Хладнокровный ублюдок, яростно рвущий аристократов - Геннадий Борчанинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Прижмитесь к обочине! Или мы будем вынуждены открыть огонь! — пробубнил полицейский.
Меня преследовали сразу несколько машин. Четыре фургона с автоматчиками, две полицейские бело-голубые «Чайки» с форсированными двигателями. У скорой помощи двигатель был самый простой, она на такие погони рассчитана не была, поэтому я мог надеяться только на свои безумные умения.
Как вариант, можно было бы таранить и бортовать преследователей, но это крайне рискованное занятие, особенно на такой скорости, так что я пытался выбраться просто так. Изначальным планом было вывести воронцовских солдат за город, в лес, остановиться там и учинить бойню, но теперь, когда к погоне подключились стражи порядка, этот вариант отпадал сам собой. И у ближайшего перекрёстка я развернулся, возвращаясь обратно в город.
Разворот вышел чересчур резким, газелька едва не опрокинулась, встав на два колеса, но нам повезло и мы смогли продолжить путь. Андрей тихонько застонал от боли во всём теле после такой тряски.
— Прости, браток, — только и смог пробормотать я.
Пока мы не оторвались от преследователей, больше я ему ничем помочь не могу.
Теперь мы мчались по частному сектору, распугивая собак и гуляющих по грунтовой дороге куриц. Газель подпрыгивала на каждой кочке, как горный козёл, но скорости я не сбавлял. Некогда.
Скорая петляла, как обезумевший заяц, запутывая следы. Я поглядывал в зеркало заднего вида, контролируя ситуацию на дороге. Один из фургонов вылетел на обочину и врезался в фонарный столб на полном ходу, другой устроил ДТП с грузовиком-ассенизатором, воронцовских машин осталось только две. Полицейские действовали куда осторожнее, но и сбросить их с хвоста никак не удавалось.
Новых экипажей пока не появилось, но что-то мне подсказывало, что они уже в пути, и мне надо уходить как можно скорее. Иначе господа полицейские объявят план «Перехват», вычислят мой примерный маршрут и попытаются остановить с помощью заграждений или шипов на дороге. Я не был уверен, преследуют меня из-за того, что полиция куплена или из-за того, что я угнал скорую, но оба варианта не сулили мне ничего хорошего. Лучше не попадаться.
Из частного сектора я снова выезжал к центру, к набережной, и при виде серой водной глади мне в голову пришла безумная идея. Безумная, но рабочая. Я резко повернул и поехал на мост через Туру. Он как раз ремонтировался в очередной раз, бетонные ограждения были сняты, так что я, сбивая предупреждающие знаки, выехал на полосу со снятым асфальтом.
— Держись, Андрюха! — выкрикнул я.
А потом резко вильнул рулём вбок, на полной скорости съезжая прямо в реку.
Мост находился достаточно высоко над водой, так что газель несколько секунд провела в свободном падении, в полёте. Водители фургонов ударили по тормозам. Один остановился на самом краю, чудом избежав падения, ему в задний бампер ударил другой, и фургон полетел в реку вслед за нами.
Удар о водную поверхность вышел резким и внезапным, как бы я к нему не готовился. Вода начала проникать в салон, быстро заполняя все пустоты. Теперь настало время для магии.
Я создал плотный воздушный пузырь, размером как раз с кабину газели, отстегнул оба ремня, свой и Андрюхин. Газель уже полностью ушла под воду, серая вода сомкнулась над нашими головами. Я высадил лобовое стекло, выбрался сам, начал вытаскивать Андрея, который всё ещё был в полубессознательном состоянии.
Колёса скорой медленно погружались в густой ил, заваленный различным мусором, неподалёку опускалась ко дну ещё одна машина, из которой пытались выбраться автоматчики Воронцова. До нас им теперь не было никакого дела, они были заняты спасением собственных жизней.
Андрея удалось вытащить, тем более, что в воде он был не настолько тяжёлым, и течение потащило нас за собой как есть, в воздушном пузыре. Мимо проплывали удивлённые рыбы, ловить которых я не осмелился бы даже в самый голодный год, покачивались зелёные водоросли. Дно реки было завалено корягами, старыми шинами и металлическими остовами какой-то техники. Русло не чистилось уже очень давно.
Пузырь приходилось поддерживать всё это время, растрачивая магию, но я хотел уплыть подальше от моста и наших преследователей. В идеале — доплыть до Мыса и выбраться там на берег. Да, меня всё равно будут искать, но, скорее всего, только вблизи от моста.
Андрей очнулся внезапно. Мы были ещё под водой, в пузыре, я тащил его на себе, как вдруг он задёргался суматошно, не понимая, что происходит, и где он находится. Вокруг нас была только мутная серая толща воды, и я бы тоже, наверное, насторожился, очнувшись здесь после того, как отключился в больнице.
Я быстро оглянулся, Андрюха бешено озирался по сторонам. Он начал хвататься за меня, сбивая мне концентрацию.
— Да тихо ты! — рыкнул я.
Не сработало. Андрей продолжал паниковать. Если так продолжится ещё немного, наш пузырь лопнет и мы окажемся на дне реки, из которой можем и не выплыть. Течение тут оказалось довольно сильным.
— Поспи ещё немного, браток, — процедил я, а потом двинул Андрею кулаком в голову.
Он разом обмяк, снова походя на безвольный манекен, а я тяжело вздохнул. Совсем не так я представлял себе наше спасение.
Течение тащило нас всё дальше и дальше, я не вполне уже понимал, где мы находимся, поэтому решил двигаться к берегу. Получалось не слишком-то быстро, особенно с бесчувственным телом Андрея в обнимку.
На пути прямо перед нами вдруг из толщи воды возникла опора следующего моста. Я чертыхнулся, попытался увернуться от неё, но течение не оставило мне шансов, и мы впечатались в бетонную опору.
Тело Андрюхи выскользнуло у меня из рук, пузырь лопнул, меня закружило в холодной воде, мгновенно проникающей ко мне сквозь одежду. Мутная пелена стала ещё ближе, я сразу инстинктивно задержал дыхание. На выдохе, неудачно, и организм немедленно начал требовать кислорода.
Вот только выныривать было некогда. Нужно было спасать Андрея. В очередной раз.
Его тоже несло течением, кувыркая и бултыхая в воде, и я принялся его догонять. Пришлось снова обратиться к магии, чтобы ускориться, иначе никаких шансов у меня бы не было.
Мне удалось схватить его за штанину просторной больничной пижамы, подтянуть к себе, после чего я начал выгребать наверх. Лёгкие горели от недостатка воздуха, голова кружилась, но я упрямо тащил Андрея к поверхности. Он, к счастью, на этот раз не сопротивлялся.
Мы вынырнули на поверхность,
