Канашибари. Пока не погаснет последний фонарь. Том 2 - Вероника Шэн

– Вот только давайте не делиться… – пробормотал школьник. – В фильмах ужасов ничем хорошим это не заканчивается.

– Как угодно, – пожала плечами Коно. – Но я пойду в дверь под номером восемьдесят семь. Время у нас ограничено, стоять и подолгу размышлять некогда. Кто хочет, может проверить третью дверь.

С этими словами Коно подошла к двери посередине. За ней последовали Андо и Мацуи, и, пропустив их вперед, к двери с числом 87 прошли и все остальные.

Хасэгава же размышлял, как лучше поступить. «Цветок» казался более логичным выбором. Но Хасэгаву смущало, почему для обозначения третьей двери было выбрано именно слово «сумерки»? До этого опасные двери имели такие названия, как «двойная смерть», «заложник», «медведь»… Что-то более явно несущее угрозу.

Хасэгава покачал головой. Возможно, в этом-то и дело. В том, чтобы усложнить героям задачу, сделать выбор менее очевидным, а потому – более сложным. Чтобы они или ошиблись, или, как минимум, потратили время зря, рассуждая.

Хасэгава последовал за мужчиной, который до этого едва не стал жертвой Кубирэ-о́ни, и последним зашел в окутавший дверной проем туман. Хасэгава решил так: если дверь под номером 87 действительно окажется правильным выбором, то все будет замечательно. Если же нужно было зайти в дверь под номером 4583…

Хасэгава не хотел спасаться в одиночку.

Если что, он собирался помочь остальным участникам выбраться и вернуться, чтобы затем всем вместе зайти в нужную дверь.

На мгновение Хасэгава решил, что они все-таки ошиблись и оказались посреди пожара. Но почти сразу понял, что это цветы. Сотни, если не тысячи цветов простирались впереди огненным ковром. Это было завораживающее зрелище, но у Хасэгавы оно вызывало скорее отвращение.

Он ненавидел этот цвет и все его оттенки. Красный, алый, бордовый… Ненавидел как цвет, так и вид крови – еще в своей прежней жизни.

– Кажется, все в порядке, – пробормотала Нао и сжала руку Юсукэ. Тот широко распахнутыми глазами разглядывал открывшийся вид.

– Но где двери? – недовольно спросила Коно.

– Там. – Мацуи указал куда-то по диагонали.

Присмотревшись, Хасэгава действительно разглядел силуэты трех дверей, но разобрать с такого расстояния числа было невозможно.

– Тогда не будем терять время, – поторопил участников Андо и пошел по направлению к дверям.

Остальные последовали за ним быстрым шагом. Нао, проведя рукой по алым лепесткам цветов, улыбнулась. Ее надежда на счастливое завершение кайдана заметно окрепла. Юсукэ же выглядел напряженным и сосредоточенным, но и в его глазах страха стало заметно меньше. Андо, Коно и Мацуи, шедшие впереди, выглядели так же уверенно, как и в начале страшной истории. Только школьник, плетущийся позади Хасэгавы и изредка прибавлявший шаг, чтобы слишком сильно не отстать, выглядел подавленным и удрученным. Он смотрел то вправо, то влево, то поднимал взгляд к небу, то опускал его под ноги, словно ожидая опасность сразу со всех сторон.

Зрение у Хасэгавы было острым, и когда участники преодолели половину расстояния, отделявшего их от трех дверей, он уже смог разобрать надписи. Расшифровать код на этот раз оказалось гораздо проще: все числа были двузначными. 48, 40, 66.

Хасэгава невольно сбавил шаг и даже остановился. Что-то не сходилось.

«Полночь»[41], «испытание»[42] и «беспомощный»[43].

Две последние двери точно не подходили, но и первая… Первая тоже.

Полночь. Это еще хуже, чем сумерки. В полночь начинались кайданы. В полночь люди становились заложниками страшных историй о сверхъестественном. Заложниками смерти.

А вот сумерки… Это то время, когда кайданы обычно подходили к концу.

Они все-таки ошиблись.

Хасэгава разозлился на самого себя. Он так часто боялся ошибиться, что в итоге ошибался на самом деле. И это его желание помочь остальным… У всех был выбор. Если бы Хасэгава один зашел в дверь под номером 4583 и остался жив, смерть остальных участников не стала бы его виной. У Хасэгавы уже не раз бывали проблемы оттого, что он старался помогать другим, хоть он и справлялся потом с этими проблемами.

– Стойте! – крикнул Хасэгава.

Пока он размышлял, остальные участники успели уйти вперед, кроме разве что школьника, который, как и Хасэгава, отстал.

Коно обернулась и непонимающе посмотрела на Хасэгаву, но тут же продолжила идти к дверям. Андо и Мацуи остановились, и первый взял Коно за руку, заставляя и свою подругу подождать.

Нао, Юсукэ и неизвестный Хасэгаве участник последовали их примеру.

– Что такое? – недовольно спросил Андо.

И вдруг раздался громкий крик.

Нао отпрыгнула в сторону. Цветы рядом с ней вспыхнули, алыми языками потянувшись к небу. Один за другим соседние лепестки загорались, превращались в огонь, и пламя, словно живая змея, изгибаясь, поползло вперед.

Отрезая большинство участников от Хасэгавы. От спасительной двери, ведущей назад.

– Проклятье! – воскликнула Коно и, бросив взгляды на друзей, рванула обратно.

Но новая стена огня преградила ей дорогу.

Юсукэ и Нао застыли, но затем стремительно кинулись прочь от разгорающегося пламени. Короткий путь им был отрезан, но еще оставалась возможность оббежать огонь.

Вот только двигался он слишком быстро.

Хасэгава, с сожалением оглянувшись на спасительную дверь под номером 87, побежал в обратном от нее направлении. Он должен помочь хоть кому-то. Пусть пока и не знал как.

Юсукэ бежал чуть впереди и за руку тянул Нао за собой. Прямо перед ними взвилось пламя, и юноша развернулся к нему спиной, прикрывая любимую. Его одежда мгновенно вспыхнула, и Юсукэ, закричав, оттолкнул от себя цепляющуюся за него девушку. Огонь успел перекинуться и на ее длинные штаны. Нао звонко вскрикнула и упала.

Хасэгава оказался рядом и помог ей сбить пламя. Кожа Нао была обожжена, и все же он успел вовремя – ожоги не представляли опасности для жизни. Но худшее еще могло поджидать впереди.

Нао в отчаянии обернулась и закричала – на этот раз от боли и ужаса. Юсукэ, страшно крича, дергался, с ног до головы охваченный пламенем. Упав, он наконец затих.

– Нет! Нет! Юсукэ! Нет!..

По щекам Нао полились слезы. От дыма она закашлялась, и крик ее прервался. Нао осталась сидеть среди пока еще не вспыхнувших цветов, смяв в ладонях несколько бутонов и вздрагивая от беззвучных рыданий.

Хасэгава тоже закашлялся и прикрыл лицо рукавом плаща. Возможностей прорваться сквозь пламя почти не осталось – необходимо бежать. И как можно быстрее.

Но Нао бежать явно была не в состоянии. И дело не в ожогах. Смерть Юсукэ надломила ее, если не сломала. Но Хасэгава не мог позволить ей погибнуть и, подхватив рыдающую девушку на руки, побежал к нужной двери.

Прямо перед ними вспыхнула стена огня, но Хасэгава был к этому готов