Сценарий для третьей мировой войны: Как Израиль чуть не стал ее причиной - Олег Гриневский

В силу той ответственности, что лежит на мне, обращаюсь к Вам, товарищ Л.И. Брежнев, как к другу, с просьбой встать на сторону палестинского и ливанского народов в эти дни отчаянного горя и принять меры для прекращения этой происх американской администрации.

Я одящей сейчас бойни, совершаемой израильской армией с согласия и благословения уверен, что Вы, товарищ Л.И. Брежнев, способны сделать что-нибудь для спасения ливанского и палестинского народов. Шлю Вам свой привет и приветствия наших народных масс и наших революционеров Вам и народу дружественного Советского Союза.

С этого момента ливанским кризисом снова стал заниматься А. А. Громыко, который как раз вернулся из Нью-Йорка. Он заметно нервничал и сразу же вызвал «доверенных мудрецов».

— Что будем отвечать? Какова обстановка в Бейруте? — мрачно вопрошал он, потрясая телеграммой со слезным обращением Арафата.

Ему доложили, что палестинцы в Бейруте окружены. Блокада сжимается, и не сегодня-завтра начнется их уничтожение. Американский посол Хабиб снует между Бейрутом и Тель-Авивом, вырабатывая условия их ухода из Ливана. К посредничеству подключились также французы. Судя по всему, Арафат готов вывести свои отряды из города и сдать оружие ливанской армии, хотя открыто об этом не говорит. И нам не надо мешать ему. На днях он весьма откровенно сказал послу Солдатову, что намерен потянуть время, с тем чтобы добиться наиболее благоприятных условий для своего ухода «с поднятой головой».

— Вот и хорошо, — сказал министр, — быстро подготовьте ему ответ. Смысл: мы с пониманием относимся к вашему решению уйти из Бейрута. Палестинцам нужно копить силы.

Кроме того он велел дать такое указание послу:

— В случае обращения Хауи[62] и Арафата предоставить им убежище на территории советского посольства в Ливане, дайте на это согласие. При обращении некоторых других палестинских и ливанских друзей (2–3 человека) принимайте решение на месте в зависимости от Ваших реальных возможностей.

Покончив с Арафатом, Громыко как будто приободрился и велел срочно подготовить грозное послание Рейгану.

— В нем не рассусоливать, а твердо сказать, что США должны принять все необходимые меры, чтобы образумить Тель-Авив, заставить его встать на путь выполнения решений Совета Безопасности ООН. Кроме того подготовить послания основным лидерам Запада — Франции, Германии, Канады, а также Индии с призывом поднять свой голос против израильской агрессии и истребления палестинцев.

После этого перешли к самому трудному вопросу: что сказать Асаду, ведь он уже почти на подлете к Москве. Министру доложили, что колебания в советском руководстве закончились. В споре с военными Черненко и Тихонов стали на сторону МИДа. Видимо, они переговорили с Брежневым и тот назвал авантюрой сирийское предложение о размещении в Сирии советских ракет ПВО вместе с персоналом. Тут Громыко вступил в разговор и веско бросил:

— О каком советском военном присутствии в Сирии можно говорить, когда наши руки связаны Афганистаном? В Польше у нас земля под ногами горит и мы там ничего сделать не можем, а теперь вот еще в Сирию лезем!

В результате недолгого обсуждения договорились занять на переговорах с Асадом такую позицию:

1. Самим вопроса о базах не поднимать, а послушать, что скажут сирийцы. Исходить при этом из того, что создание военных баз в Сирии нам в принципе выгодно, но все зависит от условий.

2. Новейшие ЗРК Сирии поставить, но функции советского персонала при них ограничить только обучением сирийских специалистов.

Громыко тут же связался по телефону с Андроповым и изложил ему эти тезисы. Тот не возражал, — видимо, хорошо чувствовал расклад сил в Политбюро. Кроме того, этим утром Брежнев заупрямился и наотрез отказался встречаться с Асадом. Скорее всего не ведал больной генсек, какие споры идут у него за спиной. Просто не по душе ему были муторные переговоры с упрямым сирийцем. А это значило, что переговоры с ним предстоит вести завтра Андропову.

Тогда же был решен и другой щекотливый вопрос: как встречать президента Сирии? Дело в том, что визит его был сугубо секретным и о нем не должно было знать даже сирийское посольство в Москве. Но Асад не иголка в стоге сена, и весь антураж его встречи в аэропорту Шереметьево мог бы раскрыть тайну появления высокого гостя в советской столице. Тем более, что в Москве в эти дни так некстати находился король Иордании Хусейн.

Придумали такой трюк: организовать программу так, чтобы отлет короля в Ленинград и тайный прилет президента проходили бы с разницей в один час. Тогда вся суета во Внукове и кортежи правительственных машин, мчащихся по Киевскому шоссе, не вызовут ни вопросов, ни подозрений.

«Болванку» всех названных Громыко документов быстро подготовили в отделе стран Ближнего Востока МИДа — ребята там были талантливые. Только злословили вольнодумцы:

— Уже со счета сбились, сочиняя то интервью Генерального, то Заявление Советского правительства. И все одно и то же пишем: предупреждаем Израиль и его американских покровителей. Прямо как Китай в лучшие годы борьбы с американским империализмом. Но они, не мудрствуя лукаво, просто нумеровали свои заявления: сто первое предупреждение…, двести десятое и т. д. Так, может быть, и нам так делать? А то ведь только слова новые придумываем.

Но мидовские скептики были не правы. Как потом выяснилось, сочиненные ими послания Брежнева Рейгану и особенно последнее, «грозное», как назвал его Громыко, вызвали-таки сумятицу в Вашингтоне. Там посчитали, что за ним может крыться угроза советского вмешательства в ливанский конфликт, если не будет остановлена агрессия Израиля против Сирии. Тем более что американская разведка обнаружила тогда «признаки передвижения советских войск и секретные переговоры с сирийцами». Американские аналитики пришли к выводу, что Советский Союз может направить в Сирию две воздушно-десантные дивизии.[63]

Аналитики из американской разведки, как мы видим, глубоко просчитались — не было таких замыслов тогда у Советского Союза. Но Рейган, которому, видимо, доложили этот наихудший сценарий, стал настаивать, чтобы Израиль немедленно прекратил наступление на сирийские позиции в долине Бекаа.

26 июня, строго подтянутый с военной выправкой, президент Сирии спустился по трапу во Внуковском аэропорту и прежде всего поинтересовался, состоится ли его встреча с Брежневым. Ему ответили, что Генеральный секретарь находится вне Москвы и потому встречи у них не будет. Внешне Асад никак не прореагировал, ни один мускул на лице не дрогнул. Но те, кто его хорошо знали, отметили, что внутренне он напрягся, видимо, поняв, что уедет из Москвы несолоно хлебавши.

В 3 часа 30 минут ровно президент вошел в Кремль и пробыл там до 9 часов вечера. Переговоры были долгими, но безрезультатными.[64] Асад начал с жалоб.

Во время октябрьской войны 1973 года, говорил он, у Израиля были «Миражи» и «Фантомы», а у Сирии «МиГ»-21 и «МиГ»-23. С тех пор прошло почти десять лет. У нас по-прежнему те же машины, в то время как у Израиля появились самолеты нового поколения F-15 и F-16.

Еще хуже положение дел с противовоздушной обороной: в Сирии она теперь практически отсутствует. С помощью самонаводящихся ракет с телекамерами Израилю удалось уничтожить 12 из 17 сирийских зенитно-ракетных дивизионов. А на горе Хермон на Голанских высотах эффективно действует станция по созданию радиолокационных помех.

В общем, Сирии нужна качественно новая помощь самыми современными видами оружия. Но и этого мало.

— В чем могла бы выражаться помощь Советского Союза Сирии в этих условиях? — задал вопрос президент и сам же ответил. — Если США выступают в качестве прямого союзника Израиля, почему бы Советскому Союзу не поступить таким же образом в отношении Сирии. Я имею в виду, что вместе с новым вооружением, которое будет поставляться Советским Союзом, в Сирию мог бы прибыть советский военный персонал, тем более что для освоения новых видов оружия требуется много времени, которым мы не располагаем.

Тут его прервал Андропов:

— Американские солдаты не сражаются в израильских войсках. Если мы пойдем на предлагаемый вами вариант, тогда у американцев появится сильный аргумент в пользу того, чтобы прийти на помощь Израилю своими войсками.

Как мне представляется, есть два вопроса: о поставках оружия и о военном контингенте. Их целесообразно отделить друг от друга. В отношении поставок все ясно: мы готовы обсуждать этот вопрос и делать все, что в наших силах. Второй же вопрос — о направлении советского контингента — вызывает большие сомнения.