Древесный маг Орловского княжества (том 4) - Игорь Павлов

Народ отступает и прячется. Будто готовится облава.

А я приближаюсь к калитке, где бабуля, как ни в чём небывало, бельё с верёвок снимает.

— Доброго дня, мать! — Приветствую пожилую женщину, облокачиваясь на невысокую калитку сверху.

— Здравь буди, барин, — отзывается.

— Мужики в доме есть? — Интересуюсь.

— Да откуда? Дочка только, и та куда–то со вчера запропастилась.

Твою мать. Похоже, она и убита. Этот урод ещё и телегу обратно привёз. С большей долей вероятности, он сам где–то тут живёт! Поэтому и вывез её отсюда, чтоб не гадить в месте своего обитания. Да ещё и посадил у забора, чтоб правдоподобнее было, будто там и задушили. А почему место у дворца выбрал? Так там патрулей вокруг и нет. Внутри — да, по улочкам — да, а на открытом месте нет.

Всегда вопрос один — зачем вообще убивает убийца? Потребность, жажда. Он хочет, а ему не дают. Вот и не смог перебороть ломку, убив соседку.

— Как дочь звать? — Поинтересовался с мимолётной болью у горла.

— Томила, свататься хочешь, барин? — Спросила с ухмылкой. — Девка у меня хороша, бойкая, смышлёная.

— Спасибо, я женат. Может, видела какого–нибудь мужика, шастающего ночью? — Спрашиваю, затаив дыхание.

И вижу, как стражники крадутся сюда. Ну идиоты.

— О! — Возмутилась бабуля. — А чего это тележка там? Украдут ведь.

— Женщина? — Напоминаю о себе я.

— Да шастают здесь иногда пьяницы всякие, — отмахивается. — Спасибо, что телегу не утащили.

Приходится отойти, чтоб бабулю выпустить. Телегу свою хватает и вовнутрь завозит, кряхтя. Колёса скрипят, как и доложили патрульные. А на мешковину даже внимания не обратила, оставив на земле.

— А это чьё? — Поднимаю улику, демонстрируя.

— Мне почём знать? Из–под зерна кто–то выкинул.

Хм, новые ориентиры. Мешковина плотная, от неё соринок никаких. Но учитывая подсказку бабули, обращаю внимание на витающую пыль от зёрен пшеницы. Перенастраиваю чуйку и ищу следы! Вскоре вижу блеск частиц на земле дальше и устремляюсь вперёд. Два двора пробегаю, орава за мной несётся.

Стук молотка несмелый доносится. К небольшой кузне и ведёт дорожка из частиц, которых всё больше. Дохожу до заборчика, под которым рассыпана пшеница. Большая часть собрана, но остались зёрнышки, въевшиеся в землю. Уже за забором ещё три мешка стоит, один небрежно завязан, и видно, что наполнен больше других.

Во дворе перед избой, под навесом у жаровни кузнец работает. Высокий, жилистый, глаза чёрные и дикие. Проволоку куёт для кольчуги. В ведре у него целый ворох уже такой. Ею можно и задушить, если вокруг шеи замотать, особенно такими ручищами.

Подаю сигнал следакам, чтоб не шумели и оцепили периметр. Выполняют беспрекословно с азартом в глазах. А я уже выхожу спокойно к кузнецу, нагло отворяя калитку. Замирает молоток, мужик на меня хмуро смотрит.

— Чего надо? — Бурчит. — Заказы не беру.

— Да я по другому делу, добрый человек, — отвечаю с натянутой улыбкой, приблизившись к жаровне.

— И какому же?

— Тамила, — начал и сразу уловил его тревожную реакцию. — У лекаря сейчас. Тебя зовёт.

— У какого лекаря⁈ Как⁈ — Встрепенулся кузнец. А глазки–то забегали.

— Да не добил ты её, выжила девка, — выпалил я.

— Брешешь! — Воскликнул и прикусил язык. По сторонам стал озираться. И увидев моих дебилов, прячущихся небрежно, рванул в сторону дома.

Ему навстречу дружинник выскочил, меч выставив! Опасаясь, что убийцу грохнут до суда, я бросился на него и ударом ноги с пряжка повалил на живот. Верзила с яростным криком: «убью!» легко стал подниматься вместе со мной. Но навалились уже стражники. Втроём одну руку ему завернули назад, затем вторую.

— Прут! — Закричал я под звериным рёвом и мне подали сразу несколько.

Как замотал руки за спиной, он и выдохнул, сдаваясь.

— Ты арестован, именем князя орловского! — Воскликнул Печкин торжественным голосом.

Зарычал вновь кузнец, когда его стали поднимать. А затем заговорил, как одержимый, что у меня волосы дыбом встали:

— Всех убью, всех, за Василису. Чтоб никого краше, никого краше Василисы моей.

— Сбрендил, — заключил Свиридов.

— Разберёмся, — усмехнулся Печкин. — Уводите, душегуба. Всё! Мы спасены!

Повели, упирается ещё как бык. Следаки ко мне чуть ли не обниматься лезут.

— Вы обещали с Русланом решить, — напоминаю.

— Так тотчас же отправимся с такой–то радостной вестью! — Воскликнул Печкин.

Витязя моего отпустили довольно быстро, даже золотые монеты вернув. Обнялись они с Дарьей, расцеловала она его уже не стесняясь. Не любит? Так я и поверил.

А мне и радостно, и грустно. Я вот всё думаю, моя такая ненаглядная где?

Пока только два ненаглядных следака всё никак не отстанут. Я им по дороге про графиню Морозову рассказал, как мы упыря в Каменцах ловили. Слушали, рты раскрыв.

Заикнулся я об одежде на бал, меня Свиридов прямо на карете приказной отвёз в блатное место, где облизали с ног до головы. Показали образцы кроя, узоры, дизайн, замерили, записали все пожелания. И пообещали за двое суток шикарный камзол мне сшить.

Всё бы хорошо. Но Горыни и след простыл. Он и к вечеру не вернулся. И на следующий день, и на следующий. Я уже подрядил свои новые связи в лице Следственного приказа. Эти доложили, что с него все обвинения сняты, претензий к нему нет. Похоже, Милютин не стал рисковать и выполнил мои условия.

А витязь в свою очередь просто кинул меня, говнюк. Не так сложно оказалось выяснить, где его возлюбленная Малуша живёт. Нашлись те, кто знавал, где дом невесты великого витязя орловского. Так вот… она тоже пропала, семья в ярости. Похоже, вместе и убежали. Да и хрен с ними. Я всё равно в плюсе остался, заработал больше тысячи золотых.

Пока шастал по городу, ажиотаж по предстоящему балу взвинтился до небес. Куда ни сунусь, везде о Василисе судачат с придыханием. Даже странно, очень странно.

Не успел и глазом моргнуть, а завтра уже пятое апреля!

Бал по случаю дня рождения и помолвки Василисы ждёт меня.

Глава 12

Открытие бала

Погода благоволит солнцем и лёгкой прохладой. Город буквально сияет новыми красками в день торжества. А ещё все дороги встали раком. Потому что местные власти перекрыли их для удобства самых знатных господ, явившихся