Прорвемся, опера! Книга 3 (СИ) - Киров Никита

— Значит… — я задумался. — Хочет стать мэром, делает обещания, такие же, как Кросс.

— Угу. Вот только Кросс говорит, но не делает, а этот, получается, делает — по-своему. И есть подозрения, что наркоторговцами дело не ограничится, как и в прошлый раз. Будут снова гонять проституток, вороваек, а потом начнут громить рынки с кавказцами, ну а потом вообще всех, кто под руку попадётся. И активно заманивают себе участников чеченской, говорит, якобы, доделать их дело хочет… кстати, передай тем парням, твоим знакомым, чтобы не связывались с этим гадом. А то раз — и сами в банде, а он их кинет и уедет, ну а они себе срок намотают, сами не заметят как.

— Передам, я их от этого берегу. Парни они боевые, мечта любой группировки, блин… Но как-то тихо Сафронов начал, — я потёр лоб, снял шапку и расправил. — Если он при братве, почему мы про его банду не слышали?

— Ну, видишь, он недавно только въехал в выборы, так что уверен, проявит себя. Вот только мы должны быть на шаг впереди. Потому твое задание очень важно для нас, Паха.

— А местные их чего под себя не подомнут?

— Фиг знает, непонятки, ага… вот это и хотим пробить. То ли ещё не прочухали, то ли наоборот, все как раз-таки очень даже в курсе и пытаются как-то провернуть это все с выгодой для себя. Вот и хотим их взять на испуг через тебя, чтобы забегали, засуетились. Если паникуют, значит — рыльце в пуху. Ну а я скажу от себя — если закрыть Сафронова по железной доказухе до того, как он дел натворит — всем же лучше. А дел натворить может, это точно, иначе бы не брались за него мои руководители. Ну а тебе это выгодно, раскроешь свои висяки, может, ещё на что-то раскрутишь. Да я и сам в долгу-то не останусь, ты меня знаешь.

— Вот и хорошо, пригодится быстро. Слушай, а у вас же в центре есть разные эксперты, — я полез в карман. — Смотри, вот фотка странная, как раз дома у одного из этих трупов делали, тут какие-то символы, что-то на латыни. Пусть твои эксперты пробьют, скажут, что это значит. Может, этот твой Сафронов — сатанист хренов, сектант. А может, и нет, просто от балды написали.

— А кто их знает, — Турок взял у меня снимок с того места преступления, где задушили наркобарыгу, и коротко глянул на него. — Будто курица лапой писала. Ну отправлю быстро, у нас факс есть.

— И ещё, — добавил я, — если у тебя есть контакты эксперта в криминальной психологии серийных убийц, дай мне — мало ли, обсудить какие-то детали понадобится.

— Ну, у нас-то такой не работает, но в Москве найдём кого-нибудь, Паха. Кстати, мобильник-то ещё у тебя?

— А что, хочешь забрать? — я показал трубу. — Уже привык к нему.

— Не, вещь-то от спонсора, по ходу, твой и останется, потому что давали его тебе по распоряжению Николая, а он уже сюда не приедет, — Турок махнул рукой, чтобы я убрал, и сам полез в карман. — Пользуйся, только деньги уже сам на него закидывай. Вот, кстати, ещё. Это тебе, но под роспись, чтобы вернул утром!

В руке у него оказалась тонкая пачка купюр, вечнозелёных американских рублей, аж целая тысяча долларов.

— В казино у Кросса новые правила, — пояснил Турок, — пускают, только если купишь фишек на тысячу, подтвердишь свою платежеспособность. Потом фишки сдашь в кассу, и деньги вернут, так что ты возьми, но не играй. А то профукаешь всё.

— Да я и так пройду, — я усмехнулся. — Без этой мишуры.

— Пройдёшь, но охота тебе корочкой светить и всех пугать? Мы же тебе работу упростить хотим. Пройдёшь, поспрашиваешь — и уйдёшь. Не играй только. Выпить — ладно, можно, девок поклеить тоже, но не играй. Так, давай, где тебя высадить? — он глянул в зеркала. — А как в Москве проснутся, позвоню, поищу тебе какого-нибудь профессора по профилю серийников.

— Давай здесь тормози, — я показал рукой на тротуар, дождался остановки и начал вылезать. Но перед тем как закрыть дверь, вспомнил: — С праздником, Гриша! Завтра же 7 ноября.

— А, точно, — вспомнил он. — Совсем заколебался, чуть не забыл. И тебя, Паха!

Высадил он меня у ГОВД, зайду ненадолго — и дальше рыть-копать.

Спеца Турок мне найдёт, раз обещал, но в любом случае, своими вводными он мне всё только усложнил. Впрочем, единственная связь убитой медсестры с наркобарыгой — оба задушены, и это ни о чем не говорит, а убийства могут быть совершены разными людьми, просто так совпало.

Но опыт говорил, что просто так ничего не совпадает, особенно в одно время. Короче, надо рыть в обоих направлениях, чтобы закрыть белые пятна, ведь не всё так просто, как считает следователь Кобылкин. Или и правда у Кащеева есть сообщник, или мы ещё выяснили не всё.

Просто я хочу удостовериться наверняка, что тогда, в первую мою жизнь, убивал людей именно Кащеев, чтобы точно закрыть вопрос раз и навсегда, и приступить к другому. Улики железные, но и сомнения гложат. Уже бывали у меня в практике случаи, когда твёрдые доказательства рассыпались в прах под давлением вновь открывшихся следствию обстоятельств.

Но эта зацепка с Сафроновым и связь с двумя другими убийствами, которые висели на нас нераскрытыми — интересная, стоит её посмотреть. А потом буду знать, стоит ли рыть самому в ту сторону, или дальше пусть занимаются смежники, раз их тема.

Короче, опера работают над всем и сразу, как всегда. Ну, мне не привыкать… как говорится — волка и опера ноги кормят. Только у волка их четыре, а у меня две. Вот и надо — раз-два, раз-два…

Но полагаться на то, что сегодня вечером я приду в казино, а мне всё и выложат как на духу — нельзя, надо и самому порыть, поискать нужные ниточки. Так что я отправился на рынок, проверить кое-какую оперативную инфу.

В кармане у меня лежала приходная квитанция на пятьдесят тысяч рублей и наличка на эту сумму, полученная в ГОВД. Сама купюра, помятая и надорванная, которую я взял в кассе под роспись, через два года станет обычным полтинником.

Сегодня день выдачи вознаграждения информаторам, и тут, конечно, крохи, но я добавлю ему еще из своих немного. Благо, в сентябре, когда я держал в разработке чеченца Султана, кавказец щедро делился баксами по каждому поводу. А раз про это никто не прознал, денежку я держал при себе, это помогало не думать хотя бы о выживании в условиях постоянных задержек получки, ну а иногда использовать деньги по работе, как стимул. Вот как сейчас.

Завтра официальный выходной, поэтому на рынке народу было много, закупались. Выпавший снег уже размесили в грязь, у входа толчея, да и у прилавков не протолкнуться. Я прошёл мимо рядов одежды, где привезли новые турецкие кожанки по очень высокой цене, мимо дедов, продававших старые ржавые инструменты, что всю жизнь копились у них в гаражах, и мимо катал, предлагавших угадать, под каким стаканчиком шарик. Угадать правильно просто невозможно, все это знали, но отбоя от азартных игроков всё равно не было. Каждый считал, что он хитрее судьбы и самый умный.

Вот только меня знали в лицо, поэтому игру быстро свернули, едва я их заметил, и разбежались, скрываясь в толпе. Но мне каталы не нужны, я разыскивал определённого человека.

Генка Ювелир или опять торгует стекляшками, выдавая их за драгоценности, или снова дурит народ, работая лохотронным подставным в бесчисленных схемах развода. Так я думал, но оказалось, что он вернулся за совсем старые дела, как во времена, когда был молодым, наглым и ловким.

Я увидел его у прилавка, где столпились женщины. Там усатый мужик продавал грецкие орехи из большого мешка и фрукты, уже немного подмороженные на открытом воздухе. Но фрукты, апельсины в красных мешочках и яблоки в белых сеточках с наклейками на боку, выглядели красиво, и от покупательниц отбоя не было.

И там же тёрся Генка Ювелир — понятно, что не за яблоками. Старый жулик меня заметил сразу и удивился, а после решил не рисковать и не испытывать судьбу.

— Вы обронили, — нехотя сказал он, подавая пожилой женщине потёртый кошелёк, перед этим ловко достав его откуда-то из рукава.

Та, недоверчиво глядя на него, торопливо убрала кошелёк в карман и ушла, то и дело оглядываясь. Ювелир пожал плечами.