Первая исповедница - Терри Гудкайнд

Я знала, что в Уитни, в городе на севере, есть необходимые целители. Я помогла ему залезть на мою лошадь, и мы отправились на север в Уитни. Мы ехали так быстро, как только могла лошадь. Ехали всю ночь и весь следующий день. Мне часто приходилось использовать свой дар не только для придания животному выносливости, чтобы продолжить путь, но и для того, чтобы дать Джоэлю сил, чтобы держаться за жизнь. Мы почти добрались до Уитни. Джоэл кричал от боли. Я пыталась его удержать, чтобы продолжить двигаться, но он не мог ехать дальше и просил меня опустить его на землю.

Опустившись на колени рядом с Джоэлом, я поняла, что единственному человеку, которого я могла бы спасти, помочь уже невозможно. С помощью дара я поняла, что, несмотря на отчаянные попытки помочь, его внутренние повреждения были слишком серьезны. Я ощущала, как жизнь ускользает из него. После той надежды на спасение это был жестокий удар. В тот момент я уже ничего не могла сделать, чтобы спасти Джоэла от смерти.

Когда я склонилась ближе, сжимая его ладони, со слезами, текущими по лицу, он сказал, что жалеет о том, что совершил. Я спросила, что он имел в виду. Джоэл ответил, что цеплялся за воспоминания об умершей жене, отвергая все остальное. Он любил ее, но она умерла. Ему следовало жить дальше и наслаждаться той жизнью, что оставалась. Он сказал, что знал о том, что я молчала из уважения. Он говорил, что если бы рассказал мне о своих чувствах, возможно, я открылась бы ему, и мы могли быть счастливы какое-то время. Но он цеплялся за мертвое, вместо того, чтобы обратиться к живому. Он сказал, что надо было жить своей жизнью, но теперь все кончено и уже слишком поздно.

Он плакал, говоря мне, что сожалеет о том, что так и не дал ни себе, ни мне возможности искать это счастье, а теперь уже слишком поздно, и ему очень жаль. Его жизнь закончилась, а он так и не испытал того, что все это время было совсем рядом. Я безудержно рыдала, признаваясь в том, что тоже жила ради мертвых, боясь приблизиться к нему. Говорила ему, что не должна была быть такой глупой, что надо было попытаться утешить его и призвать использовать отпущенный ему срок, чтобы жить собственной жизнью. Он сказал, что хотел бы знать, что я не оттолкнула бы его. Тогда бы он попытался приблизиться ко мне, а не просто приносил каждый день по буханке хлеба. Я засмеялась сквозь слезы.

Он сказал, что, уважая его чувства к умершей жене, я проявила истинное сострадание, и он бы хотел отплатить мне тем же.

Джоэл знал, что остальные горожане отправятся к добрым духам. Он сказал, что скоро вновь встретится со своей женой в мире духов, и сожалеет только о том, что последние пару лет не прожил по-настоящему. Он сказал, что однажды, когда выйдет и мое время в этой жизни, я вернусь к ним, к жителям Гранденгарта, где есть место и мне и где я всегда желанна. Он обещал ждать меня там, где все мы будем под защитой света Создателя среди добрых духов.

Напоследок Джоэл попросил меня помолиться за всех тех, кто умер в ту ужасную ночь. Он просил помолиться добрым духам, чтобы они приняли их всех и наконец даровали им покой. Я обещала, что использую свои способности, чтобы помочь проводить их всех в мир духов. Он улыбнулся, и когда со словами благодарности стиснул мою ладонь… испустил последний вздох и умер.

Стоя на коленях, пока начинал накрапывать дождь, я склонилась над ним, заливаясь слезами над этим бедным человеком из-за всех страданий, которые пришлось перенести ему и всем остальным. Оплакивала то, что могло бы произойти, если бы каждый из нас нашел смелость оставить прошлое позади и воспользоваться всем тем, что могла предложить жизнь.

Магда слишком хорошо понимала эту безутешную боль утраты.

— Итак, я была там, рядом с дорогой к Уитни, с мертвым телом моего друга, а в Гранденгарте лежали трупы моих подопечных, мой город. Трупы людей, которых я подвела.

Магда опустила ладонь на руку Исидоры.

— Вы не подвели их, Исидора. Слуги императора Сулакана настолько же сильны, насколько безжалостны. Джоэл был прав, вы ничего не могли сделать, чтобы остановить их. Не корите себя, вина по праву лежит на убийцах. Немногие проявили бы такое же мужество, как вы, в столь сложной ситуации. Вы совершили для своих людей самое великое из возможных добрых дел. Вы были с ними, чтобы прекратить их страдания, когда больше уже ничего нельзя было сделать.

— Я тоже так думала. Но, как оказалось после того как я добралась до Уитни и похоронила Джоэла, это было только начало кошмара.

Глава 27

Магда погладила рукой по шелковистой спине спящей кошки, свернувшейся у нее на коленях. Довольное мурлыканье кошки подчеркивало напряжение мертвой тишины.

— Начало кошмара? — наконец спросила Магда. — Что вы имеете в виду?

Исидора глубоко вздохнула. Ее плечи поникли, когда она устало выдохнула.

— После того как Джоэл умер, мне удалось поднять его на спину лошади. — Она взмахнула рукой. — Тогда я была сильнее, чем теперь, какой вы меня видите. Я похудела и ослабела с тех пор. Замечаю, что редко хочется есть. В общем, я ехала большую часть ночи, останавливаясь только затем, чтобы немного подремать, когда ни я, ни лошадь уже не могли двигаться дальше. Я впервые спала с тех пор, как вернулась домой в Гранденгарт. Тогда же увидела первый из тех ужасных кошмаров, что мучают меня по сей день. Краткого отдыха было достаточно, по крайней мере, для того, чтобы могла продолжать путешествие. К вечеру следующего дня я, наконец, добралась до пшеничных полей и ферм, разбросанных на окраине Уитни.

Мужчина и его жена, возделывающие землю, заметили меня и, должно быть, поняли, что у меня беда. Они оба выскочили на дорогу, чтобы помочь. Заметив тело, свисающее со спины лошади, они сказали, что его нужно сразу же похоронить. Они были настолько добры, что привели меня к маленькому кладбищу возле дубовой рощи — единственных деревьев, растущих поблизости на равнинах южной окраины Нового мира. Там они помогли мне снять с лошади и похоронить Джоэла.

Я была в тупом оцепенении от всех пережитых испытаний, от долгого трудного путешествия с телом моего друга, с мучительными раздумьями о том, что могло бы произойти между нами, и еще хуже, что я могла бы сделать, чтобы остановить это безумие, если бы вернулась домой после встречи с Советом чуть раньше. Я несколько дней ничего не ела и была почти в бреду от истощения. Но все же встала на колени перед свежей могилой Джоэла и горячо молилась добрым духам о том, чтобы они приняли его и всех остальных в свои объятия.

Сгорбившись над могилой, я еще раз пообещала Джоэлу, что сдержу слово, данное ему перед смертью, и буду использовать дар, чтобы помочь убедиться, что все они благополучно добрались в объятия добрых духов. После, этот человек с женой, чувствуя жалость и сочувствие, дали мне какой-то еды и воды, а затем сопровождали всю дорогу в Уитни. Думаю, они не были уверены, что я смогу сделать это самостоятельно.