорогие сценаристы как-то не подумали, что все эти колосажатели и головорубители согласно их же истории были прямыми предками доброго и справедливого императора Ли Буя. А как бы ни относиться к искусственному интеллекту, но он вообще-то всегда старается быть логичным. А согласно любой логике от такого обширного выводка душевнобольных уродов просто не могло родиться что-то приличное. И искин стал вносить корректировочки. Грубо говоря, через несколько лет после старта Альтраума император Таосань плотненько так съехал с катушек. Он перебил половину советников, украсил площади больших городов кусками тел тех, кто вызвал его неудовольствие, он вводил совершенно безумные законы — то требовал всех собак истребить, то приказывал бить плетьми всех женщин, которые осмеливаются показаться на людях в коротких юбках… Сами понимаете какой восторг это вызвало у игроков. Насколько я узнала, гейм-мастера и программисты разными хитрыми путями несколько раз перезапускали императора, откатывая его к изначальным настройкам, но получалось только хуже: в ответ на такое жесткое вмешательство искин императора еще быстрее уходил в пике. Игроки с Таосань эмигрировали пачками, в основном, в Антию и Риверру. У нас они почти заселили Беловодье. В результате в Lesto пошли на отчаянные меры. Несколько месяцев работы со скриптами, и в один прекрасный день некий счастливчик находит на чердаке крестьянского дома, где он подрядился выгнать летучих мышей, связку старых писем. А письма те писала собственная мама императора Ли Буя, причем писала эти письма своему возлюбленному, служившему во дворце конюхом.

— Круто завернуто! — сказал Акимыч.

— Парень получил алмазный квест, и очень скоро эти письма были многократно скопированы и разосланы всем чиновникам и князьям Таосань.

— А если бы это были поддельные письма? — спросил Лукась.

— Это не были поддельные письма, — неестественно терпеливым голосом отозвалась Ева, — потому, что все князья и чиновники Таосань приняли как факт, что отцом их императора был грязный кривоногий конюх.

— А почему грязный и кривоногий? — спросил Акимыч, — на такого никакая императрица даже не посмотрела бы.

— Чтобы князьям обиднее было. Но даже если бы этот конюх был прекрасен, как юный бог, это ни на что бы не повлияло. Легитимность императора буквально за несколько недель съежилась до того, что он был разорван на тысячи кусочков жителями собственной столицы, заглянувшими во дворец с целью уточнить кое-какие вопросы престолонаследия. А все многочисленное потомство Ли Буя было утоплено в отхожем месте.

— Бррр, — сказал Акимыч.

— Но это официально, а неофициально пошли слухи, что кому-то из юных принцев удалось сбежать. На данный момент в Таосань существует двадцать девять, кажется, принцев Ли Ли, и все, как один, — совершенно подлинные. Это не считая двоюродных братьев императора, его внучатых племянников и троюродных дядюшек. Собственно говоря, все крупные кланы Таосань в свое время озаботились тем, чтобы разжиться собственным претендентом на Бамбуковый Престол, и периодически то один, то другой претендент на этот престол садятся, что приводит к очередным массовым сражениям. Игроки в восторге, жизнь бьет ключом.