Любить Джона: Нерассказанная история - Мэй Пэнг

Через час приехала Арлин и Джимми. По дороге в аэропорт все были чрезвычайно натянуты. Мы с Джоном молчали. Джимми неудачно шутил, но никто не смеялся. Полет также был напряженным. В аэропорту нас ждали Синтия и Ричард Росс — владелец ресторана «Дом», мой друг, которому симпатизировал Джон.

Джон уехал в Дакоту, а меня отвезли в Стэнхолл.

Я осталась с Синтией, которая выслушала меня. Потом позвонила Йоко: «Все нормально, он дома — спит. Успокойся, я не собираюсь ебаться с ним. Утром Джон тебе позвонит.»

Утром позвонил Джон и мы спокойно поговорили. «Не знаю, что на меня нашло, — мягко сказал он. — Ты не поехала бы со мной в Калифорнию?» «Я еду, потому что я люблю тебя.»

В начале ноября у нас были еще две записи, каждая из которых была такой же дикой, как и раньше. Затем все вдруг отложили, потому что Фил и Джон не знали, что же они хотят записывать.

Следующие две недели мы отдыхали и встречались с друзьями. Несколько раз у нас был Спектор, и они с Джоном начали писать вместе, а Джон сочинил несколько своих собственных вещей. Он также много встречался со своими адвокатами, которые хотели подготовить его к процессу по разделу компании Эппл. Мы также более успешно противостояли звонкам Йоко. Я стала отключать параллельный телефон в спальне, так что, когда внизу раздавался звонок, мы наверху его не слышали.

Как — то вечером мы решили сходить в Рокси. Когда мы ждали у входа в этот клуб, к нам подошел мужчина с приятной внешностью «Привет, Джон. Как дела?» — сказал он.

«Отлично.»

Этот мужчина был доктор Артур Янов. Янов был психологом, открывшим примальную терапию и опробовавшим ее на Джоне и Йоко. Джон поболтал с ним несколько минут, а потом, улыбнувшись, сказал: «А Йоко побила тебя, не так ли? Она выиграла.»

Когда мы вошли в клуб, Джон объяснил мне, что во время лечения Йоко все спорила с Яновым, что лучше для Джона. «Янов вел себя очень круто, — отметил Джон, — но он не мог тягаться с Йоко. Она наблюдала за всеми его действиями, проанализировала их и нашла, что можно сделать лучше.»

Я вспомнила, что сказала мне Йоко, когда я впервые пришла работать в Дакоту, и от этого воспоминания мне стало дурно.

Через несколько дней Йоко вдруг объявила, что немедленно вылетает в Лос — Анджелес посмотреть, как у нас идут дела. И не успели мы узнать об этом, как уже ехали в ее дорогое бунгало в отеле Беверли Хиллз, чтобы пообедать с ней. Мне было неспокойно: что еще могло стрястись?

Йоко выразила неподдельное удивление, увидев Арлин, которую мы попросили присоединиться к нам. Тут она впервые узнала, что мы нарушили ее указ жить в изоляции. Однако Йоко промолчала. Позже она сказала нам, что все наши проблемы из — за того, что мы позволили Арлин жить с нами. При постороннем, сказала она, мы не можем стать более близкими друг другу.

За обедом, однако, Йоко сказала мне: «Я рада видеть, что он успокоился, и у вас все нормально.» В тот вечер Джон навестил ее в отеле и провел с ней один или два часа. Вернулся он в приподнятом настроении потому что Йоко была довольна всем. Через несколько дней она улетала назад в Нью — Йорк.

После отъезда Йоко все было спокойно и хорошо, и Джон в последующие десять дней был в отличном настроении. Когда у него было желание, он много читал, и вот Джон решил прочесть все книги в доме. Каждый день мы сидели возле бассейна и тихо читали.

Джона захватили две книги, подаренные ему Тони Кингом: «Страх и ненависть в Лас — Вегасе» Хантера Томпсона и «Портрет супружества» Нигеля Николсона, которая, как сказал Тони напомнит ему его женитьбу на Йоко. Джону очень понравилась книга Томпсона, в которой этот журналист, бывший наркоман, показал теневую сторону американской жизни. Его также захватила мысль сняться в главной роли в фильме по этой книге. С другой стороны, «Портрет супружества» сильно расстроил его. В этой книге анализировалась пятилетняя супружеская жизнь Виты Сэквилл — Вест и Гарольда Николсона. Оба они вели бисексуальную жизнь и изменяли друг другу, но все же смогли развить свои отношения до глубокой и долголетней дружбы, несмотря на несовершенство их брака. Джон был очень потрясен темой сексуальной несовместимости на фоне сильной эмоциональной привлекательности и тем, что, как ни старайся, брак, похоже, всегда остается несовершенным.

Ночные кошмары, которые были в октябре, похоже, прошли. Джон предложил съездить в Сан — Франциско, и мы пригласили Тони Кинга, Майка Хейзелвуда и Арлин присоединиться к нам. Когда Йоко позвонила, Джон рассказал ей об этом плане. Позвонив потом снова, она предложила нам разыскать Джерри Рубина, который был в Сан — Франциско, а также Стива Мариша, молодого медиума, который произвел на нее большое впечатление своими способностями.

Джон пошутил: «Йоко хочет получить от них доносы на нас». Он, кажется, был в отличном настроении и вел себя так, словно его ничто не волновало в этом мире.

За день до нашей поездки в Сан — Франциско Джон, проснувшись утром, сел в постели, посмотрел на меня и нахмурился. Я села на краю кровати и что — то сказала ему, но он молчал. Я поняла, что его что — то беспокоит. «Джон, что мы будем делать сегодня?» — спросила я.

После долгой паузы он сказал: «Я хочу съездить на пляж».

Когда мы одевались, я повернулась к нему и сказала: «Ну ладно, Джон, говори, что такое.»

Он отрешенно посмотрел на меня. Потом сказал: «Я думал, что будет лучше сказать тебе это на пляже. Но, может быть, лучше, если скажу сразу, не откладывая. По — моему, нам пора расстаться.»

Я была поражена. «Почему? — спросила я. — Почему?»

«Мне так кажется. Просто пора.» Он не мог дать никакого другого объяснения.

«Ты уверен?»

«Да.»

Было видно, что он серьезен.

«Когда ты хочешь, чтобы я ушла?»

«Ну, когда соберешься с духом.»

Не было никакого смысла в этом поступке Джона. Мы были счастливы, как никогда. Все шло как никогда гладко. Я чувствовала себя так, как будто мне вмазали по лицу безо всяких причин. Мне хотелось поскорее убраться оттуда. Я достала свой чемодан и стала кидать туда мои вещи. Джон посмотрел на меня молча, и я молчала. Затем он встал и пошел поговорить с Арлин. Он сказал ей, что мы расстались и что он хочет, чтобы она оставалась со мной. Он даже предложил нам съездить в Европу.

Арлин вошла в спальню и обняла меня. «Не беспокойся, я позабочусь о тебе», — мягко сказала она.

Я была в шоке и говорила с трудом. «Я хочу уйти отсюда — сейчас же», — выдавила я.

«Я иду с тобой».

Менее чем через полчаса мы с Арлин уже собрались и были готовы уходить. Мы отнесли чемоданы в машину. Я подошла к Джону. «Вот твой ключ», — сказала я. Вручив ему ключ, я выбежала из дома.