Время для счастья - Мария Метлицкая

Анне хотелось остаться одной. После больниц она очень уставала от людей. Впрочем, от людей она уставала всегда.

Калеганов показал ее комнату, аккурат напротив туалета и ванной, рядом с кухней, — словом, лучше не придумаешь.

Анна зашла в комнату и ахнула — ничего себе! Квадратная, уютная, с большой двуспальной застеленной кроватью, со старым торшером с бордовым, с кистями абажуром, с книжной полкой, на которой стояли книги со знакомыми корешками — подписные Чехов и Куприн, Гончаров и Тургенев. Неужели она наконец сможет все это перечитать?

Но самое главное, в комнате имелся балкончик — маленький, полукруглый, с деревянными балясинами, ровно на одно кресло и маленький чайный столик.

Раскрасневшаяся от восторга и смущения, Анна обернулась к Калеганову:

— Спасибо, Дим! Просто рай на земле! Мне очень нравится!

— Вот и отлично, — суховато ответил он и посмотрел на часы. — Я уезжаю, дела, но через час придет Ольга Васильевна, твоя помощница. Она в курсе всего. Готовка, уборка, Маруся — все будет на ней. А через два дня к тебе придет медсестра: упражнения, массаж и все остальное. Ее надо слушаться, — строго добавил он. — Так же, как и Ольгу Васильевну. Кажется, все. — Он оглядел комнату. — Маруся у себя, рисует, не волнуйся. Я налил ей молока и дал печенья. А ты ложись, Ань. Вечером я позвоню. Ну все, я уехал. Калеганов вышел из комнаты.

— Спасибо, — тихо повторила она. Но, кажется, он не услышал.

Анна легла на кровать. Первая мысль — как удобно! Какое белье и как вкусно пахнет! Но главное — тихо, она одна. А после стольких месяцев больницы это, знаете ли, самое ценное.

Анна посмотрела на деревянный, цвета темного меда, потолок и увидела маленького кособокого паучка, ползущего по паутине. На счастье, вспомнилось ей. Так говорила бабушка: паук — это на счастье. И еще к письму. Но писем Анна не ждала, кто ей напишет?

Организовано все было четко. Калеганов — мастер логистики, недаром он успешен в бизнесе.

Ольга Васильевна оказалась милейшей дамой ближе к шестидесяти. Была она ловкой, умелой и ненавязчивой. Накормив подопечных (оладьи, блинчики, какао — все, как любила Маруська), забирала девочку. Анна слышала, как Ольга Васильевна читает Марусе «Волшебника Изумрудного города».

Вместе с Марусей Ольга, как называла ее про себя Анна, ходила в магазин, в ближайший лесок или на пруд. Из магазина они приносили свежайший ржаной кирпичик, рассыпчатый творог и густую желтоватую сметану. С пруда возвращались голодные, и Маруська, накормить которую всегда было проблемой, хватала холодные котлеты и хрустела свежими огурцами. Из леса приносили грибы и землянику, варили грибной суп.

Маруся Ольгу обожала.

Медсестра приходила к двенадцати, делала массаж и заставляла делать гимнастику. Анне ничего не хотелось. Нет, не так — ей хотелось, чтобы ее никто не трогал.

Из комнаты она почти не выходила. Пила и ела тоже там, дремала или читала, сидела на балкончике, смотрела на лес и цветущие кусты. И все время плакала.

Да, не повезло. Ужасно не повезло. Но, с другой стороны, она осталась жива. Никто не пострадал. Маруськи с ней не было — ой, даже страшно представить! Да, она очень устала от больниц. Устала от боли. Устала от своей немощи. Устала от помощи посторонних. И просто устала от посторонних. Ей хотелось закрыть дверь на ключ и никому ее не открывать. Даже Маруське.

Анне нравился дождь — он барабанил по жестяному подоконнику и крыше, из открытого окна пахло свежестью, а после дождя еще сильнее становились ароматы кустов и травы, и мгновенно засыпалось, и очень сладко спалось. Лучшие часы — дождь, открытое окно, теплое одеяло и сон, сон, сон.

Во сне ничего не болело и ни о чем не думалось.

Зато болело и думалось потом.

Как они будут жить? Как Маруся пойдет в школу? Кто будет приносить им продукты? Кто будет купать Марусю и, кстати, ее, Анну? Сколько времени она проведет на костылях? Как пройдет осенняя операция и опять же, с кем будет Маруся? Неужели мама так и не приедет? Где, наконец, брать деньги и когда она сможет работать?

Почти ежедневно Калеганов созванивался с Ольгой Васильевной. На даче все шло своим чередом.

Он не приезжал туда, хотя очень хотелось. Просто решил не травмировать Анну и, самое главное, — отвыкать от Маруси. Последнее получалось плохо — по девочке он очень скучал.

Когда он впервые увидел Марусю, ему показалось, что сейчас у него остановится сердце. Его молодое, здоровое и тренированное сердце. Или он задохнется, или рухнет и больше не встанет.

Маруся была похожа на Дашку. Нет, не так — Маруся была просто копией Дашки, его любимой сестры. Он долго, скрупулезно и тщательно рассматривал фотографии — черно-белые Дашкины и цветные Марусины, — может, ему показалось? Старая травма, непроходящие многолетняя вина и тоска.

Нет. Девочки были похожи. Те же светлые тонкие волосы, круглые зеленоватые глаза, вздернутый, в крупных веснушках нос и пухлые, яркие губы. Как такое возможно? Да запросто! Обыкновенный среднерусский тип лица. Он помнил, как вздрагивал, увидев очередную белобрысую девочку, а за одной, идиот, не думая о последствиях, даже пошел. Одумался, когда девчушка забежала в подъезд. Господи, что могут подумать люди и чем может такое закончиться! Представить страшно, и объяснить не получится: обвинят в самом страшном грехе, и он никогда не отмоется! Впредь он был осторожен и за беленькими худенькими девочками больше не бегал.

Но Маруся! Калеганов вспомнил, что говорила Анна: девочка — точная копия отца, распространенный скандинавский тип. От Анны, черноволосой и черноглазой, совсем ничего, а все говорят, что гены черноволосых сильнее!

— Скандинавский? — улыбнулся он. — Ань, не придумывай. Девочек с такой внешностью полно в российских глубинках.

Да, они были чертовски похожи, его Дашка и… его Маруся.

Но главное, не то, что он был с ней нежен, как отец с дочерью. Главное было то, что он задумал дать этой девочке то, что не смог дать сестре: нежность, любовь, терпение и материальный достаток, хорошее образование, радостную и спокойную жизнь. Не верящий в бога и прочие силы Калеганов решил, что встреча с Марусей дарована небом, никак иначе. Он дал себе слово отвечать за нее. Кем он станет ей — другом, старшим братом, отцом — какая разница? Просто он будет рядом и станет ее охранять и заботиться о ней. Маруся должна быть счастливой.

Анна… Здесь было все непонятно. Всё. Странными были их отношения. Вместе им было