Сценарий для третьей мировой войны: Как Израиль чуть не стал ее причиной - Олег Гриневский

А эксперты в МИДе и КГБ считали эту поездку хорошо продуманной акцией. Первая фаза израильского плана, рассуждали они, уже осуществлена. Палестинские отряды на юге Ливана разгромлены и там де-факто установлена зона безопасности, которая охраняет израильские поселения в Галилее от артиллерийских обстрелов. Но, прежде чем начинать вторую фазу — изгнание палестинских и сирийских военных формирований из Ливана, Бегин хочет позондировать почву в Вашингтоне. Он, видимо, хорошо запомнил наказ Бен-Гуриона о том, что, начиная войну с арабскими соседями, надо иметь одну из великих держав за своей спиной.

Пять дней Рейган не принимал Бегина, демонстрируя недовольство. Но израильский премьер зря времени не терял. Он активно встречался с конгрессменами и руководителями влиятельной еврейской общины, постепенно формируя необходимую ему поддержку. Да и в администрации президента у него были свои люди. Госсекретарь США Хейг явно симпатизировал политике Израиля.

Его стараниями Рейган в конце концов принял Бегина. Это произошло 21 июня, но оба лидера держались холодно, без обычных протокольных любезностей. Президент зачитал подготовленную памятку, в которой Израиль строго осуждался за «чрезмерное «применение военной силы. Но для израильского премьера главным были его заключительные слова, когда, отложив памятку, Рейган сказал:

— Что сделано, то сделано. Теперь нужно двигаться вперед.

Бегин посчитал эти слова индульгенцией. А президент уточнил, что сегодня лучший образ действий — это дипломатия, а не чрезмерное применение силы. И изложил две главные цели американской политики в Ливане: вывод всех иностранных войск и создание там сильного правительства, способного контролировать положение в стране.

Обе эти цели вполне устраивали Бегина, так как его главной задачей как раз и была ликвидация военного присутствия палестинцев и Сирии в Ливане. На этой основе было достигнуто взаимопонимание в Вашингтоне. Американцы не стали заострять внимание на ситуации в Бейруте, заявляя только, что Израиль должен проявлять сдержанность. На пресс-конференции по окончании визита Рейган объявил, что США и Израиль имеют общее обязательство добиваться мира на Ближнем Востоке, а Израиль не должен быть объектом атак с севера.

Бегин тогда загадочно отмолчался, хотя, очевидно, понял, что теперь можно продолжать военные действия без эксцессов. Но истинные намерения огласил за него в тот же день министр обороны Шарон. Политические и военные цели Израиля, заявил он, не будут достигнуты, пока не уничтожена штаб-квартира ООП в Бейруте.[61]

И после возвращения Бегина из Вашингтона начался штурм Западного Бейрута.

Многие считали тогда, что руководство Израиля коварно обманывает своего союзника и покровителя США: обещает им одно, а делает совсем другое. Но все обстояло значительно сложнее. На том совещании в ЦК КПСС19 июня Андропов так оценивал политику США на Ближнем Востоке:

— Не думаю, что в американской администрации сидят наивные простаки, которые верят израильским сказкам. На Ближнем Востоке завязывается сложнейшая политическая комбинация, и ее архитекторы сидят не в Тель-Авиве, а в Вашингтоне. США имеют две главные цели, которые нелегко совместить.

Во-первых, ослабить присутствие и влияние Советского Союза, прежде всего путем разгрома его союзников в регионе. Израильская агрессия в Ливане против ПДС и Сирии как нельзя лучше вписывается в рамки этой цели, хотя об этом в Вашингтоне предпочитают помалкивать или говорят совершенно обратное.

Поэтому другая главная цель США — аранжировать американскую поддержку израильским военным акциям так, чтобы не нанести урона отношениям с союзниками в арабском мире — Египтом, Саудовской Аравией и другими странами Персидского залива, которым трудно смириться с израильской агрессией против арабских стран.

На первый взгляд, эта американская политика выглядит мечтанием дилетантов, — чтобы волки были сыты и овцы целы. Но нужно признать, что американцам удалось достичь, казалось бы, невозможного: руками Израиля вести войну против одних арабских стран и сохранять союзнические отношения с другими.

А вот Советскому Союзу сохранять дружеские отношения со своими союзниками становилось все труднее.

В Дамаске с мрачным спокойствием восприняли уклончивую реакцию Москвы на просьбы разместить в Сирии советские войска с ракетным оружием. Но действия сирийцев говорили сами за себя лучше любых слов.

Всю ночь из=под стен советского посольства в Бейруте били ракеты «град» Армии освобождения Палестины — просирийской палестинской организации, бойцы которой были одеты в сирийскую военную форму. Возмущенный посол писал в Москву, что они «прикрываются флагом посольства», подставляя его под ответный удар. И атака израильтян последовала рано утром 21 июня, причем один из снарядов разорвался на территории посольства. Два сотрудника были легко ранены, 17 машин разбито и зданию нанесен ущерб. Жертв удалось избежать, так как люди находились в укрытии.

Первой об этом сообщила в Москву военная разведка. Мне позвонил из Генштаба генерал Ивашутин и сказал, что руководство Минобороны считает необходимым сделать жесткое заявление Советского правительства, в котором предупредить Израиль об ответных мерах. Военных поддержали в Комитете госбезопасности, и эта линия стала вовсю раскручиваться в коридорах Кремля.

Но сдержанную позицию занял МИД. Он доказывал, что инцидент спровоцирован сирийцами, которые всеми правдами и неправдами хотят втянуть нас в ливанскую войну. Спор дошел до Андропова и тот согласился с тем, что надо опубликовать спокойное сообщение ТАСС о самом факте и, разумеется, с осуждением Израиля.

А сирийцы молчали, внимательно наблюдая, что предпримет Советский Союз. И вдруг, не говоря, зачем, президент Асад срочно запросился в Москву с секретным визитом. Но то, о чем молчали сирийцы, сказали за них ливийцы. Их как прорвало. В два часа ночи 25 июня советский посол был вызван к Джеллуду.

«Он сказал, — сообщал посол в Москву, — что в настоящее время сложилось критическое положение. Сирийская авиация и ПВО фактически уничтожены. Советское оружие оказалось неэффективным против самого современного американского оружия. Ливия опасается, что не сможет противостоять нападению из-за малой эффективности советского оружия.

Асад, по словам Джеллуда, говорит, что сирийский народ выражает недовольство позицией Советского Союза, задается вопросом, какова ценность договора о дружбе. Аналогичные высказывания имеют место в Ливии, где задаются вопросом, почему Ливия тратит миллиарды на оружие, не способное защитить страну. В результате обмена мнениями между ливийским и сирийским руководством было решено, что Советский Союз не в полной мере представляет себе всю опасность создавшегося на Ближнем Востоке положения и что поэтому необходимо, чтобы Каддафи срочно посетил Москву…»

Ситуация такова, подчеркнул Джеллуд, что данное обращение может оказаться последним. А на следующий день Каддафи заявил послам соцстран:

— Где наша дружба с друзьями, где она? Наша дружба с соцстранами горит, как горит Бейрут. Отношения строятся на коммерческой, а не на дружеской основе. Оружие, которое мы у вас покупаем — детские игрушки. Танки и ракетные установки горят, как картонки.

Это уже был открытый афронт. Брежневу об этом не докладывали, чтобы не волновать из-за выходок «сумасшедшего» Каддафи, а в Триполи пошел лаконичный отказ — занято советское руководство. У нас постоянный контакт с руководством Сирии и ООП. Все вопросы решаются быстро и оперативно. Поэтому «необходимости во встрече сейчас не возникает». Но Асада решили принять и послушать, что он скажет.

А в Ливане в это время война снова шла полным ходом. 24 июня израильские войска перерезали шоссе Бейрут — Дамаск и начали штурм Западного Бейрута, сопровождая его ковровыми бомбардировками. Часть палестинцев потихоньку просачивалась в горы — партизанить, а другая часть окапывалась в ливанской столице, готовясь принять неминуемую смерть.

И тут как тут в Бейруте объявился американский посол Хабиб, который стал убеждать не израильтян, а палестинцев уйти подобру-поздорову из города, обещая им безопасный проход. И снова писал Арафат Брежневу:

«От Абу-Аммара товарищу Л.И. Брежневу

25 июня 1982 года

В течение нескольких дней сжимается блокада Бейрута. Без перерыва, днем и ночью, город подвергается обстрелам и бомбардировкам с моря, суши и воздуха, что сеет смерть среди мирного ливанского и палестинского населения и бесчисленные разрушения.

В силу той ответственности, что лежит на мне, обращаюсь к Вам, товарищ Л.И. Брежнев, как к другу, с просьбой встать на сторону палестинского и ливанского народов в эти дни отчаянного горя и принять меры для прекращения этой происх американской администрации.