Когда поют цикады - Стивен Амидон

скоростью влюбляется дочь. И она саму себя держала за бессердечную суку, но черт побери! Иден теряла интерес столь стремительно да столь категорично, словно страдала амурной амнезией. Порой это приводило к неловким моментам, и пару-тройку раз Даниэль приходилось объявляться у входной двери, вооружившись первым подвернувшимся на кухонном столе предметом. Не так-то просто отогнать разъяренного дружка, получившего отставку, одной лишь мутовкой.

Все это так утомляло. Потому-то переезд дочери к Бондурантам и показался замечательной идеей, в особенности после того как она временно зареклась от парней. Может, здесь, подальше от пролетарского тестостерона, Иден удастся разомкнуть цепь идиотских выборов. Вот только Даниэль ошиблась. Каким бы неблизким ни представлялся Эмерсон, оказался городок все же недостаточно далеким.

После часа бесцельной езды она остановилась у закусочной на шоссе 9, сразу же за северной границей города. Внутри воняло застоялым дымом. Древняя пара синхронно и сосредоточенно поглощала салисбурские стейки. Какой-то жирный извращенец в темных очках таращился в окно на поздний поток машин на дороге, вероятно, воображая себя снайпером. Два торчка пакетик за пакетиком сыпали сахар в бездонные чашки с кофе.

Даниэль заказала мясной салат, кофе и яблочный сок. Затем проверила телефон на предмет новостей от копов. Ничего. Лишь новые сообщения от друзей, родственников и коллег. Мать в Нью-Гэмпшире предлагала приехать таким тоном, что не возникало сомнений, что на самом деле ей этого совершенно не хочется. Вот сестра во Флориде по-настоящему жаждала примчаться. Даниэль понимала, что лучше ответить. Иначе они обидятся. Как-никак, они переживали за нее. Впихнув в себя немного еды, она приступила к исполнению долга. Все это сочувствие ни черта ей не поможет.

А потом она заглянула в «Твиттер» и увидела, что подозреваемый местный юнец обрел имя. Кристофер Махун. Ученик выпускного класса. Выложили и его фотографию. Худой, широкоглазый и улыбающийся. Совершенно не похож на убийцу. И даже наоборот, его лицо казалось таким безобидным и приятным, что ненависть вспыхнула в Даниэль словно бы нехотя. Первые комментарии только усилили ее замешательство. Несмотря на ближневосточную фамилию, ксенофобских выпадов попадалось не так уж и много. Знавшие Махуна утверждали, что он хороший парень. Никто не верил, что убийство его рук дело.

Даниэль поискала его семью. Если Кристофер живет в Эмерсоне, то деньги у них наверняка водятся. Действительно, отец владел модным рестораном в городе, где за какие-то тридцать шесть баксов вам приготовят кролика. Приводился его снимок из местной газеты – он обеспечивал питанием какой-то благотворительный забег. Очень привлекательный мужчина со сдержанной, но искренней улыбкой. Приехал сюда из Парижа, хотя родом из Ливана. Как Иден познакомилась с его сыном? Состояли ли они в отношениях? Вообще-то, такими она не увлекалась. Этот выглядел чересчур цивилизованным.

И Гейтс наверняка ведь знала об этом во время их разговора, когда Даниэль примчалась в участок от Билла и Бетси. Быть может, парень даже сидел в камере в нескольких шагах от них. Почему же детектив ничего не рассказала? Почему ей приходится узнавать новости из «Твиттера»? Подозрение, то и дело охватывавшее ее в течение дня, вновь вернулось, да еще усилившимся. Местный парень, местные копы. «Вы должны доверять нам».

Зажужжал телефон. Снова мать. Даниэль ткнула иконку принятия вызова.

– О боже, я уж начала думать, что и тебя прикончили, – взвыла та и разразилась слезами.

Понадобилось какое-то время, чтобы отделаться от старой перечницы. Снайпер выглядел так, будто набирался храбрости попытать с ней счастья. Даниэль расплатилась и остальные звонки проделала уже из припаркованной машины. Начала с сестры в Брейдентоне, велев ей оставаться на месте, пока не назначат дату похорон. Стив Слейтер расщедрился на столько выходных, сколько ей понадобится, что означало, решила Даниэль про себя, до понедельника. И он хоть тресни хотел послать цветы. Она пообещала проинформировать его. Потом позвонила подруге Джеки, которая вроде как немного оскорбилась, услышав, что ее помощь не требуется. Остальные переговоры женщина решила отложить. Успокаивать других ей немного надоело.

Все еще не желая возвращаться домой, Даниэль принялась колесить по Эмерсону. Левый поворот, правый. Знаки остановки и светофоры. Она вовсе не искала какую-то подсказку. Просто отдалась ощущению. Интуиции. Чувство, что она испытывала, когда в первый раз привезла сюда дочь, вернулось с удвоенной силой, но на этот раз ничего приятного в нем не было. Другая страна. Дома, дворы, школы. Лежачие полицейские вдвое выше тех, к которым она привыкла. В большинстве домов горел свет, внутри можно было различить людей. Сегодняшним вечером они будут пялиться в экраны телевизора, компьютера или телефона, насыщаясь смертью ее дочери.

В конце концов женщина припарковалась у дома Бондурантов, на противоположной стороне улицы. Здание закрывала целая стена деревьев. Отнюдь не то место, где можно оказаться по случайности. Но также и место, где с улицы не видно, если все-таки подберешься ко входной двери. Наверно, все так же и обстояло, когда произошло убийство. Тихо и темно. И как будто совершенно безопасно. Даниэль задумалась о приходе Кристофера Махуна. Приглашала ли его Иден? Или же он явился нежданно-негаданно – лишь случайный знакомый, практически чужой, тайно вожделевший ее?

Внезапно она осознала, что уже не одна здесь. Какой-то мужчина направлялся по обочине дороги к дому. Вряд ли коп или журналист. Одет со вкусом, прическа аккуратная. Незнакомец остановился у начала подъездной дорожки, и тогда-то Даниэль его и узнала. Тот тип, что находился вместе с ней в полицейском участке.

Она выбралась из машины и осторожно закрыла дверцу, чтобы не вспугнуть мужчину. Затем двинулась к нему, и он обернулся, совершенно не застигнутый врасплох.

– Я видела вас раньше, – заявила женщина.

– Да, помню.

– Во-во, и у меня вопрос. Вы кто такой?

– Всего лишь любопытствующий зритель, – ответил тип после секундной заминки.

Глаза ее постепенно привыкали к свету. Он был привлекательным, но, как она успела заметить еще в участке, каким-то мягким. Как будто запекался в денежном кляре. Его «бэха», которую он почему-то припарковал перед соседним домом, на вид стоила пару ее годовых окладов. Такие типы просто так не любопытствуют. Если уж появились, значит, имеют какой-то интерес.

– Почему же вы тогда общались с копами?

– Вы ведь ее мать?

– Ну да. Я ее мать.

– Мне очень жаль. – Говорил он так тихо, что ей пришлось чуть податься вперед, чтобы расслышать.

– Спасибо. Но я все-таки не понимаю, кто вы такой и что здесь делаете.

– Послушайте, я вправду не хочу вмешиваться.

– Да вы вроде как уже вмешались.

Мужчина снова уставился в сторону дома.

– Давайте же, помогите мне, – не сдавалась Даниэль. – А то от копов