Штормовое предупреждение - Чжу Шаньпо

– Людей-то нет… но может быть, есть что-то другое.

Мы не знали, чем может быть это «что-то другое». Жун Яо стоял на берегу, пристально глядя на белый корабль, как будто обдумывал что-то. Корабль неторопливо приближался к берегу. Нам стало видно его еще яснее. Он был ничейным. Но что на нем находилось, мы разглядеть не могли. Потому что навес и палуба закрывали обзор.

Ближе к полудню белый корабль отплыл от рисорушки и двинулся по улице Сифанцзиндалу к улице Мангодацзе. Стоявшие наверху зеваки изнывали от любопытства, но никто не осмеливался приближаться к нему. Мы следовали за ним, держась на расстоянии. Наконец белый корабль остановился у ворот сельхозрынка.

Жун Яо избрали для того, чтобы подняться на борт и посмотреть, что за дела.

– На корабле может быть золото, – предположил кто-то.

– По крайней мере есть рис, наверное.

Нам не хватало еды. Нужно было много риса.

Все подбадривали и подзуживали Жун Яо, да и самому Жун Яо не терпелось. Он медленно приблизился к кораблю. Сперва осмотрелся, потом осторожно похлопал по палубе.

– Есть кто? – покричал Жун Яо.

Ответа не последовало. Жун Яо по канату поднялся с кормы на верхнюю палубу, прошел через навес и вытянул шею, пытаясь разглядеть, что же, в конце концов, находится в каюте.

Я отчетливо помню, каким бледным стало его лицо, вынырнувшее из каюты. Жун Яо выглядел оглушенным, его руки и ноги одеревенели, как у зомби, он медленно развернулся, спрыгнул с судна, тяжело упал на землю, с трудом поднялся и не оборачиваясь, зашагал домой. Никто не смог дозваться до него и остановить.

Что могло вот так до чертиков напугать человека, побывавшего на войне, видевшего усеянное трупами поле брани и слышавшего душераздирающие крики? Все зеваки и сами забоялись, один за другим отводя взгляд от лодки, закрывая двери и окна. Даже полицейские из участка не осмелились подойти. Они оказались совершенно беспомощными от страха и сурово предупредили жителей, чтобы те не делали глупостей и не поднимались на борт, пока ситуация не прояснится, иначе за последствия будут отвечать сами.

Белый корабль был пришвартован у сельхозрынка, и с наступлением ночи его корпус и паруса засияли, освещая все вокруг. Люди пришли к выводу, что это корабль духов или, может быть, корабль-призрак, корабль из прошлой жизни. Верховья Даньхэ узкие и извилистые, полные темных скал, оттуда не могло приплыть настолько большое судно. Его, наверное, принес с моря тайфун, он шел против течения, как гигантский белый кит. Но что он делал в Даньчжэне? Хотел чего-то потребовать? Люди волновались, что он встанет там навсегда, а то и доплывет до их собственных дверей. Все дрожали от страха. На следующее утро люди проснулись и обнаружили, что наводнение отступило, а белый корабль исчез. На реке тоже не осталось и следа. Все дружно испустили долгий вздох облегчения.

В тот день Жун Яо сошел с белого судна и отправился прямиком домой, он закрыл дверь, накрыл голову одеялом и крепко заснул. Он проспал три месяца, серьезно заболев, лежал будто мертвый. А три месяца спустя внезапно исцелился без всякого лечения, и все стало как обычно, как будто ничего не случилось. Люди без конца спрашивали его, что же он такого видел на белом корабле, но он неизменно держал рот на замке, превратив это в вечную тайну.

Однажды я спросила его, а не прятались ли на белом корабле инопланетяне?

Что касается инопланетян, то долгое время никто о них не вспоминал. Однажды, много лет назад, Жун Яо отправился на хребет Уялин в поисках еды. Промучившись весь день, вечером он вернулся ни с чем. В животе у нас урчало, мы скулили от голода и готовы были жевать грязь. Жун Яо был крайне удручен и измотан, лицо его пожелтело. Он злился и вместе с тем стыдился своих пустых рук, понося неотесанных деревенщин за то, что они опередили его, выкопав и ободрав все съедобное на хребте Уялин, нарочно не оставляя нам шанса выжить. Но волевым усилием он превозмог себя и нервно сообщил нам, что нашел инопланетянина с рогами на голове, тремя глазами, крыльями, спрятанными в боках, и светящейся кожей.

– Я подружился с инопланетянином, и теперь он будет давать нам все, что мы захотим съесть.

И мы все поверили его словам.

– А на кого похож инопланетянин? – спросила я.

Жун Яо задумался.

– Похож… на лягушку… наверное.

Много дней подряд мы все теснились в одной комнате, ожидая, когда нас навестят пришельцы, и бесконечно спорили о том, следует ли нам попросить у них куриные ножки или свиные отбивные. Особенно усердствовал Жун Чуньтянь, он безоговорочно верил в существование инопланетян, в то, что они, может быть, и правда прячутся на окутанном облаками хребте Уялин. У него даже родилась безудержная мечта улететь из Даньчжэня вместе с пришельцами: «Пока есть еда, я пойду куда угодно!» Но прошло полмесяца, а инопланетяне так и не появились. От голода от нас остались кожа да кости. Уже много лет Жун Чуньтянь высмеивал и издевался над Жун Яо за тот случай, говоря, что тот лжец с головы до пят и пытался заврать нас до смерти. И действительно, Жун Яо любил выдумывать небылицы, втирать очки, стращать и слагать правдоподобные враки, а еще делать из мухи слона. Но после инцидента с «пришельцами» он знал, что ложь делает его положение в семье все более маргинальным и за нее мы все больше презираем его. В результате он стал более сдержанным в разговорах и неохотно говорил даже о значительных вещах.

Однако в этот раз он случайно сказал мне:

– На белом судне не было ничего, только полная каюта лягушек – человегушек. Я узнал их. Узнал каждое лицо. Это всё перерожденные покойники из Даньчжэня. Сидели на корточках внутри, один за другим, улыбались мне.

О так называемых человегушках Жун Яо рассказывал нам в свое время. Это были огромные лягушки, с головой и лицом, глазами, ушами, ртом и носом… одним словом, у них было лягушачье тело и человеческая голова, они могли выпрямляться и ходить, и могли говорить на человеческом языке… Весной 1961 года жители Даньчжэня страшно голодали и повсюду искали, чем бы набить живот. Лу Юйтан, открывший гадательную комнату во времена Республики, неоднократно рассчитывал свою судьбу, и ему было суждено умереть с голоду либо в этом, либо в следующем году. Однажды на берегу, меньше чем в тридцати метрах от старой пристани Даньхэ, он нашел пещеру, покрытую пышными водными растениями, из которой раздавались квакающие и булькающие звуки. Как будто кто-то храпит.