Другая сестра Беннет - Дженис Хэдлоу

и кузен едва замечал ее приверженность учебе, хотя Мэри делала все возможное, чтобы ее продемонстрировать. Музыка оставалась последней приманкой, с помощью которой можно было убедить мистера Коллинза обратить на нее внимание, а бал в Незерфилде предоставлял прекрасную возможность продемонстрировать весь ее талант. Там она выступит с таким блеском, что ни он, ни кто-либо другой не сможет ее не заметить. Мэри откинулась на спинку стула, довольная тем, что у нее появился план. Она попросит у преподавателя дополнительное занятие, чтобы убедиться, что ее мастерство на высшем уровне. Это был слишком важный момент, чтобы оставлять все на волю случая.

– 25 –

Мисс Аллен, преподавательница Мэри по игре на фортепиано, была худой, серьезной и молчаливой женщиной, достигшей такого совершенства в искусстве незаметности, что, когда она не приезжала в Лонгборн, Мэри с трудом могла вспомнить, как она выглядит и сколько ей лет. Незамужняя дочь священника, она жила в квартирке над магазином модистки, в тесных и грязных комнатах которой день и ночь боролась за сохранение своих небольших притязаний на светскость. Именно судьба мисс Аллен преследовала Мэри в часы самых мрачных раздумий, печальное и встревоженное лицо пианистки всплывало в памяти, когда Мэри представляла себе, что ждет ее в будущем, не выйди она замуж. По этой причине в последние месяцы Мэри прибегала к услугам мисс Аллен гораздо реже, чем раньше. Однако сегодня преподавательница шла по Лонгборнской дороге с потрепанной матерчатой сумкой, набитой нотными тетрадями с новыми композициями, которые должна была выбрать для себя Мэри. Вместе они провели утро, изучая их, а к полудню определились с тремя произведениями. Мэри начнет с сонаты Гайдна, чтобы продемонстрировать свое столь тяжко приобретенное мастерство игры на фортепиано. Затем перейдет к паре шотландских композиций, чтобы вызвать улыбку у слушателей. И, наконец, закончит избранными частями из «Гармоничного кузнеца».

– Ваш выбор совершенно верен, – заключила мисс Аллен, собирая свои вещи и готовясь пройти две мили до следующего ученика. – Гайдн произведет впечатление на всех, кто его услышит, и шотландские композиции всех очень развеселят. У всех на уме будут слова из «Робин Эдер».

Мэри закрыла крышку фортепиано. Сегодня утром ей пришла в голову одна мысль, и девушка хотела узнать мнение мисс Аллен.

– Я спрашиваю себя, достаточно ли того, что я просто играю эту песню. Я подумала, что могла бы рискнуть и спеть ее. Если бы я справилась и с тем и с другим, то произвела бы очень хороший эффект. Что думаете?

Мисс Аллен застегнула сумку и принялась возиться с перчатками.

– Не уверена, что ваши вокальные таланты сильны так же, как ваша игра. Если вы хотите показать себя с наибольшей выгодой, я предлагаю сосредоточиться на том, что вы делаете лучше всего, и ограничиться фортепиано.

Обычно этого было бы достаточно, чтобы подавить амбиции Мэри, но не теперь. Она хотела добиться чего-то впечатляющего, и сдержать ее было нелегко.

– Другие дамы будут играть и петь.

– Мы все не можем одинаково преуспевать во всем, что делаем. – Когда мисс Аллен поднялась, чтобы уйти, она выглядела уставшей. – Можно сказать, к примеру, что способности мисс Элизабет прямо противоположны вашим собственным. У нее сильный голос, но в игре не хватает дисциплины. Вы, напротив, чрезвычайно компетентный музыкант, но ваш голос не самое большое ваше достоинство.

– Воистину, вы очень откровенны.

Мисс Аллен вздохнула.

– Не думаю, что сослужу вам хорошую службу, если буду говорить лишь то, что вы хотите услышать. Ваша игра понравится всем, но вашим пением, возможно, смогут лучше всего насладиться лишь члены вашей семьи. Я говорю это лишь из добрых побуждений и не хочу вас обидеть.

Мэри заверила мисс Аллен, что не обижена, но, стоя у окна и глядя, как учительница музыки уходит прочь по аллее, Мэри поняла, что не последует ее совету. Она вернулась к фортепиано и с самым решительным видом положила на подставку новый нотный лист. На этот раз никто не станет указывать, что ей делать, и она не смирится с тем, что Элизабет всегда превосходит ее во всем, за что бы ни бралась. Каждое утро, до самого бала, она станет упражняться в течение трех часов, тренируя свой голос, пока он не сравнится с мастерством ее пальцев. Упорный труд и самоотверженность должны были восполнить то, чего не дала ей природа, и Мэри сделает все возможное, чтобы мистер Коллинз, да и все остальные, оказались поражены виртуозностью ее исполнения.

– 26 –

Миссис Хилл пришла в восторг, когда Мэри попросила ее выгладить кремово-золотое платье, которое собиралась надеть на бал в Незерфилде.

– Я боялась, что вы заупрямитесь и откажетесь идти на бал. Это подходящий случай себя показать.

Следующие несколько дней прошли в суете из упражнений и подготовки. Когда наконец настал вечер бала, Мэри почувствовала, что готова как никогда. Каждый свободный час она проводила за фортепиано, репетируя свои композиции, пока не выучила их настолько хорошо, что могла бы сыграть и во сне. К пению она относилась более осторожно, отчасти потому, что боялась утомить голос, но также и потому, что не хотела открывать семье свое намерение спеть, помимо игры. Ответ мисс Аллен на ее вопрос оказался совсем не таким, какой она надеялась услышать. Мэри решила не рисковать и больше не разочаровываться, рассказывая об этом кому-либо еще. Сюрприз будет еще более впечатляющим, когда они сами услышат ее выступление.

Осознание того, что она сделала все возможное и что никто не мог бы приложить больше усилий, немного успокаивало Мэри, пока миссис Хилл помогала ей собраться. Надев платье, Мэри почувствовала прилив уверенности. Повертевшись перед зеркалом, она убедилась, что воздушность ее наряда все так же ей к лицу, а его простота прекрасно сочетается с простым стилем прически. Мэри была удовлетворена. Хоть при виде нее ни у кого и не вырвется восторженного вздоха, но выглядела она опрятно. Мэри бросила последний взгляд на свое отражение – и в этот момент, совершенно непрошено, в ее сознании вспыхнуло воспоминание о Джоне Спарроу, улыбающемся ей. Ощутив острый укол в сердце, она силой воли подавила его. Так не пойдет. Выйдя из комнаты и спустившись по лестнице, Мэри ощутила, как дыхание немного сбилось, но заставила себя не думать об этом. Она не могла позволить себе волнение. Ничто не должно было нарушить безмятежное состояние духа, которого требовало ее выступление.

Когда Мэри вошла в холл, то обнаружила там родителей в компании Китти и Лидии, уже готовых уйти. От ожидания настроение миссис Беннет не улучшалось, и она немного удовлетворила свой гнев, энергично отчитав Мэри за опоздание, но когда несколько минут спустя ни Джейн, ни Элизабет, ни мистер Коллинз не появились, терпение