Канашибари. Пока не погаснет последний фонарь. Том 2 - Вероника Шэн

и увернулся. Ускорив шаг, он, едва не запнувшись, пролетел в узкое пространство, еще не охваченное пламенем, и вырвался из замкнувшегося за его спиной кольца огня.

До двери оставалась буквально пара метров. Преодолев их, Хасэгава поставил Нао на ноги и придержал, чтобы она не повалилась на землю. Открыв дверь, он втолкнул Нао в дверной проем, а сам развернулся. Среди всполохов огня и клубов дыма остальных участников было не разглядеть, но спустя несколько мгновений Хасэгава различил три фигуры: Коно, Мацуи и Андо. Но двигались они слишком медленно.

Приглядевшись, Хасэгава понял, что Коно и Андо тащили на себе Мацуи: тот явно был серьезно ранен. Наперерез им неслась змея пламени. Вспыхивали цветок за цветком, и шансов, что участники успеют добраться до двери, становилось все меньше. Вдруг Мацуи, остановившись, выкрикнул что-то, но разобрать его слова в гуле пожара Хасэгава не смог. Мацуи с силой оттолкнул друзей, шагнул назад – и его охватил огонь.

Коно закричала. Андо застыл, но уже через мгновение дернул Коно за руку, и они вместе побежали в сторону Хасэгавы.

И успели за пару мгновений до того, как огонь отрезал бы их от выхода.

Хасэгава держал дверь открытой и, как только ее перехватил Андо, перебежал через порог. Следом за ним выбрались и двое выживших друзей.

Воздух за порогом был настолько свежим по сравнению с пропахшим гарью и пропитанным дымом воздухом с другой стороны, что у Хасэгавы перехватило дыхание. Он перевел взгляд на дрожавшие руки – они были сильно обожжены.

Отдышавшись, Хасэгава осмотрелся и заметил Нао, безвольно осевшую у перекладин моста, и стоявшего у двери под номером 4583 школьника. Перед пожаром он, как и Хасэгава, был достаточно близко к двери, чтобы успеть спастись от пламени самым первым. Юсукэ и Мацуи погибли. Участник, что до этого едва не стал невольным самоубийцей, тоже так и не появился…

– Что… что это было? – прохрипела Коно.

Хасэгава видел, что она изо всех сил сдерживала рыдания, не позволяя себе слез.

– Хиганбана… – безжизненным голосом отозвалась Нао, все так же смотря в пустоту. – Я виновата… смотрела на эти цветы, восхищалась… И даже не вспомнила, что они могут означать…

Хиганбана… У этого цветка много названий. Например, «цветок мертвых».

Или «цветок пожара».

Хасэгава тяжело вздохнул и закрыл глаза. Они снова ошиблись. И это стоило им еще трех жизней.

– Давайте… давайте отсюда выбираться, – дрожащим голосом произнес школьник.

Помедлив, Хасэгава кивнул. Школьник, теперь, видимо, уже точно уверенный, что за дверью под номером 4583 опасности нет, быстро распахнул ее и перешагнул через порог.

Хасэгава подошел к Нао и протянул ей руку. Нао посмотрела на нее пустым взглядом, но, все-таки приняв помощь, встала и зашла в дверь вслед за Хасэгавой. За ними прошли Коно и Андо.

Они оказались на берегу небольшого неестественно круглого озера, вода в котором казалась матовой. Вокруг все еще было темно, но ночь уже отступала и чувствовалось: вот-вот из-за горизонта появится солнце.

Впереди стояли три новые двери. Хасэгава быстро распознал смысл зашифрованных на них надписей и с облегчением выдохнул.

На этот раз сомнений быть не могло. Дверь под номером 881.

«Победа»[44].

Глава 10

地獄の釜のふたも開く

И в аду бывают выходные

После того как я покинула разоренный лагерь, мы с Хасэгавой нашли другое убежище. Мой новый союзник поделился со мной едой и водой и, сев в стороне, стал читать книгу, чем сразу же напомнил мне об Эмири.

Я и сама хотела отвлечься, но не могла. Прочитав несколько страниц другой книги, которую носил с собой Хасэгава, я в какой-то момент поняла, что ничего из прочитанного не запомнила. В голове, налившейся тяжестью после бессонной ночи, только и крутились мысли о произошедшем, а изнутри меня разъедали тревога и чувство вины. В итоге я отложила книгу и обхватила колени руками.

«Они живы, – повторяла я, пытаясь привести мысли в порядок. – И мы еще можем встретиться на кайдане. Или перед ним. Мы можем столкнуться на улице, если будем друг друга искать». Я со страхом думала, как друзья переживут следующую историю, но пыталась успокоить себя мыслями о том, что в кайданах все равно не особо помогала им, а потому они должны справиться и без меня.

Это я могу не справиться в одиночку.

Мне повезло, что Хасэгава оказался рядом. Настоящая удача. Все-таки в этом городе, полном жестоких людей, полном эгоизма и страха, есть и те, кто готов прийти на помощь. Те, кто не думает только о себе. И то, что подобные проявления доброты и отзывчивости удивляли и настораживали меня, было плохим знаком. Мне хотелось и самой стать человеком, который искренне готов помогать. Думаю, я могла.

– Как удачно, что мы вместе прошли кайдан именно в тот день, когда на нас напали, и вы оказались поблизости, – заметила я.

Хасэгава оторвал взгляд от книги и с легкой улыбкой кивнул.

– Кажется, мы были в той про́клятой деревне уже совсем давно, а не всего лишь сутки назад.

– Да, это так. Мой первый кайдан вообще уже кажется сном, – протянул Хасэгава. – Кроме меня, там было еще семь человек. Я не понимал, что происходит, но осознавал, что случилось что-то странное. Но почему-то совсем не сомневался в реальности происходящего. Один человек, не вдаваясь в детали, сказал мне: «Мы попадем в страшное место. Просто попробуй выжить».

Я печально вздохнула.

– Когда я впервые попала на кайдан, нам никто ничего не объяснил. Двое участников даже обманули нас, сказав, что они тут впервые.

Хасэгава со вздохом покачал головой:

– Один из героев моего первого кайдана тоже едва не стал причиной смерти другого. Попытался выбраться за чужой счет. – В голосе Хасэгавы послышалось презрение. Но затем он улыбнулся. – Но я помешал ему, так что выжили оба… – Хасэгава замолчал, словно не захотел продолжать, и пожал плечами. – Здесь много плохих людей. И тех, кто кажется хорошим, но оказывается совсем не таким.

– А есть те, кто кажется плохим и таким же является… – пробормотала я, невольно вспоминая Атаму и Тору.

– Уверен: те, кто напал на вас, долго не протянут, – произнес Хасэгава, видимо подумав, что я имела в виду компанию Ватару. – Они слишком слабые. И способны на подлость, а потому настоящей командой не станут. До поры до времени они могут выигрывать, приспосабливаясь и объединяясь, но надолго их не хватит.