Деспот - Арина Арская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мирон Львович не вернулся в офис после обеда и не соизволил меня предупредить, что не явится. Я планировал встретить его холодным и презрительным взглядом, постукивая пальцами по клавиатуре ноутбука, но меня в который раз лишили возможности сыграть оскорбленную даму. К Анжеле, наверное, поехал. Мну бумагу и с рыком бросаю ее в корзину.
— Мирон Львович у себя? — в приемную заглядывает Гриша, которому, вероятно, опять отказали в авансе.
— Нет, — рявкаю я.
— А где?
— На встрече, — приглаживаю ворот блузки.
— На какой?
— На важной, — отвечаю и поднимаю взгляд.
Гриша вздрагивает и в непонятном испуге пятиться, будто я пригрозила ему, что шею сверну, если продолжит допрос.
— Ясно.
— Вас записать на прием к Мирону Львовичу?
Улыбаюсь. Да, уважаемый, наш босс — очень важный и занятой человек, и встречи с ним надо расписать заранее, и не факт, что он примет кого-то из подчиненных, потому что чхать он хотел на простых смертных. Шляется где-то и не говорит, куда уехал! Вот его кто выпорет?
— Нет, спасибо не надо, — Гриша тихо и медленно прикрывает дверь. — Обойдусь.
До конца рабочего дня не могу сосредоточиться. Несколько раз порываюсь позвонить Мирону Львовичу под предлогом, что приходил Гриша и просил аудиенции, но это глупо, но других важных посетителей и звонков не было.
Затем я в желании взбунтоваться против Мирона Львовича хочу пойти на стендап и послушать Васю, но мне, если честно, не особо интересно, о чем он будет шутить на сцене перед пьяными людьми. Не до шуток мне сейчас.
Поэтому я возвращаюсь в свой новый дом. Проведу вечер в одиночестве, сидя на балконе с кружкой чая. Вид из него и правда завораживающий. В окна моей прошлой квартиры и смотреть не хотелось лишний раз: однообразная тоска спального района и мрачных хрущевок настраивало на депрессию.
Покачиваюсь в кресле, наблюдаю, как розовеет небо от заката, и отхлебываю теплый отвар из ромашки. Час назад звонила мама и аккуратно так уточнила, а действительно ли я переехала и о каком высоком красавце упомянула моя бывшая хозяйка. Я не придумала ничего умнее, как обозвать Мирона Львовичем риелтором.
— Ммм, — загадочно протянула мама, — тебе очень повезло с риелтором.
А потом включила видеосвязь и ласково потребовала показать квартиру. Я свернула разговор и заявила, что мне некогда и я меня ждут выдуманные друзья, с которыми я пообещала погулять по вечерней Москве. Послала воздушный чмок и трусливо сбросила звонок.
— Я же говорил, вид отличный, — слышу шепот Мирона Львовича, и с громким возгласом проливаю чай на грудь.
Вскакиваю на ноги, на футболке расползается влажное пятно, и я в испуге смотрю на позднего гостя. Мирон Львович стоит в проеме двери, небрежно облокотившись предплечьем о косяк. Ворот рубашки расстегнут, галстук висит удавкой, а на лице играет привычная ухмылка.
— Привет.
— Что вы… — я растерянно хлопаю ресницами. — Как вы сюда попали?
— Через дверь, — невозмутимо отвечает Мирон Львович и оценивающе оглядывает меня с головы до ног. — У меня есть ключи.
Я стою перед ним в одной растянутой и застиранной футболке, а смотрит так, словно я перед ним в чулках и подвязках.
— Мирон Львович, вы бы хоть предупредили…
— Я всегда внезапен, — усмехается и подходит, глядя в глаза. — Привыкай.
Мне бы оборвать с ним зрительный контакт, но не могу взор отвести. Ему бы поработать гипнологом на полставки: мои мысли разом улетучиваются и я готова вот-вот нырнуть в беспамятство.
Забирает кружку, ставит на пол и распрямляется. Пахнет от него немного виски и веет нотками душистого базилика.
— Соскучилась? — горячее дыхание обжигает щеку.
От хриплого голоса пробегает волна слабости и жара. Сердце бьется так часто, что мне кажется, я точно упаду замертво к ногам непростительно соблазнительного гостя.
— А вы соскучились? — едва слышно говорю я.
— Определенно, Софушка.
Вместо ответа жадно целую Мирона Львовича, поддавшись его чарам. Раз пришел, то утоли мой голод грубыми ласками. Торопливо расстегиваю пуговицы и ныряю ладошками под рубашку. Пробегаю по крепкой груди и спускаюсь ниже к напряженным мышцам живота.
Мирон Львович подхватывает меня на руки, не отрываясь от губ, и несет через гостиную в спальню. Чувствую себя в его руках маленькой и беззащитной. Таю от его губ, позабыв о ревности, что несколько часов назад изъела всю душу черной плесенью.
Усаживает на кровать и жестоко отступает, стягивая с шеи галстук. Ко мне на огонек заглянул демон искушения и желает извести меня дразнящими играми в стриптиз. Неторопливо сбрасывает рубашку и тянется руками к ремню.
Боже, как он собой хорош. О таких мужчинах мечтают ночами, балуясь пальцами под одеялом. Ни грамма лишнего жира. Крепкий, жилистый с четко очерченными мышцами пресса. Если Мирон Львович не поспешит, то я получу зрительный оргазм.
Под мой тихий и жалобный стон скидывает туфли и расстегивает ремень, всматриваясь в лицо. От каждого его движения под кожей перекатываются мышцы, и мне нечем дышать. Воздух густой, как малиновый кисель. Шуршит ширинкой, и я бесстыдно всхлипываю. Меня всю трясет, будто в лихорадке.
— Мирон Львович…
Скалится в довольной улыбке, когда я тянусь к нему руками. Выуживает из кармана какой-то тюбик и кидает на кровать. Встрепенувшись, кошу взгляд, но мое внимание вновь обращено на гостя, который сбрасывает на пол брюки, явив взору покачивающийся эрегированный член. И он прекрасен. Я готова в стихах воспеть вздутые венки, темную головку, тонкие складочки крайней плоти и аккуратные бархатные яички.
Поддаюсь в сторону Мирона Львовича в желании расцеловать его “королевский скипетр”, но он останавливает меня глубоким и влажным поцелуем, обхватив лицо сухими и горячими ладонями. В глазах темнеет от топкой нежности. Стягивает с меня футболку и укладывает на спину, покрывая лицо и шею поцелуями.
Руки Мирона Львовича скользят по груди, талии и бедру, вырывая из меня стоны. Хватит меня дразнить. Потуши пожар, который ты разжег. Мне мало поцелуев! Неразборчиво и шепотом прошу сжалиться надо мной и остановить сладостную пытку.
