Хелена - Мария Хлодвиг

— Не смешно.

— А я и не шутил.

"Переигрываешь".

Когда дали сигнал к началу поединка, я вознесла молитву к тому, кто три года назад спас Андриана. Мирак услышал её обрывок и хмыкнул: видимо, современные божества не вызывали у него доверия. Но, как ни странно звучало, он был в своём праве, поскольку родился до появления Пятерых, ещё при едином боге. Раздосадованная реакцией эйанца на идущие от сердца слова, я сосредоточилась на схватке.

Лионель был хорош, но он стал воином, а не родился им. Даже мне, далекой от понимания секретов воинского искусства, ясно виделось: рыцарь часто обдумывал удары, прежде чем их наносить. Его техника поражала красотой классической простоты, но ни в какое сравнение не шла с хищными мощными выпадами беловолосого юноши.

Мельком я взглянула на лицо Королевы. Она внимательно следила за сражающимися. На её бледных губах играла почти сладострастная улыбка — правительница Пустого мира откровенно наслаждалась зрелищем.

— Кто она на самом деле? В каких вы отношениях на самом деле? — спросила я Миарка.

— В сложных, — вздохнул эйанец. — Очень сложных. Это мой отец сделал её могущественной и бессмертной. Некогда они были любовниками, но она заболела и умерла, а вместе с ней и их нерождённый ребёнок. Спустя двадцать лет папаша нашёл способ воскресить обоих.

— Он нарушил Второй Завет? — ахнула я.

— Второй Завет? — удивился Миарк. — А, ты об этом… Нет. В моё время его ещё не придумали, хотя мёртвых никто не воскрешал. Это казалось… неправильным. Вернее, казалось всем, кроме моего отца. Он не только вернул свою возлюбленную, но и сделал её "лучшим из творений рук человеческих". По крайней мере, так написано у него в дневниках.

"Неужели Белая существо вроде нынешних големов? Очень древний, очень сложный, очень… разумный механизм".

Нет. Я чувствовала — она гораздо больше, чем машина.

— Так кто же она всё-таки?

— Я называю её сотворённой богиней. В пределах Ортано Косом она почти не уступает тем, кого вы зовёте Пятью.

"Богиня мира, от которого отказался его создатель. Правительница серых пустошей и мёртвых руин. Возможно, моя и Лионеля хозяйка".

Чутьё жрицы говорило мне — в Белой нет гармонии. Её сущность была испещрена червоточинами искажений, и потому я не признала в ней существо божественной природы. Не знаю, с помощью ли Высшей Алхимии или чего другого, но отец Миарка соединил несоединимое.

Я с тревогой наблюдала за поединком. Если мой любимый падёт, для меня всё будет кончено. Родители, брат, друзья… они больше никогда больше не увидят Хелену-Элен. Те, кто охотится за мной, своё не получат, но будет ли мне в радость жизнь пленницы?

"Лионель скрасит моё заточение… Если станет хоть чуточку живее".

— О нет! — вскрикнул Миарк.

Я заворожено смотрела на запятнанный кровью клинок сына Королевы. Лионель припал на одно колено, зажимая рукой рану в боку. На светлой ткани его туники будто бы распускался дивный алый цветок.

"Слова… Мне нужны слова!"

— Рана не твоя, кровь не твоя. Будь сильным, любимый мой, ведь моя вера защищает тебя. Моя сила — твоя сила, твоя боль — моя боль. Ни о чём не печалься, ни о чём не тревожься. Я — рядом.

Резкая боль пронзила бок так, что я чуть не взвыла, хотя внутренне готовилась принять муки своего рыцаря на себя. Нашу связь обеспечивал маленький амулет из волос — небольшая хитрость, на которую я возлагала — не зря! — особые надежды.

"Интересно, умеет ли Миарк лечить?"

— Хелена, у тебя кровь!

— Пустое, — процедила я сквозь зубы. — Само пройдёт.

— Но ты на глазах бледнеешь, — не унимался эйанец. Его лицо приобрело встревожено-заботливое выражение. — Что с тобой?

— Я приняла на себя рану Лионеля. Если хочешь помочь, придумай, как унять боль и остановить кровотечение.

Голова начала кружиться. Ох, видимо, я переоценила свои нынешние возможности. Одно дело, когда ранение получает крепкий молодой мужчина, а совсем другое, когда хрупкая девушка.

"Слабая волшебница. Бездарная жрица. Непутёвая дочь. Эгоистичная сестра. Безответно влюблённая девчонка".

Хороший вышел послужной список, нечего сказать. Можно и помереть теперь с чистой совестью.

Что-то тёплое потекло по ноге. А, это же моя кровь. Вспоминай Хелена, вспоминай слова заклинания из университетского курса целительства. У тебя есть сила, ты можешь…

Голова упорно отказывалась работать. А вскоре тьма и вовсе поглотила меня.

В Ледяном саду Владычицы Ортано Косом на белом снегу расцветал прекраснейший алый цветок.

— 5-

Людям нравится представляют богов похожими на себя. Жиюнна и её братья, даже Тэа — всех их изображают как обычных мужчин и женщин. Однако жрецы и наиболее просвещённые из простецов знают, что именно скрывается за человеческими ликами Владык на храмовых росписях.

Печальный бог встретил меня в облике молодого мужчины, хорошо сложенного и с приятным лицом. Он сидел под высоким деревом на вершине крутого холма, поросшего сочной травой. Вокруг, насколько хватало взгляду, простирались цветущие луга. С безоблачного неба сияло яркое летнее солнце.

Его глаза были цвета молодой листвы, а волосы — как спелая пшеница.

— Ты красивый. Похож на своего служителя.

Бог широко улыбнулся и кивнул.

"Как будто моя похвала ему важна!"

— Не так я себе представляла… конец. Сначала мечтала о Рассветном Чертоге, затем надеялась на Сумеречный, а с недавних пор вообще старалась о шаге за Грань не задумываться. Что же… По крайней мере, Лионелю придется придумать другую отговорку, раз мы теперь в равных условиях.

Печальный бог не рассмеялся моей шутке. Я не обиделась, ведь и сама понимала, что она вышла совсем некудышной. Не так-то просто непринуждённо отпускать остроты, едва расставшись с жизнью.

— Ты ведь передашь весточку моим родителям и брату? Не хочу оставлять их в безвестности. Пусть уж сразу узнают о судьбе дочери, чем многие годы будут тешить себя надеждой. И мои друзья… их мало, но все они одинаково мне дороги. Пошли им сон или видение — если можешь. Не могу уйти не простившись.

Бог никак не отреагировал на мои слова. Я терялась в догадках, выполнит ли он просьбу или же так и не снизойдёт до исполнения последней воли той, кто дала ему Имя. А что, я ведь не знала его полной силы и природы. Вдруг он из тех лживых божеств, что помогают под настроение — хотя какое настроение может быть у того, у кого даже тела материального нет?

Каким станет моё посмертие? Я хочу провести вечность в свете… вместе с Лионелем. В жизни нам не довелось стать супругами, так пусть хоть в смерти мне доведётся насладиться единением душ.