Хелена - Мария Хлодвиг

Впрочем, после встречи с пятитысячелетним юношей я уже не так дивилась соседству ветоши и золота, как следовало.

"Слой за слоем, с меня сходит нормальность. Во что я превращусь через неделю? Месяц? Год?"

— Нам нужен меч, — твёрдо сказала я. Лионель промолчал, а Миарк многозначительно кивнул. С паладином всё было понятно — его отстранённость объяснялась неопределённым состоянием, а про эйанца я подозревала, что он просто-напросто не разбирается в оружии.

Беловолосые женщины вывалили перед нами целый ворох мечей, на вид вполне годных для жаркой схватки. Однако я чувствовала — клинок, способный нас всех спасти, среди них не стоило даже пытаться искать.

— Королева приказала дать нам лучшее, — надменно сказала я. — А здесь один лишь хлам.

Слуги Белой с презрением на меня посмотрели. Властительнице Ортано Косом, чтобы она не говорила, удалось вложить в своих Дочерей по крайней мере одно истинно человеческое чувство.

— Ждите здесь, — велела одна из голубоглазых стражниц. — Ничего не трогайте.

Воительницы удалились за маленькую дверь в южной стене — видимо, там хранились самые ценные предметы королевской коллекции.

Как только Слуги скрылись из виду, Миарк подозрительно оживился.

— Ищи деревянный медальон, принцесса, — торопливо прошептал он. В его голосе смешивались отчаянье и безумная надежда. — Быстрее, пока они не видят.

"Сначала меня подбивали на убийство, теперь на воровство. Ни одно из предложений не вызвало у меня явного отторжения. Заставляет задуматься".

— Зачем? — спросить следовало хотя бы ради приличия.

— Когда-то он принадлежал мне, — с грустью сказал эйанец. — Семейная реликвия.

— А нас не поймают?

— Слугам вообще-то всё равно, украдут что-нибудь из сокровищницы или нет, — отмахнулся юноша. — Белая научила их строить страшные глаза и расточать угрозы. Обыскивать нас не станут, так что надо всего лишь не попасться с поличным.

Я скептически хмыкнула. Несмотря на уверения приятеля, из моей памяти не стёрлось воспоминание о действии странного оружия беловолосых воительниц.

"Они без колебаний причиняют боль. Воистину, страшные существа, и Миарку не задурить мне голову их якобы "безобидностью". Я не настолько наивная".

К сожалению, обаяние эйанца в очередной раз перевесило доводы рассудка. Моя осторожность позорно сдалась.

"Следует поработать над самооценкой".

Хорошенько поработать.

Мы принялись лихорадочно копаться в грудах сокровищ. Мне было немного стыдно перед Лионелем, отстранённо наблюдающим за нашим бесчинством, но я напомнила себе, что он сам разграничил наши миры.

"Живым не по пути с мёртвыми. Бывшей жрице Жиюнны смешно слышать подобное".

— А ты не образец для подражания, — пошутила я, чтобы прогнать печальные мысли.

— Поживёшь здесь с моё, ещё и не такому научишься, — обиженно буркнул Миарк.

"Как и думала, шутовка из меня никакая".

Внезапно мне в руки попал небольшой деревянный медальон. Одна сторона его была гладкая, другая покрыта густой резьбой.

— О, ты нашла его! — Миарк бросился ко мне и чуть ли не силой вырвал украшение. Глаза его лихорадочно блестели, на губах появилась нервная ухмылка. Он почти пугал меня. — Молодчина, принцесса. Так быстро нашла ключ!

— Ключ? О чём ты говоришь?

Миарк не успел объяснить — вернулись Слуги. На вытянутых руках одна из них несла длинный свёрток, обёрнутый в драгоценную златотканую парчу.

— Что это? — насмешливо спросила я. — Девичья игрушка?

Голубоглазая женщина развернула ткань, и миру предстал простой клинок. Его гарду не украшали ни драконы, ни головы львов, рукоять была обёрнута потёртой кожей. Волшебства я в нём тоже не ощущала.

Но отчего-то Лионель изменился в лице, как только увидел оружие.

"Старая железка волнует его больше меня. Как… возмутительно".

— Чем он отличается от прочих? Его сковал известный мастер или им владел великий герой?

Я не старалась даже скрыть раздражение.

— Клинок сковал безымянный кузнец, — ледяным тоном проговорила одна из королевских стражниц. — Последний владелец был обычный солдат. Когда приказывали, он убивал, но никогда не раскаивался, поскольку убийство являлось его работой. Всю жизнь он плыл по течению и лишь однажды мог свернуть с накатанной колеи, когда сам генерал велел ему добить умирающего от ран благородного рыцаря, так и не сломавшегося под пытками. От волнения солдат не смог добить его одним ударом, но его жертва не издала и стона боли, она лишь раз за разом повторяла слова из начала боевого гимна Земши. Первым хозяином меча был человек по имени Талиан Лерьэн. Он…

— Довольно! — вырвалось у меня. — Я прекрасно знаю, какую резню учинил мой дальний безумный предок. От одного лишь вида этого осквернённого меча меня выворачивает наизнанку!

— Оставьте его, — внезапно попросил Лионель. Я с недоумением посмотрела на него. Как столь чистое создание без содрогания может смотреть на оружие убийцы и предателя?

— Сир Лионель, я не понимаю вас.

Паладин молча взял клинок и сделал несколько пробных выпадов.

— Годится, — спокойно произнёс он. — Я буду сражаться им на поединке.

— Что это означает? — возмутилась я. — Кто-нибудь собирается мне объяснить?

Мой любимый промолчал, а Миарк положил мне руку на плечо и сказал:

— Ты ещё не поняла, принцесса? Его убили этим мечом. Знаешь, для мужчин подобные вещи действительно важны.

Под вечер принесли еду. В Ортано Косом простейшие потребности тела не исчезали полностью, хотя и значительно ослабевали. Меня, например, с утра мучил лёгкий голод, а судя по алчному взгляду, которым Миарк наградил блюдо с большими ярко-жёлтыми плодами, его не кормили по крайней мере месяц.

— Они не ядовиты? — опасливо поинтересовалась я, указывая на сочные фрукты неестественных цветов.

— Не беспокойся, — беззаботно проговорил эйанец, ловко счищая плотную кожуру. — Белая не станет нас травить. Она бывает благородной — по-своему, конечно.

— Ну да, тебе лучше знать, какова местная тиранша в повседневной жизни, — едва слышно, чтобы приятель не услышал, пробормотала я. То, что Миарк сам пришёл к Королеве и обменял свободу на бессмертие, не красило его в моих глазах. Мужчина должен уметь принимать удары судьбы с честью. Да, он пытался защитить меня от Слуги Белой, однако это не делало его героем.

"Подлинный герой скорее умрёт, чем подвергнет невинного опасности. А эйанца направила по моему следу Королева".

На вкус дары Пустого мира разительно отличались друг от друга. Кислые, сладкие, горькие и солоноватые, они бы привели в восторг гурмана из гурманов, если бы не один существенный недостаток: они не пахли. Совсем.