Прорвемся, опера! Книга 3 (СИ) - Киров Никита

— Машке отдам, — Василий Иваныч так и не открывал глаза. — Она у меня всегда кошек любила. А я не давал завести…

— Поехали уже, тебя Шухов потерял.

— Пусть он на*** идёт, дол***б! От***тесь от меня! Я спать хочу…

Он снова храпанул. Я сел в кресло, проверил пейджер, увидел сообщение, где Сафин просил срочно приехать в кабинет — взять показания, как раз по делу с Крюгером. Все так уже прозвали задержанного Кащеева. Посмотрим, что там, но надо ускоряться с Василием Иванычем, а то уже часов в сутках не хватает.

— На пенсию уйду, — тем временем простонал Устинов. — Достало это всё…

— Сопьёшься там, Васька, — проговорил Якут. — Да и без тебя совсем скучно нам станет. Кто Шухова подкалывать будет?

— А-а-а, пошёл он, — протянул Василий Иваныч.

— У нас сатанисты появились, — сказал я из кресла, погромче. — Ритуалы какие-то мутят, человека убили. Рыть надо…

Глаза Устинова открылись, он согнал кошку, приподнялся на локте и посмотрел на меня. Якут одобрительно кивнул и хмыкнул.

— Вчера поймали подозреваемого в убийстве медсестры, — продолжил я. — Сегодня осматривали тело, там тоже следы удавки, но кто-то воткнул нож в тело, будто чтобы нас запутать. И там же курицу зарезали и расписали всё вокруг кровью. Скорее всего, отвлекают нас от трупа, но чёрт его знает, как на самом деле.

— Надо смотреть, — хрипло проговорил Устинов. — Где это произошло?

— Сначала мясокомбинат, — строго сказал Якут. — Тяжкие телесные, дело возбудили, а ты вчера там ходил, разнюхивал. А перед этим к Сафину заедем.

— О-о-о, — Василий Иваныч откинулся назад и посмотрел в потолок. — Опять с этими урками базарить, там же одни зэки бывшие работают. Ладно, сейчас, в себя приду…

Уже через тридцать минут мы втиснулись в кабинет, где уже было целое столпотворение. И Толик с Витей, и Сафин, и следак Кобылкин, и даже судмеда Ваньку подтянули.

За столом Якута сидела молодая черноволосая женщина в короткой красной куртке и курила, скрестив ноги в чулках. Тридцати ей ещё нет, но вид уже немного помятый, явно злоупотребляет алкоголем. Зато взгляд у неё выделяется, глаза редкого ярко-зелёного оттенка.

— О, у нас пополнение? — пошутил Устинов. — Новый опер?

— Не отвлекай, — бросил Кобылкин через плечо и продолжил опрашивать свидетельницу. — Ну и что?

— Так чё? — грубо сказала женщина. — Два дня назад, возвращаюсь с работы, уставшая вся, уже утром…

— А кем вы работаете? — вежливо спросил Толик.

— А чё, по мне не понятно? — посетительница громко и хрипло рассмеялась. — Двести за раз, триста за час! Или ты, начальник, привлечь меня хочешь, если я тебе…

— Не отвлекайся! — вспылил Кобылкин. — Не на рынке, давай по делу! Вот, пришла утром домой…

— И там этот соседушка давай ко мне лезть! — вскричала она. — Кащеев, прыщавый этот! Урод! За сиськи мнёт, за жопу, говорит, сто баксов дам! И к шее лезет граблями своими! Или, типа, к нему идём, или он меня тут придушит… а я ему, что с тобой ни за какие бабки спать не буду, и по яйцам его коленкой саданула! Он скрючился, какую-то железячку выронил…

— Бритву? — спросил я.

— Не знаю, — её взгляд повернулся в мою сторону. — Убежала я и закрылась в комнате! А как узнала сегодня, что маньяк он был, меня аж тошнить стало! Ещё бы немного, и…

— Ну, а крыша ваша искала его? — задумчиво произнёс Кобылкин. — Чтобы расквитаться?

— Ну, может, и искала, а может, и нет, у них какие-то свои проблемы сейчас, — она поморщилась. — А потом девочки мне говорят, что закрыли его, ну и сказали, иди пиши заявление, что изнасиловал. А то выпустят, и он ко мне припрётся, чтобы дело закончить. Вы уж его не выпускайте! — попросила она жалобным голосом.

Ну, вот такое-то бывало крайне редко, чтобы проститутка пришла писать заявление на изнасилование. Но судя по всему, её задержали в ходе рейда по путанам, и, чтобы не получить штрафы или административный арест, она рассказала о маньяке, надеясь, что заявление и показания помогут ей отмазаться.

— Значит, изнасилования не было? — задумчиво проговорил судмед Ванька. — А мне сказали, жертву надо будет осмотреть, вот я и сорвался сюда. Да и если бы было, через три дня-то какие следы-то останутся? Надо сразу идти в таких случаях.

— Так чё, мне раздеваться или нет? — неуверенно спросила проститутка. — Прямо здесь? Полностью? Ты, что ли, смотреть меня будешь?

Ванька смущённо закашлял, Толик рассмеялся.

— Не надо раздеваться, — прервал всех Сафин. — Раз не было, значит, не было, а вот покушение на изнасилование было. Пиши, короче, заявление в дежурке, приобщим к делу.

— Жаль, а то вон мальчик даже засмущался, — она громко заржала, показывая на Ваньку.

— Будешь мальчика и дальше смущать, — влез Устинов, — осматривать тебя будет другой судмедэксперт, а он жуткий, как два этих Кащеева, и вечно пьяный, ему уже чертики мерещатся всякие. Да и вообще, девонька, — добавил он спокойнее, — пока не поздно, занялась бы ты чем-нибудь другим. У тебя вон глазки красивые какие.

— Ага, глазки, — презрительно пропела проститутка. — Чё мне с этих глазок толку-то, папаша? На покушать глазками не заработаешь.

— Иди, пиши уже, — Устинов махнул рукой, будто за всех нас.

Она уже пошла на выход, но едва шагнула в коридор, тут же вскрикнула и заскочила назад.

— А это кто⁈ — она показала пальцем на вошедшего человека, который грозно и исподлобья смотрел на неё, прямо в глаза. — Как маньяк!

— А это второй судмедэксперт, — ехидно протянул Устинов. — И если будешь доставать первого, познакомишься с этим поближе.

— Кого там изнасиловали? — спросил Ручка, трезвый и злой.

Сальные седые волосы стояли дыбом, под глазами мешки, а сам он был бледный, как покойник, только что вылезший из могилы. Неудивительно, что она напугалась. Это мы уж привычные.

— Раздевайся, — грубо сказал он. — Показывай давай. А то дежурик орёт, смотреть надо кого-то, вот я и пришёл. А то этот салажонок ничего не увидит, — он показал на Ваньку.

— Иди уже, это он шутит так всегда, — Устинов вытолкнул проститутку в коридор. — Ну, Яха, выздоровел? Выпустили из психушки? Чё, чертики не мерещатся больше?

— Знаешь, это не смешно, Васька, — Ручка покосился на него. — Это не смешно и очень страшно, потому что реальность от вымысла в этом состоянии отличить невозможно. А ты больше меня пьёшь, думаешь, не вижу, что сегодня только из запоя резко вышел. Вот и жди гостей завтра-послезавтра, сразу вспомнишь, что я тебе говорил. Поехали, студент, — судмед глянул на коллегу, — нам гостей вскрывать надо! Ты же специально бомжа мне оставил⁈ Знаю я тебя!

Он вышел, Ванька обречённо вздохнул и пошагал следом. Василий Иваныч поёжился, закрыл за ними дверь и с видом заговорщика оглядел нас:

— Ну и чё там по сатанисту?

— Сначала урки на мясокомбинате! — рявкнул Сафин. — А потом сатанисты. У нас на мясокомбинате тяжкие телесные, шейка бедра сломана у сменщика, злодея найти надо, а ты вчера дело не закончил. И ещё несколько трупов висит на нас, Шухов поминутно спрашивает, чё делаем, и вариант «работаем» его уже не устраивает! Потому что ему главк названивает каждые пять минут и требует конкретного плана действий. Вот и занимайтесь!

— Съезжу с тобой, — сказал я Устинову, слегка поникшему, потому что его оставили без сатаниста, и он кивнул.

Заодно и обсудим с ним мои мысли по всем этим делам. Потому что чем дальше, тем сложнее становилось это всё распутывать.

Глава 15

— А Сан Саныч с нами не поедет? — спросил Устинов, садясь в машину.

— Сан Саныч занят, у него важное и ответственное дело, — я подал старому оперу бутылку минералки и сел впереди. — Ему пока не до работы.

Василий Иванович сначала было разлёгся сзади, держась за голову, а потом заметил, кто у нас водитель.

— Гришка, хорошо, что ты сегодня, — он потянулся к нему, будто хотел потрепать водилу за щёку, но тот умело уклонился, сочно сматерившись.— А то бы Степаныч опять анекдоты бы травил, а у меня башка болит.