Вредина для мажора - Алекс Коваль

обнимая малышку за плечи. Да тут же, не удержавшись, целую в макушку. — Если хотела, чтобы я тебя обнял, так бы и сказала! А то прячешь все за заботой, Летта-Летта, — конечно, я шучу, и Летта прекрасно это понимает, тыча меня кулачком в бок.

— Когда мы домой? Уже потемнело, а у меня отключен телефон. Я все-таки переживаю, что родители меня потеряют.

— А ты уже хочешь уехать?

— Честно?

— Предельно.

— Не хочу, — выдает девушка, и в голосе ни капли сомнения. Это радует. — Тут так уютно, — говорит уже тише Летта и укладывает голову мне на плечо. — Еще бы ты не был таким говнюком, Сим, и все было бы просто идеально!

— Да что я опять сделал не так? — развожу руками удивленно.

— Это тоже была просто констатация факта.

— Заноза!

— Мажор.

Мы смеемся и оба замолкаем. И я готов сидеть вот так с ней хоть часами, днями напролет.

Летта ловит своей ладошкой мою руку у себя на плече и сжимает пальчики, говоря так тихо, что, кажется, даже и не мне:

— Пообещай больше так не делать.

— Как так?

— Как днем, Сим. Ты мог разбиться, я не шучу. Это… это… — вздыхает и поджимает губы девчонка, поднимая на меня свой обеспокоенный взгляд. — Мама рассказывала, что когда она была беременна Темой, то папа попал в аварию. Он тогда чуть не ушел от нас, Сим, понимаешь? Это… страшно.

Я дурак. Нет, не так! Я полный и непроходимый идиот!

Как я мог забыть об этом! Ведь знал, что был такой эпизод в прошлом Гаевских. Догадывался, почему Летта так боится машин, скоростей и прочего. Но все равно повел себя, как тупой баран.

— Обещаю.

— Как бы я тебе не ненавидела, но мне как-то спокойней, когда ты бесишь своим присутствием. Ясно?

— Уверена?

— В чем?

— В том, что ненавидишь? — вылетает прежде, чем успеваю остановиться и прикусить свой язык. Хватаю малышку пальцами за подбородок, не позволяя спрятать глаза и замираю. Ощущения ее близости простреливает до самой макушки. Так, что волоски на руках дыбом встают. А вместе с ними и другие, гораздо более опасные части тела!

Летта молчит. Смотрит на меня и молчит, словно прикидывая что-то в уме. И когда мне кажется, что она уже не ответит, девчонка подается вперед. Опасно быстро сокращая между нами расстояние. Внутри все чувства вспыхнули, как спички, обостряя до предела желания, которые так долго приходилось сдерживать.

— Летт… — вздыхаю, обхватывая ладонью красную от смущения щечку девушки, предупреждая, что лучше бы ей оказаться разумней, чем я, и остановиться! Но не успеваю, и ее невероятные губы, которые сводили с ума ночами во снах, касаются моих. Совсем невинно и едва-едва. Такие сладкие и горячие. Губы, в которые хочется впиться со всей силы. Надавить, напасть, заставить раскрыться. Хочется взвыть от того, как яростно и бурно реагирует тело. Хочется прижать ее хрупкую фигурку и потеряться. Забыться, к чертям раствориться в ней, с ней. Но Летта испуганно замерла и, кажется, даже не дышит. И только сейчас в голове простреливает ошеломляющая мысль — она еще даже ни с кем не целовалась. И какое я, черт побери, имею право быть первым?!

Не могу. Неправильно. Не должно быть так! Не я должен быть тот парень, который вскружит ее голову.

И я отстраняюсь слишком поспешно и подскакиваю на ноги, увеличивая между нами дистанцию. Запускаю пальцы в волосы, готовый их рвать на своей голове. Девушка смотрит на меня затуманенным растерянным взглядом, осмысливая произошедшее, и когда до нее доходит, подлетает с места, обхватывая щеки ладонями.

— Я дура. Божечки, какая же я дура! — морщится Летта, рванув в сторону дома.

— Летт, — выдыхаю, проклиная себя за гребаное благородство, которое всегда просыпается рядом с ней.

Клянусь, что сейчас я готов себя прибить, растоптать, уничтожить к чертям!

Глава 27. Летта

Безмозглая, слабовольная дура!

До дома мы едем молча. Я, не отрываясь, смотрю в окно, а на глаза то и дело наворачиваются слезы. Обидно черт! Как? Ну как я могла снова и на те же грабли?! Ведь совершенно ясно, что не нужна я ему в этом смысле. Маленькая, вредная, да и вообще… глупая и наивная Летта.

По щеке торопливо сбегает слезинка, которую я тут же смахиваю.

Дура.

У дома мы оказываемся уже в начале девятого. В гостиной горит свет, а это значит, что придется натянуть на лицо улыбку и врать родителям. А я так не люблю им врать!

— Летт! — уже когда я схватилась за ручку двери, тормозит меня Макс, оборачиваясь и хватая за край кофты. Своей, которую я так и не сняла.

— Чего тебе еще, Сим? — мой голос звучит по-настоящему жалко, но уже плевать. Дважды в своей жизни я так конкретно перед ним облажалась. Уже и не знаю, может ли быть что-то хуже?

— Все не так, как ты думаешь, поверь, мел… — зло поджимает губы парень, — Виолетта.

— Не надо мне ничего объяснять. Я поняла тебя еще два года назад. Не настолько я тупа! — делаю еще одну попытку выскочить из машины, но меня настойчиво тянут обратно, заставляя сесть.

— Да нет же, вредина! Я просто зап…

— Это я запуталась! — перебиваю зло и чувствую, как в груди разгорается пламя. Пожар. Яростный и обжигающий пожар под названием “несправедливость”. — В твоих мотивах запуталась, Стельмах! — говорю, пытаясь поймать его взгляд, который Макс старательно отводит. — Зачем? Что тебе от меня нужно? Я не пойму! — голос срывается на хрип. — Все, что делаешь, это дикость, понимаешь? Я не знаю, как мне себя вести! Кто ты мне, черт побери, Макс?! — пихаю парня ладошками в грудь, что тяжело вздымается под футболкой. — Ты не даешь мне пойти на свидание, но… но… и к себе подпустить меня не хочешь! Ты прикрываешь все какой-то дурацкой заботой, дружбой, а сам ведешь себя, как ревнивый идиот! Почему?! — буквально выкрикиваю вопрос и не дышу в ожидании ответа. Кровь кипит, в висках стук, кулаки сжимают от досады, а сердце сжимается от мириад чувств. Ну почему?! Почему все так сложно! Почему нельзя сказать прямо — ты мне не нужна. Не мучить меня и не мучить себя. Отпустить!

— Зачем вообще ты вернулся? — качаю головой сокрушенно.

— Ради тебя, вредина, — вздыхает Сим, поднимая глаза от созерцания дороги и смотря на меня в упор.

— Зачем?!

— Ты правда до сих пор не поняла?

— Я же все еще для тебя мелкая, глупая Летта! — его взгляд обжигает, а