Время отмщения - Алексей Волков

— Ладно, — прервал неприятный разговор Бхан. — Сейчас главное — соединиться с остальными. А там решим, каким образом взять этот орешек. Ведь все равно, возьмем…

Ялан был неправ. Большая часть заставы действительно пребывала в нирване по случаю легкой победы, но кое-кто устоял перед соблазнами. По самым разным причинам.

В числе устоявших был и сам президент. Пост считался весьма высоким, сулил дальнейшее продвижение по политической лестнице, а уж нынешний успех вообще мог сыграть роль в карьере вплоть до участия в следующих выборах на один из ключевых постов в правительстве.

Он немедленно послал донесение о случившемся, но к некоторому удивлению, не услышал ничего в ближайших новостях. Затем пришло послание Месед. Прямой начальник не просила, а приказывала сделать все, чтобы победа осталась в тайне. Официально никакого вторжения в Элосту не было, соответственно, не было и разгрома вторгшихся. Более того, правительство вынуждено пока принять план номер десять. И лишь в самом конце сладкой пилюлей шла приписка, мол, труды руководителя заставы не пропадут втуне, и уже оценены самым лучшим образом.

План номер десять предусматривал полную информационную блокаду заставы. Все терминалы отключались от общей Сети, вместо прямого общения включались специальные программы, подобранные так, что ни у кого из возможных корреспондентов не могло возникнуть сомнений, будто они общаются с реальными людьми. Всем обитателям заставы запрещалось покидать ее пределы под угрозой полного лишения потребительских прав. И что толку в дополнительных льготах, когда подобное положение действовало вплоть до отмены самым высоким начальством, то есть, может быть — и бесконечно долго.

Все это заставляло поневоле задуматься. Теперь ни о какой свободе не было речи. Даже программы мобилей отключались по команде из столицы, и все транспортные средства не могли преодолеть некий барьер. Подобное могло означать лишь одно: положение намного серьезнее, чем показалось на первый взгляд. Президент немедленно прозондировал почву, благо, он являлся креатурой Месед, и мог рассчитывать на какие-то пояснения с ее стороны.

Ответ отнюдь не обрадовал. Более того, заставил усомниться в собственном решении выбрать именно такой способ карьеры.

Правда, нанесение превентивного удара давало надежду, что история закончится миром. С другой стороны, номер десятый касался всей границы, и, следовательно, положение было отнюдь не столь радужным. Или вторгшаяся банда была весьма велика и представляла нешуточную угрозу.

По роду деятельности, президент заставы знал гораздо больше простого обывателя, вплоть до реально происходящего в соседних странах, как и о падении Благодатных Земель в Средиземноморье. Знал он и о том, что реальных мобильных сил в Элосте практически нет. Основной упор делался на упреждающий ракетный удар и охрану границы, а воевать на собственной территории никто не предполагал. Просто у страны вечно не хватало средств на модернизацию и ремонт автоматических боевых комплексов, не говоря уже о строительстве новых. Простому человеку главное — избыток самого необходимого от бытовых механизмов и прочих средств обеспечивающих комфорт, до еды, зрелищ и всевозможных дурманящих препаратов. Вот попробуй лишить его привычного комфорта — тогда он взвоет и начнет обвинять всех и каждого. Что ему отдаленная угроза, которую мозг давно привык воспринимать как нечто несерьезное? На то, мол, есть бравые ребята, которые обязательно предотвратят и победят. И невдомек, что бравые ребята давно избалованы тем же комфортом, и потому никого защищать не собираются, а вся некогда грозная армия давно сократилась настолько, что с легкостью размещается на редких пограничных заставах, да и там придается всеобщим порокам, а отнюдь не предотвращает угрозы и бережет родную страну. Все важное делает автоматика.

Президент сам себя тоже отнюдь не считал бравым парнем, и был бы не прочь немедленно прервать контракт, но — поздно. Нет бы, на денек раньше. Теперь, с момента вступления пресловутого десятого пункта, любые отставки не принимаются, более того — даже покинуть приграничную зону никому, включая начальство, не удастся. Дабы не беспокоить зря население и не сеять паники. Пройдет немного времени, подтвержденный приказ достигнет главного мозга заставы, и тот немедленно перепрограммирует всю автоматику так, что попытка уехать обернется элементарной остановкой мобиля в пределах установленной зоны. И хоть пешком иди, только все равно не дойдешь.

Согласно букве правил, требовалось объявить всему персоналу базы о принятых начальством мерах и введении нового положения. Но президент представил бурю всеобщего возмущения, и решил отложить объявление на утро.

Все равно никто никуда никогда не ездит. Разве что, имеет на это право, к тому же — подкрепленное прямыми обязанностями.

Имел до сегодняшнего дня.

Напряжение потихоньку спадало, а затем стало сменяться расслабленностью, как почти всегда бывает, когда опасность оказывается далеко позади. Грозные дыроколы опустились на колени, затем и вообще успокоились рядом с сиденьями, вроде и в стороне, и в то же время фактически под рукой. Мобиль стремительно преодолел большую часть пути, оставляя позади не только расстояния, но и подлинные и мнимые угрозы.

Теперь можно было перевести дух. Как бы ни были безумны дикари, они все равно не могли объявиться в здешних местах. Пусть их тысяча или даже две или три, им все равно не по зубам многомиллионный город, значит, рыскать в его дальних окрестностях нет ни иалейшего смысла.

— Кажется, вырвались, — подал голос Ялан.

И — сглазил.

Нет, никто не бросился на мобиль из проносящегося по обочинам дороги леса, не стал стрелять по несущейся машине, и даже не выпустил вслед гранату с чувствительной к теплу головкой. Но скорость мобиля резко упала, а затем он притулился к краю и застыл так, словно стоял здесь всегда. Или просто обустроился надолго.

— Что за?.. — выругалась Браминда.

— Откуда я знаю? — огрызнулся Ялан, но руки его уже сами порхали над сенсорами.

Никакого видимого результата это не принесло. Лишь на крохотном экране вспыхнули цифры, и пришлось напрячь память, чтобы узнать их значение.

— Десятка, — Ялан вопросительно посмотрел на спутницу, и тут в его глазах появилось понимание.

Он вручную распахнул дверь, вывалился наружу, однако тут же вскочил и дернул из машины «дырокол».

— Выметайся!

— Зачем? — Браминда явно не понимала происходящего.

— Скорее, дура! — крикнул мужчина и подхватил с заднего сидения первую попавшуюся сумку.

И настолько повелителен был тон, что Браминда не рассуждая тоже выскочила из мобиля, лишь успев подхватить пистолет-пулемет.

В следующее мгновение двери машины сами собой закрылись.

— Эй! — Браминда попыталась открыть машину, яростно дернула за ручку, но с тем же успехом можно было бы одним рывком обрушить на себя капитальный дом, или, скажем, сдвинуть гору средних размеров.

Стекла поднялись, наглухо отрезая внутреннее пространство от кипевших снаружи страстей. Равно как и оставшиеся вещи от своих мимолетных хозяев.

— Да что это такое! — выкрикнула Браминда.

— План номер десять подразумевает изоляцию заставы от остального мира, — устало пояснил ей Ялан. — Как информационную, так и любую иную. Всякие перемещения запрещены, вся техника блокируется и возвращается в пределы приграничной зоны. Нам еще повезло, что успели выбраться.

Как бы подтверждая его слова, мобиль тронулся с места, развернулся и понесся обратно. Автоматика спешила исполнить приоритетный приказ, и ей было все равно, остались люди внутри, или нет. Впрочем, средств вернуть недавних пассажиров в свое нутро у мобиля все равно не было.

Браминда рванулась было вдогонку ускользающему транспортному средству, но дело было настолько безнадежным, что погоня угасла после десятка шагов.

— Стой! — все же выкрикнула женщина.

Никакой реакции не последовало, и тогда в досаде «дырокол» взвился к плечу. Запоздало и безнадежно прогремела длинная, чуть не на весь магазин, очередь. Но грозный пистолет-пулемет был оружием ближнего боя, машина же успела отдалиться на порядочное расстояние, и с каждым мгновением увеличивала его все больше.

— Стой! — Браминда выпустила последние патроны и повернулась к своему спутнику. — Да сделай же что-нибудь!

— Что? — поинтересовался тот.

В противоположность женщине, Ялан не выглядел отчаявшимся, лишь безмерно усталым. Лишь сквозь усталость стало пробиваться нечто новое, которого явно не было до самого последнего момента.

— Мы же погибнем здесь! — Браминда внезапно отбросила прочь пистолет-пулемет и повторила. — Погибнем! Погибнем!