Игра 14.0 - Урсула Познански

Словно что-то щелкнуло и начало прокручиваться в голове у Бастиана. В сознании, словно черная птица, кружило слово, о котором все эти дни он запрещал себе думать: смерть. Кто-то вознамерился забрать их жизни. Удалось ли ему уже это сделать? Сандра, Варце, Ларс… Бастиану вдруг захотелось схватиться за что-нибудь, всё равно за что, но никакой опоры так и не нашлось, и он быстро сел, почти упал на землю, надеясь, что никто не заметил его слабости. Пустой желудок, вот в чем всё дело. Солнцепек. Клад жизней ваших весь себе я заберу. Но это же просто бессмыслица какая-то!

— Видимо, эти стихи кто-то сочинил. — Он обменялся взглядами с Айрис — девушка кивнула и выдавила жалкую улыбку. — Кто-то, решивший с нами расправиться.

— Только не давайте читать это Доро, — пробормотала Айрис.

Но вскоре послание обошло всех, и кто бы ни показал Доро зловещие строчки, успеха он, похоже, добился. Смачивая лоб Штайнхена, Бастиан успел заметить, как Георг о чем-то зашептался с Натаном и Альмой. Георг был в группе Пауля, так что, вполне вероятно, он успел выучить этот загадочный шпрух наизусть и теперь рассказывал его остальным.

Не прошло и получаса, как все уже знали, в чем дело. Голод, вонь, жара — сегодня особенно гнетущая — и безымянное Нечто, словно неотступно следившее за ними, обнажили нервы до предела.

— Ну иди же сюда, иди! — ревел Ральф, повернувшись в сторону леса и вспарывая воздух деревянным мечом. — Я сражусь с тобой! Не прячься, трус?

— Помолчи! — прикрикнула на него Айрис, но Ральфа было уже не унять. Он бесился, выпаливал оскорбления, слышные, наверное, за километр, и даже чуть не заехал Айрис мечом по голове.

Вопли Ральфа утихли, лишь, когда Пауль, потеряв терпение, выбил у него из рук меч и обеими руками схватил за голову.

— Успокойся, — прошипел он, — иначе я заткну тебе рот мхом.

По пухлым багровым щекам Ральфа потекли слезы, и на один краткий миг создалось впечатление, что Паулю стыдно за свою грубость, но уже в следующую секунду взгляд его похолодел. Отпустив Ральфа, он вдруг принялся вышагивать туда-сюда, гибкий и ловкий, словно хищный зверь, вышедший на охоту.

Ральф совсем раскис. Айрис попыталась его успокоить. Остальные были заняты сами собой — никто, кроме Бастиана, не обращал внимания на Пауля, побежавшего к опушке леса, туда, где разлегся Родерик, зажав кость между лапами так, что та стояла торчком. Пес держался в стороне от всех, кто мог покуситься на его добычу.

Надо было сказать об этом Паулю.

Бастиан помчался за ним, увидев, что Пауль с угрожающим видом направился к собаке, которая, естественно, не собиралась выпускать добычу из лап. Руки Пауля на мгновение сжались в кулаки, и он скрылся в тени опушки. Родерик вскочил, зажав кость в зубах: он напряженно следил за происходящим и готовился бежать. Теперь Пауль появился среди деревьев и, ласково разговаривая, попытался подманить собаку, пока та тихонько не завиляла хвостом. Пауль наклонился, в голосе появился игривый тон, он негромко насвистывал — Бастиан лишь краем глаза заметил, что одновременно Пауль выбрал из валявшихся под ногами палку покрепче, а лицо его вдруг исказилось от бешенства. Он ведь не станет… ну зачем… собака ведь не винова…

Палка взмыла вверх.

— Нет! — закричал Бастиан. Пауль резко повернулся в его сторону. — Ты спятил? — Быстрым движением Бастиан спугнул Родерика, выгоняя его из зоны досягаемости палки.

Пауль опустил палку, но его глаза по-прежнему были налиты кровью.

— Ты чего, не видел, что он там жрет?

— Видел.

— Это отвратительно. Что, если кость… то есть если он…

— Это не кость Ларса или Варце. Или Сандры. Точно нет. Иначе она бы выглядела гораздо свежее. Ярче. Родерик где-то нашел ее. Еще утром, когда мы ушли на поиски.

— Где? Где именно?

— Без понятия. Мы зашли в лес там, где могилы, а потом свернули в сторону от зарослей. Родерик же двигался маршрутом, известным лишь ему одному. — Бастиан задумчиво поглядел на собаку, которая явно беспокоилась за найденную кость больше, чем за свою жизнь. — Ты что, в самом деле хотел его убить?

Пауль отбросил палку.

— Рефлекс. Меня просто воротит от всего этого. Спасибо, что удержал меня.

Снова тот холодный взгляд.

— Да всё в порядке. Мне было бы очень жаль Альму и Арно. И Родерика, который не знает, что грызет. — Бастиан задумчиво посмотрел на палку, лежавшую на земле. — Откуда ты, кстати, знаешь, что это за кость?

— Чтобы знать, что это человеческая кость, не нужно изучать медицину, — отозвался Пауль. — Но я не сумею сказать, какая это именно кость. В любом случае, очень длинная.

— Бедро.

— Так и думал.

Пауль с Бастианом посмотрели в сторону поляны: все игроки занимались упаковыванием своих вещей.

— Альма ничего не заметила, как ты думаешь? — поинтересовался Пауль.

— Нет. Иначе она бы давно была здесь и отколошматила тебя поварешкой.

Они усмехнулись. Быстро, еле слышно, но всё же усмехнулись.

Рефлекс, думал Бастиан, возвращаясь на середину луга. Надо бы отозвать Альму в сторону и посоветовать ей хорошенько следить за Родериком.

Но Пауль сам уже всё уладил: Бастиан увидел, как Альма надела на Родерика импровизированный поводок, сделанный из кожаных ремешков и холстинных полосок.

— Ну надо же, моя собака — браконьер! — сердилась Альма. — Знаешь, что сказал Пауль? Я не должна больше отпускать его одного, без поводка. Но как бы там ни было, а мы отсюда сваливаем.

Она уселась под деревом, подальше от мешков с личинками, в которые превратились запасы еды, и короткими, судорожными движениями стала поглаживать Родерика.

— Здесь определенно всё действует на нервы, — заметила Айрис. — И мне это совершенно не нравится. Надо просто сложить все вещи и отчаливать, пока до темноты еще долго. Если мы не заблудимся, то до сумерек выйдем на шоссе.

Бастиан видел на ее лице ту же тревогу, которую пытался подавить в себе. Не думая больше ни о чем, он взял ее за руки и крепко обнял. Он чувствовал, как девушка дышит, как ее голова прижимается к его плечу.

— Ты права, надо спешить, — сказал он, прижавшись губами к волосам Айрис. — Но что делать со Штайнхеном? В таком состоянии ему этот путь ни за что не одолеть, а нести его мы не сможем. Мы его в тень-то еле перетащили, а это же всего несколько метров.

Будто в подтверждение его слов Штайнхен тяжело захрипел, закашлялся во сне и перевернул могучее тело на бок.

— Ты прав, — вздохнула Айрис. — Мы не можем идти без него. Но и с ним, к сожалению, тоже не можем.

Она выскользнула из его объятий, вскочила и подбежала к Паулю. Бастиан видел, как она размахивала руками, а Пауль кивал.

— Надо посовещаться, — объявила Айрис, когда вновь опустилась на колени рядом со Штайнхеном и перевернула мокрый платок на его лбу. — Думаю, Паулю всё труднее одному отвечать за то, что происходит в отряде.

Все собрались возле скал посредине поляны. Одни сидели, другие легли на траву. Лисбет выглядела ужасно усталой, еле могла открыть глаза. Синяк на лбу девушки немного уменьшился, но стал гораздо темнее. Георг сидел рядом и гладил Лисбет по волосам, не отводя от нее взгляда, даже когда Пауль присоединился к ним и взял слово.

— Эта игра закончилась, — объявил он. — Надо складывать вещи и уходить, прежде чем случится еще что-нибудь.

Большинство встретило его слова одобрительными кивками, особенно бурно их приветствовала Альма.

— Давайте проголосуем, — сказал Пауль. — Пустая формальность. Кто за то, чтобы уйти отсюда?

Все руки взметнулись.

— Я так и думал. Хорошо. Вот только есть проблема: у нас болен Штайнхен. Мы не можем оставить его здесь, это ясно. Поэтому для меня вопрос даже не стоит: я остаюсь — до тех пор, пока либо он не поднимется на ноги, либо помощь не придет.

На этот раз никто не кивал; наоборот, все обменялись тревожными взглядами.

— Ты же не хочешь заставить нас одних пробираться сквозь этот лес? — спросил Ральф.

— Вас может повести Карина. Она знает местность почти так же хорошо, как и я, и дорогу найдет обязательно. Мне же, сами понимаете, надо позаботиться о самом слабом члене группы. В настоящий момент это Штайнхен. — Пауль попробовал улыбнуться, но улыбка вышла кривой, вымученной и далась ему с немалым трудом. — Как только мобильники начнут ловить сигнал, сообщите, пожалуйста, обо всем в полицию и постарайтесь, чтобы вместе с полицейскими сюда приехал врач. Не волнуйтесь, у вас не будет проблем, я скажу, что всё это — моя идея. Что, кстати говоря, верно.

Георг взял слово, даже не став поднимать голову:

— Мы тоже остаемся. По-другому не выйдет. Сегодня Лисбет отсюда выбраться точно не сможет.

— А вдруг получится так, что вам придется ждать дольше, чем рассчитываете? К утру помощь может и не прибыть. Я не имею ни малейшего понятия, скоро ли поправится Штайнхен. Или быстро ли Карина вызовет помощь. И мы не знаем, что здесь еще может произойти. Так что вы сильно рискуете.