История призрака - Джим Батчер

Я сел подальше от стенки своей могилы, поражённый. Какого чёрта? Я отдыхал всего минуту или две. Правда же? Я похлопал глазами несколько раз, глядя на небеса, затем медленно поднялся на ноги. Я чувствовал тяжесть, и вставать было тяжелее, чем должно было бы быть, как будто я был одет во влажные тяжёлые одеяла или в один из тех освинцованных фартуков, которые используются при работе с рентгеновскими аппаратами.

— Мне всегда нравится наблюдать за рождением новеньких, — сказал голос, детский голос. —   Можно предположить, во что они превратятся, а потом следить и смотреть, так ли всё произойдёт.

Моя могила была глубиной около шести футов. Я сам значительно выше шести футов. Как я понимаю, мои глаза были на несколько сантиметров выше полуфута снежного покрывала, накрывшего здесь землю. Так что увидеть маленькую девочку оказалось нетрудно.

Ей было лет шесть, и она выглядела маленькой даже для своего возраста. Она была одета в наряд девятнадцатого века, почти до смешного вычурный, слишком шикарный для ребёнка, который, вероятно, уделал бы его грязью или едой в течение часа. Её туфли с маленькими пряжками смотрелись, как ручная работа. На одном плече она несла крошечный кружевной зонтик в тон платью. Она была хорошенькая — как и большинство детей — белокурые волосы и яркие зелёные глаза.

— Эй, привет, — сказал я.

— Привет, — ответила она с реверансом в духе маленькой Ширли Темпл. [13]— Приятно познакомиться с вами, покойный Гарри Дрезден.

Я решил быть осторожным. Каковы шансы, что она действительно маленькая девочка, которой пытается казаться?

— Как ты узнала моё имя?

Она сложила маленький зонтик и похлопала им по могильному камню. Он был сделан из белого мрамора. Надпись была написана золотом или, по крайней мере, чем-то наподобие золота, и всё ещё продолжала блестеть, несмотря на примерно десятилетие после нанесения. На камне был изображен пентакль, сразу под простой фразой: ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ ГАРРИ ДРЕЗДЕН. Под пентаклем она продолжалась: ОН УМЕР ЗА ПРАВОЕ ДЕЛО.

На мгновение я почувствовал странный, сладковатый вкус во рту, а запах хвойных иголок и свежей зелени заполнил мой нос. Волна нервной дрожи промчалась вверх и вниз по моей спине, и я вздрогнул. Тогда вкус и запах исчезли.

— Вы знаете меня? — спросила она. — Я знаменита.

Я прищурился на неё. Потом, собрав свою волю в кулак, я исчез со дна могилы, появившись вновь рядом с девочкой. Я оказался повёрнут лицом не в ту сторону,  вздохнул, поворачиваясь лицом к ней, и осмотрелся вокруг. В Грейсленд была статуя маленькой девочки, ребёнка по имени Инес. Она находилась там в течение двух столетий, и каждые несколько лет появлялись истории о пропаже статуи и о том, как посетители кладбища сообщали о случайных встречах с маленькой девочкой в платье того времени.

Статуя исчезла со своего места.

— Ты Инес, — сказал я. — Знаменитый призрак Грейсленда.

Девочка засмеялась и захлопала в ладоши.

— Меня так назвали.

— Я слышал, они развенчали миф о тебе пару лет назад, сказав, что статуя была лишь рекламным образцом какого-то скульптора или что-то в этом духе.

Она открыла свой зонтик и снова положила его на плечо, лениво вращая.

— Боже мой. Люди заморачиваются вещами, которые произошли за сотни лет до их рождения. Кто бы мог подумать.

Она осмотрела меня сверху вниз и сказала:

— Мне нравится ваш плащ.

— Спасибо, — сказал я. — А мне нравится твой зонтик.

Она засияла.

— Вы такой обходительный. Иногда я думаю, что никогда больше не встречу кого-нибудь, кто воспитан должным образом.

Она посмотрела на меня внимательно и сказала:

— Я думаю, вы станете... — она поморщила губы, прищурилась и медленно кивнула, — монстром.

Я нахмурился.

— Что?

— Все новорождённые существа превращаются во что-то, — сказала Инес.

— Я не новорождённый.

— Вы неправы, — сказала она. Она кивнула на мою могилу. — Вы вошли в новый мир. Вашей прежней жизни больше не будет. Вы больше не можете быть её частью. Просторы Вселенной простираются перед вами. 

 Она окинула кладбище спокойным взглядом.

— Я видела многих, многих новорождённых, мистер Дрезден. И я вижу, какими они станут. Вы, юная тень, действительно просто монстр.

— Я не монстр, — сказал я.

— На данный момент, пожалуй, нет, — сказала она. — Но... время идёт, и те, о ком вы заботитесь, стареют и умирают, а вы стоите беспомощный,  в то время как развиваются великие события... Вы станете. Терпение.

— Ты ошибаешься.

Ямочки на её щеках стали глубже.

— Почему вы так расстроены, юная тень? Я действительно не вижу ничего плохого в монстрах.

— Я что, — спросил я, — частично уже монстр?

— О, — сказала девочка, качая головой. — Не всё так просто. Люди обожают монстров. Они заполняют ими свои песни и истории. Они определяют себя по отношению к ним. Вы знаете, что такое монстр, юная тень? Сила. Власть и выбор. Монстры делают выбор. Монстры формируют мир. Монстры нужны, чтобы мы стали сильнее, умнее, лучше. Они отсеивают слабых от сильных и обеспечивают кузницу закалки души. Даже сейчас, когда мы проклинаем монстров, мы восхищаемся ими. Стремимся стать ими, в некотором роде. 

 Её взгляд стал отстранённым.

— Есть вещи гораздо, гораздо хуже, чем быть монстром.

— Монстры вредят людям. А я — нет.

Инес разразилась девчоночьим хихиканьем. Она повернулась по кругу, вращая зонтик, и произнесла нараспев:

— Гарри Дрезден висит на суку,

Боится принять сво-ю судь-бу.

Она оглядела меня сверху донизу, её глаза танцевали, и решительно кивнула.

— Монстр. Они будут писать книги о вас.

Я открыл рот, но не произнёс ни слова. Я не знал, что сказать.

— Этот маленький мир настолько мал, — продолжила она. — Так скучно. Так тоскливо. 

 Она одарила меня тёплой улыбкой.

— Вы не скованы здесь, мистер Дрезден. Почему остаётесь?

Я вздрогнул. Ощущение холода под ложечкой нарастало. И начинало распространяться. Я не ответил.

— А-а, — довольно промурлыкала Инес. Её взгляд скользнул по моему надгробию, и она склонила голову набок.

— Вы так и сделали? — засветилась она догадкой.

Я покачал головой.

— Сделал что?

— Вы и в самом деле умерли за правое дело?

Я задумался на секунду. И  ещё на секунду. Потом тихо сказал :

— Я... Нет, я этого не сделал.

Она наклонила голову в другую сторону.

— Да?

— Они захватили... маленькую девочку, — тихо сказал я. Мне потребовалось какое-то время, чтобы осознать, что я произношу эти слова вслух, а не просто слышу у себя в голове. — Они собирались причинить ей боль. И я всё остановил. Чтобы вернуть её. Я...